Читать интересную книгу Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Даркинс пихнул её в бок, и девушка оглянулась на человека, стоящего у их ячейки.

После чего чуть не уронила болтер от удивления.

— Фрекк, это же…?

— Да, это он, — объявил генерал Крид. — Так, у нас тут больше еретиков, чем болт-зарядов, поэтому убедись, что каждый из них найдет обладателя.

— Есть, сэр! — воскликнула Лина и продолжала стрелять до тех пор, пока её сапоги не утонули в груде латунных болтерных гильз.

Началось противостояние несокрушимого препятствия и неудержимой силы — армия анакоретов скапливалась на Экваториальном шоссе, пытаясь втиснуться на перевал, но встречала непреклонное сопротивление. Урсакар Крид расхаживал среди укреплений, отдавая приказы, поддерживая в бойцах отвагу там, где её не хватало, и убивая врагов там, где это было необходимо. За генералом следовал Келл с потрескивающим силовым кулаком и высоко воздетым знаменем Восьмого Кадийского.

— Вот так, ребята! — кричал сержант. — Мы разъясняем этим еретикам, что бывает, когда они восстают против Империума Человечества!

Внезапно раздался вой, и артиллерийский снаряд рухнул примерно в тридцати метрах от них. Крид даже не пригнулся — он по-прежнему шагал между окопов, курил, стрелял и, наконец, рассмеялся.

— Я скучал по всему этому, — объяснил генерал.

Каждый час шесть «Валькирий» совершали челночные рейсы, спуская на тросах касркинов и сбрасывая контейнеры из боковых люков. Пополнения едва позволяли заменить павших бойцов, но каждый солдат Кадии стоил троих.

В отчаянии анакореты попытались отыскать проход вокруг горной дороги, но зыбучие пески поглотили культистов, похоронив их в глубоких ямах кадовой руды.

Наконец, день подошел к концу и поднялся ветер, на сей раз засыпавший песком глаза обороняющихся. «Валькирии» не могли совершать полёты в таких условиях, их воздухозаборники забились бы за несколько секунд.

— Отходим! — скомандовал Крид, и кадийцы отступили за линию обороны, окруженные пыльной бурей и мраком.

После этого анакоретская бронетехника попыталась пробиться напрямую, и началась жестокая схватка, во время которой танковые снаряды врезались в «Эгиду», а команды огневой поддержки отвечали врагам с равной ненавистью. Произошел краткий и яростный обмен лучами лазпушек, болтерными очередями и ракетами.

Кадийцы погибали во множестве, сраженные разрывами снарядов, Крид рычал на орудийные расчеты, и внезапно вражеские машины дали обратный ход. На этот раз в атаку бросилась пехота анакоретов, но её встретил ураган лазерных и болтерных зарядов.

Шла невероятно жестокая и ужасающе неистовая битва, в которой массы людей сходились лицом к лицу. Крид оказывался повсюду, рядом с ним яростно трещал разрядами силовой кулак Келла, пробивая дыры в культистах, сумевших перебраться через «Эгиду» — флаг-сержант вырывал позвоночники врагов через грудные клетки.

И наконец, анахореты отступили в последний раз.

— Как держатся твои ребята? — спросил Урсакар у командира кадетов.

Верх мундира Люка потемнел от пота и пятне крови, майор где-то потерял шлем.

— Так, как ты и ожидал, — выдохнул он.

— Время перекурить, — объявил Крид и вытащил половину лхо-сигары из нагрудного кармана. Офицеры вернулись в бункер связи, где теперь заправляли касркины.

— Ну как, заработала эта штука? — спросил генерал.

— Ещё нет, — ответил Люка.

— Пробуйте дальше, — Урсакар медленно выдыхал дым, и майор заметил озабоченность в его глазах.

— Тебе нужен вокс?

Крид выглядел задумчивым.

— Вокс? Да, возможно. Наверняка всё стало бы проще, особенно сейчас, когда буря умолкла.

Окончательно стемнело, ветер утих, и воздух очистился.

Несколько часов прошли в тишине, и Крид отправил нескольких бойцов на разведку.

— Я должен знать, когда враг пойдет в атаку, раньше него самого.

Спустя час после наступления ночи Сландер стоял в пятидесяти метрах от передовой, у цистерны с питьевой водой и шестью пустыми флягами на шее. Трон знает, как им удалось продержаться так долго, и что забавно, всё прежние занятия начало обретать смысл — учебные стрельбы, тренировки по штыковому бою. Всё это имело значение, и кадет собирался рассказать о своем открытии майору Люка.

