Читать интересную книгу Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Какое-то время Крид ждал, барабаня пальцами по столу, и, как только установили вокс-канал, схватил переговорное устройство.

— Капитан Эвери, мне нужны ваши лэнс-батареи. Будущее всей кампании зависит от вас. Я передам вам координаты. Вы расположите свой корабль над целью и произведете залп в 06:00 по местному времени. Вы будете бомбардировать указанную зону в течение ровно трех минут.

Положив палец на карту, Урсакар перечислил координаты нескольких точек под хребтом Инкардин, попросил капитана Эвери повторить цифры и затем кивнул.

— Хорошо. Благодарю вас от имени Астра Милитарум и лично магистра войны Рюса.

В 05:53 по палубам «Магистра Тина» разнесся приказ об открытии орудийных портов для «залпового концентрированного огня». Вдоль многокилометровых бортов гранд-крейсера разверзались зевы батарей, громадные турели поворачивались к планете, колоссальные чёрные пушки медленно наводились на хребет Инкардин и накапливали энергию лэнсы. Артиллерийские расчеты, численностью в сотни человек, ворочали огромные килотонные боеприпасы — гудели силовые кабели и сотрясались опоры, пока мощные подъемники доставляли снаряды в казённики орудий.

В 05:58 опустилась тишина, зарядные палубы и платформы окутала странная неподвижность. Тикали секунды обратного отсчёта, пока не пришел приказ «Товсь!» и по древнему боевому кораблю пронесся глухой лязг ударных механизмов.

За три секунды до 06:00 раздалась команда о начале бомбардировки, и «Магистр Тин» вдруг содрогнулся на своей орбите.

Нежданная буря взъярилась в небесах над Безаной, заставив мир содрогнуться. Линейные ускорители гранд-крейсера выпустили магматические боеголовки с адамантиевыми сердечниками в подножие хребта Инкардин, и в планетарной коре возникли трещины. Снаряды, ложащиеся строго в указанные координаты, окаймили армию анакоретов огнем, а затем, когда культисты сбились в кучу, новые залпы с ужасающей точностью принялись опустошать их ряды. Взрывы, подобные извержениям вулканов, порождали песчаные бури кадовой руды, которые бушевали на протяжении долгих месяцев. По всему перевалу кадийцы залегали в окопах, взывая к Золотому Трону и не слыша самих себя.

А внизу погибали орды анакоретов, и никто не мог разобрать их воплей в яростном вихре. Сгорали колонны бронетехники, подходившие подкрепления разворачивались и бежали обратно в Долгую Сушь, где культистов уже ждали подразделения Восьмого Кадийского, призванные комиссарами к дисциплине эфанлийские гусары, копейщики-кавалеристы Святого Персиваля в красочных мундирах и многочисленные эшелоны серых танков 17-й роты Акварийской Гвардии.

Остановившись, анакореты стянули чёрные тряпки с покрытых шрамами лиц и ошеломленно воззрились на тысячи стволов лазвинтовок, болтеров, автопушек и крупнокалиберных орудий, нацеленных в них.

А потом один-единственный голос скомандовал: «Огонь!» и культисты завыли от ярости и досады, срезаемые под корень.

В кошмарах Феску являлись гром и пламя.

Позже в тот же день кадет очнулся в кузове «Химеры», рядом с медиком, вводившим ему новую порцию стимов. Кадовая руда набилась в рот и уши Джаспера, заставила слипнуться глаза.

«Белощитник» почувствовал быстрый укол шприцом, затем странное ощущение, возникающее при впрыскивании лекарства в вену, и громко вздохнул. Отовсюду слышались голоса — спокойная и профессиональная речь людей, быстро ходивших от одного пациента к другому. Медик, занятый своим делом, положил клочок ваты на место укола.

У Феска ушла целая эпоха на то, чтобы разомкнуть губы, и, когда кадет заговорил, его голос прозвучал, словно хриплое карканье.

— Мы победили?

— Ещё нет, — ответил медик из-под белой маски.

Где-то поблизости начала стрелять автопушка, затем другая, и, наконец, целый хор орудий.

Джаспер резко вскинулся — кадет хотел обратно свою винтовку и не желал, чтобы его снова застали врасплох.

— Мы погибнем?

— Будешь ты сидеть смирно? — сквозь стиснутые зубы произнес врач. Он медленно выдохнул, и Феск ощутил, как стянулась пронзенная иглой кожа вокруг плотно зашиваемой раны. — Крид им показал.

«Что он им показал?», хотел спросить Джаспер, но успокоительные снова взяли свое, и «белощитник», откинувшись на спину, погрузился в видения о Криде, Лине и внезапном поцелуе. Вскоре Феск начал смеяться до слёз и не мог остановиться, вытирая глаза. Шмыгнув, кадет помотал головой и, почувствовав, что рядом кто-то есть, поднял взгляд. Это оказался Йецке, смотревший на палочку лхо за ухом Джаспера.

