Читать интересную книгу Портфолио в багровых тонах - Лариса Соболева

О, как Нике надоел базар про одно и то же! Вот сказать ей: на внешности заработать можно в элитном борделе при условии, что будет много желающих на суповой набор, — она еще, чего доброго, кинется искать элитные бордели.

— Скажем, у нас маловероятно, — подправляя освещение, принялась просвещать ее Ника. — Правда, сейчас ваше положение улучшилось, предприниматели стали готовить каталоги для онлайн-магазинов и приглашают девушек на фотосессии. Шмотка выгодно смотрится на живой фигуре, а не на вешалке, нашим коммерсантам поневоле приходится тратиться. Но все равно жить на эти деньги невозможно. Знаешь, Анжела может проконсультировать лучше меня, она прошла все эти пути-дороги до того, как поумнела.

— А в Москве?

— В столице, думаю, ты больше потратишь, чем заработаешь. Только за границей модели зарабатывают достойно, но туда прорваться почти нереально. Агенты тебя с кашей съедят, так что живой ты туда вряд ли доберешься. Конечно, есть единицы, которым везет, но это исключение из правила.

— А у нас… не подскажешь, где можно подработать за деньги? Могу в любое время, исключая дежурства в больнице. Сейчас я работаю преимущественно ночью… не каждую ночь, конечно… Подойдет любая работа, необязательно модели… например, я здорово делаю уколы… в вену тоже… А?

Ника столько слов от Лены за один раз никогда не слышала. И вопрос необычный, он не мог не удивить, ведь у Лены есть карман, откуда она может черпать нужные суммы. Так говорят. Безусловно, ничего нет вечного, карманы тоже имеют свойство худеть, но слышать от модели, что ей нужно за-ра-бо-тать самой… нонсенс. Модельки и работа — вещи не совместные, они же еле ходят, да и не царское это дело — работать. Ника подумала, что ослышалась, и уточнила:

— Тебе нужны деньги? Тебе?

— Да, срочно. Могу ухаживать за лежачим больным.

У Ники глаза на лоб полезли: Лена согласна выносить горшки?! Что-то в атмосфере поменялось! К этому времени девушка вышла на белую половину в купальнике и туфлях на шпильках — съемки в этом виде тоже для портфолио Лены. И стояла она перед Никой не жалким воробышком, которого надо пожалеть, а решительной, несгибаемой, волевой Артемидой. Впрочем, Ника не захотела бы ее снимать, будь она рохлей наподобие Аси. В том-то и дело, что вдруг (да-да, совершенно неожиданно) замкнутая девчонка преобразилась, заиграла гранями, о которых никто не подозревал. Она стала интересной. Ника поверила, что деньги ей нужны не на лак для ногтей, а жизненно необходимы, и, минуту спустя она разговаривала по телефону, включив громкую связь и не забывая снимать Лену:

— Лелик, тебе еще нужны модельки?

— А то! — фыркнул невидимый Лелик. — Но у меня же сплошной экстрим, эти дуры шарахаются от меня, как от гоблина. Те, кто соглашается, не подходят. Я не ты — из моли бабочку делать не умею и не хочу.

— Не прибедняйся, скромняга, — польстила ему Ника. — У меня есть одна модель, согласная на экстрим, и, я уверена, она подойдет тебе.

— Мне нужна не столько красивая, сколько эффектная, самобытная. Не кукольная, никаких Барби. И чтоб не тупая. Блин, меня достали тупые швабры. И секси! Чтоб у мужика вскакивал пятый элемент только от вида картинки.

— Да, да, именно то, что нужно, — убеждала Ника, а сама фактически расчленяла Лену, проверяя, насколько она соответствует заданным параметрам. — Надеюсь, столь высокие требования оплачиваются адекватно?

— Не обижу. А если у нас будет лад, продвигать ее буду.

— Тогда зайди на мой сайт и посмотри модель под именем Лена. Чуть не забыла: сейчас она со стрижкой, но это ее нисколько не портит. Я бы сказала, придает самобытности. Я сейчас снимаю ее для биеннале…

— Ого, раз ты снимаешь… Щас гляну.

Ника тут же забыла о Лелике, ибо разминка закончилась, она присматривалась к Лене, поправляла освещение. Начало съемок — штука важная, начало должно быть обязательно удачным, это же заряд на весь рабочий период. Тем временем Женя, налив кофе в кружку и отхлебывая из нее горячий напиток, занудливо протянул (это его манера — говорить на одной ноте, растягивая слова):

— Не знаешь ты, Ленка, кому тебя продает Ника.

— И кому же? — насторожилась та.

— Она тебя толкает в ад, девочка.

— Что? — забеспокоилась Лена. — Это съемки… порно?

— Порно? Это тьфу, ерунда! — «успокоил» Женя. — Хуже порно. Лелик делает фотосессию со змеями. Нет, не удавчика сунет тебе в руки. Представь: тебя разденут, он вывалит на твое тело корзину змей, по тебе поползут разные гадюки. Скользкие, как кисель. А Лелик будет фоткать. Фу, гадость!

