Он почтительно склонил голову.
— Должен сказать, — вступил в разговор темноволосый, — что вы находитесь в страшном захолустье, на самой окраине да еще и в туманности. Внутри огромного газового облака. Именно поэтому вы не видите ночью других звезд.
— Несколько лет назад один из королевских ученых, — рыжеволосый кивнул в сторону Странника, — специализирующийся на слаборазвитых цивилизациях, прилетел на вашу планету, чтобы в реале наблюдать жизнь дикарей. Когда сегодня ее величество пролетала неподалеку от вашей туманности на своей прогулочной яхте он явился на борт, чтобы засвидетельствовать свои верноподданнические чувства и позабавить ее величество рассказами из жизни туземцев. Его рассказы заинтересовали ее величество, и она решила сама взглянуть на жизнь автохтонов. С высоты нам понравились эти острова, красиво окаймленные кольцом скал. Но вы нас встретили фейерверком. Объясните, это был праздничный салют в нашу честь, или же, как предположил наш кабинетный ученый, — он опять кивнул в сторону Странника, — это была попытка повредить имперскую шлюпку да еще когда на борту находится ее величество. Если второе, то вам не отделаться и двумя смертными казнями. Боюсь, вас будут казнить, оживлять и снова казнить в течение ближайших двухсот-трехсот лет.
— И еще один небольшой вопрос, — снова вступил темноволосый. — Насколько мне известно, ваш мир не платит налоги в королевскую казну.
— Но мы же ничего не знали, — озадаченного пробормотал Сляминг.
— Незнание не освобождает от уплаты налогов, — назидательно поднял палец темноволосый, — а уклонение от уплаты налогов наказуемо конфискацией имущества. Так что перестаньте нести чушь по поводу незнания и подумайте, как вы будете оправдываться перед казначейством ее величества.
— Вот когда уплатите все до последней монеты, тогда и сможете нести чушь дальше, — подхватил рыжеволосый. — Тогда уже будет не важно какую чушь вы несете и куда.
Он внезапно поверил им. Поверил сразу и безоговорочно. Это объясняло все. И таинственное появление Странника. И его способности и возможности. И невербуемость его людей. И то с какой легкостью они, даже не заметив, преодолели все контуры защиты.
У него внезапно закружилась голова, когда он представил возможности цивилизации на сотни и тысячи лет обогнавшей в развитии их мир.
И внезапно почувствовал себя малышом, лепящим куличики в песочнице и из нее глядящим на волшебный мир взрослых — этих странных огромных существ, которые все знают и умеют.
А потом ему стало страшно, холодно и одиноко, как будто он — маленький и слабый вдруг оказался посреди огромного поля под беспощадным все видящим небом. Он ощутил свою беспомощность и ничтожность. Здесь в уютном знакомом мирке, созданном по его воле и желанию он был Властелином всего сущего, почти богом, по одному слову которого люди совершали немыслимое или умирали. А кто он для этих? Туземец из захолустья, ничего не знающий и не умеющий, которому можно подарить нитку стеклянных бус, чтобы отвязался, и посадить в резервацию. Которого надо охранять, учить и кормить. И который так навсегда останется для них дикарем с маленького каменистого островка, гордящимся своим ножом из кремниевой пластинки. И ему вдруг до слез захотелось, чтобы все вернулось обратно. Чтобы эти пришельцы никогда не прилетали, чтобы он ничего не знал, а продолжал спокойно плясать свои пляски в пещере у костра.
— Скажите, Сляминг, — снова спросил темноволосый, — а зачем вы затеяли все эти игрища с Падением?
Ну, был мир, разделенный на страны. Жили люди. Работали. Радовались жизни. А вы взяли и все обрушили. Неужели целью вашей жизни было доживать век на этих островках, отгородившись от всей остальной помойки, которую вы сами и создали? Забились в норку и допиваете остатки того, что уже сами не сможете создать?
В нормальных мирах все иначе. Чем больше людей, тем больше предприятий, тем больше производится товаров и тем больше собирается налогов. И все довольны.
А чего вы добились? Население сократилось почти в шестьдесят раз. Большую часть планеты так загадили, что туда еще десятилетия не ступит нога человека. Промышленность отброшена на первобытный уровень. И люди не живут, а выживают. И ради чего это все?
Сляминг помолчал, подбирая аргументы, которые помогут убедить этих, прибывших из других миров, где все иначе.
— Мне трудно убедительно аргументировать. Я не знаком с вашими реалиями, но полагаю, основные законы развития миров должны быть одинаковыми.
Вы согласны с тем, что экономика является стержнем общества, его материальной основой, без которой невозможно существование самого общества. Люди имеют множество обыденных потребностей — в еде, в питье, в одежде, в крыше над головой, в средствах передвижения, во множестве повседневных мелочей, которые мы замечаем только тогда, когда лишаемся их.
И все это создает экономика.
Она создает новые товары.
Она осваивает месторождения.
Она открывает и изучает мир, финансируя науку и путешествия.
Она строит города и предприятия.
Она дает людям работу.
И она тянет на себе огромные социальные затраты на содержание непроизводительной части общества. Ведь больше не откуда взять средства как из реального производства.
Прежде чем солдат оденет сапоги кто-то должен вырастить скот и снять шкуру. Кто-то должен сшить эти сапоги. Кто-то должен привезти их солдату. А кто-то должен накормить этого самого солдата, чтобы он мог одеть сапоги и пойти туда, куда ему прикажут. Видите, как много труда надо затратить реальному сектору, чтобы солдат мог выполнить приказ командования.
И чем оборачивается весь этот труд? Пшиком.
Я понимаю, в древности, когда государства были маленькими, когда многие жили за счет набегов и грабежей, а не за счет производства, армии были необходимы.
Но теперь, когда мир освоен и поделен, я имею ввиду поделен не между отдельными государствами, а между отраслями экономики, смысл существования армий, правительств и многих социальных институтов потерян. Они превратились в обузу.
Вы можете себе представить, что животноводческий комплекс пойдет войной на горнодобывающее предприятие? Нет. Это полнейшая бессмыслица.
Отрасли экономики не могут воевать. Они могут только сотрудничать.
А раз так, то целые социальные институты утратили свою актуальность и существуют только из-за амбиций политиков и других людей, не связанных с реальной экономикой. Они пожирают все, создаваемое экономикой и по своему произволу вмешиваются в ее деятельность, устанавливая налоги, таможенные сборы и многое другое исходя из своих интересов, а не из интересов экономики.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});