— Я бы поделился, но ты же мертв, — объяснил Феск.

Йецке не ушел, просто превратился в Лину.

— А, и ты тоже? — спросил Джаспер. — Тоже погибла?

— Ты плачешь, — сказала она. — Смотрите, Феск хнычет, как маленький!

— Нет, — возразил кадет, снова утирая слёзы.

Неделю спустя Джаспер, всё ещё немного покачиваясь от стимов, закинул вещмешок на плечо и заковылял в конец очереди солдат, ждущих у выхода из медицинского центра Космопорта. Снаружи доносился шум приземляющихся кораблей.

«Может, — подумал Феск, протискиваясь вперед, — я ещё напишу то письмо, вот только о чем теперь рассказывать?»

Он выжил, и этого было достаточно.

Очередь двигалась медленно, но в конце концов Джаспер добрался до выхода. Там, за высоким деревянным прилавком, стоял раздражительный квартирмейстер Муниторума с планшеткой.

— Имя, номер?

— К20004.346, «белощитник» Джаспер Феск.

Пролистав несколько страниц, мужчина сверился со списком и нашел нужную графу.

— Феск… Обмундирование и шлем, так?

Джаспер кивнул — «как угодно». Квартирмейстер ушел и, вернувшись через минуту, принес аккуратно сложенное стопкой обмундирование, на котором лежал новенький шлем. Взяв всё, Феск расписался и отошел в сторону, но тут же понял, что произошла ошибка.

— Извините! — позвал кадет, но квартирмейстер уже занялся следующим бойцом в очереди.

— Да? — воззрился он на Джаспера.

— Вы дали мне не ту стопку.

Квартирмейстер шагнул вперед, словно собираясь врезать юноше.

— Феск. «Белый щит». 20004-я группа кадетов, личный номер 346. Верно?

Джаспер кивнул, а мужчина, протянув руку, приподнял выданную стопку.

— Всё верно, так в чем проблема?

Вместо ответа Феск показал шлем, на котором не было белой полосы, но занятой квартирмейстер только отмахнулся.

— Тебе что, никто не сказал? Ты теперь кадийский ударник Восьмого полка.

Посмотрев на шлем, Джаспер увидел эмблему в виде серебряного черепа и значка Врат Кадии, над которыми красовалась цифра «8» и лавровый венок.

Обернувшись, Феск не нашел ни одного знакомого лица, вокруг стояли раненые из всех сражавшихся полков — мордаксийских драгунов, Четвертого Кринского, а также акварийцы и Востроянский Первенец с седыми усами и белой повязкой на глазу.

— Ты в порядке, парень? — спросил он.

— Я — кадийский ударник, — глухо ответил Джаспер.

Востроянец понятия не имел, о чем речь.

— Я — кадийский ударник, — повторил Феск, показывая эмблему на шлеме.

— Восьмой? — спросил востроянец.

Юноша кивнул.

— Никогда о них не слышал, — ответил Первенец и направился к транспортникам, где в очереди на погрузку стояли солдаты, техника, свежевымытые танки и орудия под брезентом.

Потом Феск нашел Лину, в кителе поверх свежей майки, и встал рядом с девушкой.

— Значит, ты не погибла? — спросил Джаспер, не зная, что она ответит на это.

— Восьмой? — только и сказала Лина.

— Я тоже, — произнесла девушка после того, как Феск кивнул. Наступила долгая пауза. — Он сбежал.

— Кто?

— Люцивер Анакорет. Оставил своих людей погибать и сбежал. Мы отправляемся за ним.

— Точно?

Лина удивленно посмотрела на него.

— Ты что, ничего не слышал?

— Я был в госпитале, — покачал головой Джаспер.

— Ох, и как оно? — девушка опустила глаза.

Швы натянулись, но рана заживала — впрочем, Феск промолчал. В полутора километрах от них взлетел транспортник, и земля задрожала под ногами.

— Слышал, они достали Даркинса, — сказал юноша.

На несколько секунд Лина отвернулась, и, когда снова посмотрела на Джаспера, глаза у неё оказались на мокром месте. Правда, ни одна слёзинка не упала, и взгляд девушки намекнул Феску, что лучше их вообще не замечать.

— Ага, — ответила Лина. — А ещё Пультина, Йецке, Шаннера, Бранцка — всех несчастных фрекков. И Гаронна они тоже схватили. Освежевали, — помолчав, девушка принялась водить носком по грязи. — Ну, нам пора в транспортник.

На погрузку ушел целый день, и за это время к Феску и Лине подошли остальные новоиспеченные кадийские ударники. Майор Люка заглянул попрощаться.