Он проснулся после короткого мягкого сна в вечере тёплых тонов своей комнаты-палаты в КапеllaN’е. Всё вокруг было исполненно уютным спокойным освещением. Как обычно невидимые софиты проливали тихий жёлто-розовый свет, и снежные сугробы его покрывала чуть искрились золотым сиянием в этом тихом, всё согревающем свете. А за окном ширью своей панорамы раскинулся мерцающий огнями во тьме ночной AlloStar. Среди тёплых чуть затемнённых стен, в жёлтых бликах немногочисленных окружающих предметов, в тихом покое он сидел в золотом лотосе, переводил плавно странствующий взгляд со своего окружения на силуэты темнеющих своей грандиозностью архитектурных форм и любовался прекрасным ночным городом будто из капли-капсулы расплавленного светлого янтаря.
Лёгкое волнение пришло к нему из полуосвещённого угла комнаты, и он перевёл взгляд туда. В углу плавно и бесшумно растворились створки проёма, и ярко-золотое энергетическое сияние озарило вход. Он зажмурился и улыбнулся, оборачиваясь лицом и переливаясь в своей позе навстречу этой вспышке…
Когда он открыл глаза, Эйльли стояла уже возле него. А за ней стояло много людей – мужчин и женщин. Он был несколько смущён, поскольку всё ещё забывал спросить у Эйльли об этом её умении создавать на себе одежду по всей видимости прямо из воздуха. В голове почему-то возникла ассоциация из ряда оставленных в прошлом – «медосмотр». Ему жутко захотелось немедленно и тут же оказаться зарытым по самые уши в искрящиеся золотые сугробы своего ложа-кровати. Но он не сменил асаны и уже через мгновение не пожалел об этом: он увидел их!..
Их совершенно незнакомые лица, черты которых он узнавал до мельчайших подробностей, словно знал их очень и очень близко, очень долго, но лишь не мог вспомнить пока до конца – где и когда…
Их тела одетые в совершенно непонятные его разуму стили одежды… Глаза излучающие такое мягкое и уютное внутреннее тепло, что он переставал замечать влияние их одежд… Спокойные глаза со всей осторожностью направленные на него…Теперь, казалось, что эти глаза и являются источником всего этого тихо-спокойного освещения комнаты…
Он почувствовал, как хорошо ему раскачиваться на тёплых волнах их энергетических волн и засмеялся внутри себя над собственной ассоциацией: «Медосмотр! Вечерний! Исключительно для экс-параноиков прошлого!»
– “Медосмотр” – процедура древней восстанавливающей медицины! – объяснила Эйльли, полуобернувшись к этим чем-то до боли родным ему и на вид совершенно незнакомым людям. – Впрочем, кому я рассказываю! Прошу знакомиться с вашим столь хорошо знакомым! Это, Малыш, твои удалённые помощники в прошлом – радар-лоцманы твоего игрового проекта. Наблюдатели и по возможности скромные нейтрализаторы чрезмерно препятствующих продвижению процессов в твоих отчаянных дерзаниях на всех уровнях. Относительно невидимые и неощутимые для тебя там и потому относительно же незнакомые. Поимённое представление по желанию, возможности и необходимости…
Он внимательно выслушал Эйльли: на фоне всеобщей относительной строгости нарядов она выглядела максимально приближённо к нему в своей мерцающей, то появляющейся, то исчезающей тунике. Хрустальный голосок Эйльли ещё звенел в воздухе, а смысл сказанного уже начинал срабатывать на включение в сотнях цепей его головного мозга – «…помощники… наблюдатели и нейтрализаторы… невидимые и неощутимые… на всех уровнях…». Он медленно перевёл взгляд на окружающих его людей, чьи тёплые улыбки согревали его существо оказывается очень-очень давно…
– Да-да… – услышал он свой негромкий голос, – я неоднократно догадывался… Спасибо… И, наверное, очень большое… Добрый вечер!..
Улыбки, казалось, ещё более потеплели, и ему стало совсем до удивительного спокойно и хорошо среди этих людей не произнесших ещё ни одного слова. Но внезапно они по очереди стали плавно растворяться и исчезать в воздухе. Он вопросительно взглянул на Эйльли, но она улыбнулась ему успокаивающе, и тогда он лишь с лёгким оттенком сожаления провожал каждое чем-то своим дорогое ему лицо очередного существа в молчании уходившего из комнаты. Остались только три девочки и один пожилой мужчина с фигурой парадоксального воина. И он почувствовал серьёзное внутреннее облегчение, когда они расположились рядом вокруг него, на кровати и на полу – он понял, что они не будут сразу же сейчас уходить…
– Здесь различные проявления этики, Малыш! – Эйльли нырнула к нему в сугроб, развела искрящиеся хлопья и прижалась всем своим лёгким присутствием к его сидящему телу. – Некоторые из твоих радар-лоцманов находятся на традиционно столь высоких ступенях любви к тебе, что им достаточно лишь увидеть тебя самого и быть увиденными тобой. (– А некоторые не на столь высоких! – тут же подсказал мужчина-воин, совершенно вне соответствия своей суровой сердитости внешней формы и совсем уже неожиданно подмигнул…) А мы сейчас, кажется, будем играть в знакомство!..
– Эйльли, спрячься, маленькая разбойница! – засмеялась сидевшая совсем рядом темноволосая женщина в облачающей всю её нежным светом сиреневой тоге, и хлопнула Эйльли по тут же капризно оттопырившейся попке.
Эйльли согласно кивнула и спряталась за его бок, с любопытством, будто впервые, взирая на улыбающуюся женщину.
Чуть подальше за темноволосой женщиной сидела девушка, окутывающая одежда и длинные волосы которой переливались тонами восходящей луны. У окна-панорамы застыла миниатюрная фигурка ещё одной женщины, короткие чёрные волосы которой из стройного ёжика переходили в три изящные косички, а одежда состояла из нижнего и верхнего ярко-оранжевых плотно облегающих фрагментов. А на полу с видом переливающимся от древнемонгольского до новоацтекского восседал мужчина-воин в полной амуниции подобной лохмотьям или в полных лохмотьях подобных амуниции…
***
– Меня звали Трэй! – произнесла темноволосая женщина, чуть приспустив края сиреневой тоги и обнажив светлые плечи и верх налито-округлых грудей. – Это основной код всех моих присутствий, а на разных уровнях удаления имена у меня были соответственно условно-производные. Вы слышали их лишь вскользь, и то в основном лишь из-за моей необузданной нотки тщеславия. Тирания, Виталия, Тантея, Тиральдика, Трэш и прочие подобные аббревиатуры. Мы очень редко встречались с Вами, поскольку я была занята ограничением чрезмерных воздействий политических сфер древних времён на Вашу судьбу. На визуальный контакт энергии почти не оставалось, и поэтому мне особенно сильно хотелось встретить Вас, наконец, снова в нашей реальности. Здесь меня по-прежнему зовут Эль-347, но в память о пройденной игре интересней будет называть меня Политикой. Попробуем, Стей?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});