— Хватит пугать, — бросила ему Ника, направив на девушку объектив. — Теперь слушай, Лена, и запоминай. Снэпы — это моментальный снимок, без постановок. Делай, что буду говорить. Готова?

— Да.

— Снэпы должны показать, — защелкала аппаратом Ника, бегая вокруг девушки, — какая ты реальная, а не заштукатуренная… На меня смотри, только на меня. Тупо выполняй мои команды, больше от тебя ничего не требуется. Теперь поворачивайся на месте… вокруг оси, но смотри на меня!.. Ах, да, главное требование: будь естественной, какая ты на самом деле есть, — это все. Думай о хорошем… например, о своем парне… И ответь, идиотка: на кой черт ты состригла свои роскошные волосы?

— Так надо было.

Зазвонила трубка на столе, Ника, уже увлеченная любимым делом, прищелкнула пальцами, беря на себя внимание Жени:

— Эй, возьми трубу.

Женя живет без спешки. Даже если начнется землетрясение, он, надо полагать, выживет только благодаря тому, что ни при каких условиях не поддастся панике. Подойдя к столу, он не сразу взял трубку, а посмотрелся в зеркало и поправил торчащий клок волос, затем поднес телефон к уху:

— Алло?.. Ника занята… Девчонки, это Лелик. Ленка, он спрашивает, ты точно согласна на пати с гадюками?

— Да, — ответила Лена.

— Боже, кругом одни ненормальные, — закатил к потолку глаза Женя. — Лелик, она согласна. Кстати, о согласии! Тебе высококлассный стилист не нужен, Лелик? Я заранее согласен. Из Лены обещаю сделать Клеопатру, ты подумай: Клеопатра и гадюки — жесть.

Хлынул дождь, на что Ника отреагировала бурно:

— Какой потоп! Лена, хватай туники… красную и белую… Шарфики к ним тоже прихвати и — на крышу, живо! Пока не ослаб поток. Как нам повезло… Женька, ты остаешься за сторожа. Лена, за мной!.. Съемки под ливнем оплачу.

* * *

Итак, двумя похожими ножами убили двух человек, а всего их шесть. Должно быть шесть, в подставке находилось два. Гранин повернулся к домработнице, застрявшей у входа, и, указывая пальцем на подставку, спросил:

— Где могут быть еще два ножа отсюда?

— Так надо поискать…

— Поищите. Заодно посмотрите, что пропало. — Он снова перевел взгляд на подставку, а через паузу рассуждал вслух: — Ну, один нож взят из этой подставки, им убит Джагупов. Значит, нож, которым убита девушка в парке, похож…

— Он из этого набора, — заверила Ирина.

— Неужели? Игорь, можно выяснить, отсюда нож или взят в другом месте?

— Посмотрим, — неопределенно сказал тот, разглядывая один из ножей. — Рукоятки не литые, между лезвием и рукояткой есть зазоры, оттуда возьмем скопившуюся грязь и сравним.

Безусловно, обещать что-либо он не мог, ведь сначала результат нужно получить, а он бывает неожиданным. Зато Ирине в самоуверенности не откажешь:

— Спорим, оба ножа из этой подставки?

— Откуда такая уверенность, моя дорогая? — ехидно замурлыкал Фисенко. — На том и этих ножах есть особые метки, принадлежащие трупу?

— А ты сомневаешься, дорогой? — в тон ему ответила она. — Считаешь, два ножа одной фирмы взяли разные руки из разных подставок?

— Я, Ирочка, доверяю только экспертизе. Эта женщина никогда не обманывает.

— Ха, — передернула плечиками Ира. — Я без твоей женщины скажу: убийства в парке и в этом доме совершил один человек. Ножами из этой подставки.

В довершение пальчиком ткнула в подставку, подчеркнув категоричность заявления. Фисенко часто с ней спорил, случалось, оба полемизировали на повышенных тонах. А Гранин перепалки не любил даже по делу, на правах начальствующего лица он прекращал их, прекратил и на этот раз простым вопросом:

— То есть у двух преступлений один мотив?

Так сразу на смелое предположение Гранина не дашь ответа, нужно соединить два убийства и понять, что их объединяет. Ирина задумалась, от напряжения на ее лбу появились две тонкие морщинки между бровями, которые портили хорошенькое личико. Да, хорошенькое, молоденькое и умненькое, Гранину, например, нравилось. И не только ему. Вон Фисенко, опершись о стол локтем, подпер кулаком подбородок и кушал взглядом строгую девушку, нацепив улыбку провокатора. Игорь с виду человек серьезный, а в черных глазах бешеные черти пляшут, что невольно настраивало собеседника против него. Ирина тоже покосилась в его сторону и ему, а не Гранину, который задал вопрос, сказала с нажимом: