— А хотя бы и трудное! — возразил Ромка и вслух принялся фантазировать, как все это произойдет.
— Нам никто не приказывал, а если мы оскандалимся — нас засмеют, — возразил Топс.
— Трус! — воскликнул Ромка. — Каждый пионер должен защищать Родину!
— Не робей, ребята! Глазное, чтобы было чувство локтя, боевая спайка. Все за одного и один за всех, как говорил полковник Сапегин. А ну, нагружайся — и вперед! — скомандовал Егор.
Мальчики, кряхтя, взвалили себе на плечи тяжелый груз.
VII
В ночь на шестое августа четыре маленькие фигуры, согнувшись под тяжестью груза, перешли мост возле кишлака Чак и углубились в предгорья Узун-Ахматских гор. Лай собак в кишлаке слышался все тише и наконец затих вдали. Мальчики поспешно шли вперед, чтобы до рассвета достичь леса.
— Надо правее, — прошептал запыхавшийся Топс, шумно дыша не столько от усталости, сколько от волнения. — Река Чак впадает в ту большую бурную реку, через которую мы перешли по месту, где-то правее от нас.
Егор, еще раньше изучивший кроки, подтвердил это, и они пошли правее. Незнакомый путь ночью всегда кажется очень длинным. Мальчики уже шатались от усталости, а горной реки Чак все еще не было слышно.
На востоке на побелевшем небе четко вырисовывались черные контуры гор.
— Я не могу больше итти, — шептал Топс.
— Я тоже устал, я устал, — твердил Гномик.
— Больше жизни! Ведь мы должны разведать маршрут, постараться выследить парашютиста и пройти незамеченными, — подбадривал их Егор. — Дойдем до тех зарослей, что темнеют впереди, и там сделаем привал.
Когда путники подошли к зарослям, начинался рассвет. Гномик, Топс и Ромка, как по команде, не снимая груза с плеч, повалились на траву.
— Отвяжите ношу, так не отдыхают на привале, — требовал Егор.
Но ему никто не ответил. Ребята уже спали. Егор снял свой рюкзак, отцепил у ребят заплечные мешки, свалил весь груз в одну кучу, приказал Барсу стеречь и сам заснул сразу, как только коснулся земли.
По азимуту
I
Солнце поднялось над горами, а ребята спали всё в тех же позах, как легли. Только Барс бодрствовал. На ветках прыгали щеглы, перепархивали дрозды; горлица опустилась на ветку, но, заметив под деревом пришельцев, сорвалась и улетела.
В полдень на ребят напали слепни. Послышались шлепки, сонные возгласы, и наконец мальчики проснулись. Заспанные лица их припухли, и на щеках были видны следы веточек и камней, на которых они лежали. Все с изумлением смотрели друг на друга, на деревья и кусты, окружавшие их, не совсем представляя себе, где они и что с ними.
Над головами мальчиков висело много каких-то очень коротких стручков.
— Были бы стручки длиннее и тоньше, как на акации, я бы мировые пищики смастерил, — похвастался Ромка и нехотя сорвал стручок, висевший почти перед его носом. Он раскрыл стручок, высыпал два крупных зерна на ладонь, потом себе в рот и пожевал. — Есть можно! — весело объявил он и потянулся за стручками.
Ребята сорвали по нескольку стручков, тоже недоверчиво пожевали, потом вошли во вкус и стали пригоршнями есть зерна. Они сразу же почувствовали голод. Захотелось пить.
— Вкус, как у фисташек, — сказал Топс.
— Ребята, да ведь это и есть фисташки! — вдруг закричал Ромка, пораженный своим открытием. — Честное слово, фисташки! Самые настоящие фисташки в костянках, а не в стручках! Только еще не совсем спелые, Я первый открыл!
— Фисташковая роща! — крикнул Топс в восторге.
— Фисташковый лес! — отозвался Егор.
Вот тут-то ребята и приналегли, да как! Шутка ли, не часто приходилось есть фисташки, а тут перед ними рос большой фисташковый лес, ешь сколько душа хочет. Это было как в сказке, когда перед героями вдруг появляются яства.
Забегая вперед, надо сказать, что никогда после этого случая ребята уже не могли есть фисташки, так они объелись.
Тут же решено было отметить фисташковую рощу как первое место привала для большого похода.
— Воды хочется, — наконец сказал Гномик.
— А ну-ка, Ромка, сбегай принеси, — скомандовал Егор.
— А почему я, почему не ты, не Топс?
— Не вступай в пререкания с командиром! Так ведь каждый скажет! — рассердился Егор.
— Конечно, пойду, с удовольствием пойду, — неожиданно согласился Ромка: — жарко, я хочу пить, а там и искупаться можно.
Ромка нарочно сказал это, чтобы раззадорить ребят.
— Хитер! — сказал Егор. — Я сам пойду, а то ты, пожалуй, заблудишься.
— Не нужно! Что я, маленький?
— Нет, оставайся и карауль груз.
— Какой же ты командир? Разве полковник Сапегин, отдавая приказ, отменял решения? Давай во всем делать так, как он.
— Ну ладно, — согласился Егор. — Значит, ребята, всё будем делать так, как полковник Сапегин? — спросил он.
— Будем, конечно.
— Мы с Ромкой пойдем за водой и на разведку, а ты, Топс, и ты, Гномик, оставайтесь стеречь.
— Вы будете купаться, — сказал Топс, — а мы? Вот уж такой несправедливости полковник Сапегин никогда бы не допустил! Он так бы сделал: если итти купаться, так всем; если не итти, так всем; если есть, так всем.
— А ты откуда знаешь, как бы поступил Сапегин? — удивился Егор. — Ведь ты его и в глаза никогда не видел!
— Разве ты сам не говорил, — настаивал Топс, — что полковник самый справедливый человек?
Егора били его же оружием. Хорошенько подумав, он согласился, что вряд ли Сапегин пошел бы сам купаться, оставив товарищей. Не в характере Егора было упорствовать в своих ошибках.
— Ладно, Топс! — сказал Егор. — Пойдем все разом. Но мы отряд, у нас есть боевое задание. Полковник Сапегин всегда выяснял, у кого к чему душа лежит. Один лучше в разведке, другой при кухне. Роман, например, хорошо стреляет, Топс неважно, а ты, Гномик, значит, совсем не стреляешь?
— Совсем, — сознался Гномик, — и не хочу.
— Почему?
— Я раз пробовал… Ружье толкает, глушит, и потом не видно, куда оно стреляет.
— Как не видно?
— Глаза сами собой зажмуриваются.
— Эх ты, вояка! — презрительно отозвался Топс.
— Мы выступаем на марш до реки, — сказал Егор. — В маршевых колоннах впереди отряда всегда идет передовой отряд с разведкой, потом основной отряд, а позади тыловой отряд — прикрывает, а по бокам дозоры. Тебя, Роман, я назначаю командиром основного отряда, ты иди в середине, с одностволкой. Я передовой отряд и пойду впереди вас. Топс, второй эшелон основного отряда, идет позади тебя. Гномик — тыловой отряд нашей колонны. А Барс — разведка, застава и дозоры. Сейчас надо ориентироваться по компасу, и мы пойдем по азимуту.