Улыбнувшись своим мыслям, юноша повернулся, чтобы наполнить фляги. Налив воду в первую, «белощитник» отставил её в сторону и уже открывал вторую, как вдруг кто-то постучал его по шлему.

— Жди своей очереди! — огрызнулся Сландер. — У меня ещё куча пустых фляжек.

Но его снова похлопали по шлему.

— Лина, это ты? — спросил кадет.

«Фрекканая Лина», подумал он — всем «белощитникам» пришлось выслушивать, насколько лучше остальных она стреляет.

И снова стук, на этот раз чуть сильнее.

— Трон! — воскликнул Сландер, оборачиваясь посмотреть, какой придурок так развлекается. Перед собой юноша увидел иссеченное ритуальными шрамами лицо, замотанное в чёрные тряпки Братства Анакоретов. На кадета смотрели налитые кровью глаза.

— Они у нас в тылу! — закричал «белощитник».

Вот только до этого рука культиста зажала ему рот, и Сландер ощутил ужасную, мучительную боль, а потом хлынул поток горячей жидкости — крови кадийца. Теперь он ничего не сможет рассказать майору Люка.

Оставшись один в командном бункере, Крид изучал карты Безаны. Ветер всколыхнул завесу на входе, и Урсакар услышал чей-то смех неподалеку. Ткань пошевелилась вновь, генерал почуял запах свежей крови, и ему хватило этого предостережения.

Оставив полосу на плече Крида, клинок отскочил от бронежилета. Услышав шипение врага, Урсакар извернулся, ударив предплечьем в шею анакорета. Он увидел лицо, стянутое полосами чёрной ткани, красные глаза и рот, влажный от крови. Вдавив еретика в стену, сложенную из мешков с песком, генерал с удовлетворением услышал сдавленный стон.

Культист снова ударил зазубренным серповидным клинком, ища слабое место в бронежилете Крида. Перехватив оружие, Урсакар глубоко вонзил его в низ живота анакорета. Всё так же прижимая врага к стене, кадиец наносил удар за ударом, пока кишки культиста не вывалились из распоротого брюха и тот, ослабев, перестал вырываться.

Убрав руку, Крид позволил телу анакорета рухнуть наземь, в его собственные потроха. Тут же упав на одно колено, Урсакар выхватил лазпистолет и открыл огонь — «пробивной» выстрел прожёг дыру в лице второго культиста, появившегося в дверном проеме. Следующие три попадания отбросили неприятеля назад. Выбираясь наружу, генерал поскользнулся возле выхода — оказалось, что у стены распластался мертвый кадет-часовой, и пол бункера залит его кровью.

— Келл! — закричал Крид и услышал усиленный воксом голос своего флаг-сержанта, раздающего приказы.

Снаружи Урсакара ждали ещё две тени, и он шагнул им навстречу. Кадиец сражался, сколько себя помнил — сначала отец учил его драться во дворе их небольшого домика, затем, в касре Галлан, Крид бился на кулаках до измочаленных в кровь костяшек, и после, невзирая на боль, вымачивал их в медицинском спирте. В сиротские годы Урсакар доказывал, чего он стоит — не другим, а самому себе. Наружник упивался опасностью, нервной дрожью, наслаждением, пробуждающимся, когда ты берешь врага за горлом и разбиваешь его лицо в кровавую кашу.

Сейчас Крид почти испытывал облегчение, схватившись с врагом врукопашную. Не нужно было думать о позициях, подкреплениях, контратаках, снабжении — только о жизни и смерти, о следующем ударе, который нанесет противник, и о том, как убить его.

Урсакар словно молотом ударил по запястью культиста, коротким резким тычком выбив серповидный клинок. Другая рука генерала, сжатая в плотный могучий кулак, врезалась в трахею еретика, у которого вырвался придушенный болезненный стон. С размаху опустив сапог на ступню врага, Крид придвинулся вплотную, обхватил голову анакорета, и, резко повернув её в сторону, дернул книзу, навстречу своему колену. И то, и другое могло убить противника с уверенностью. Раздался хруст — шеи или черепа, неважно. Снова подняв пистолет, Урсакар выстрелил второму культисту прямо в лицо.

— Как в старые времена, — пробормотал он. — Где же, фрекк его, Келл?

Флаг-сержант, походя оторвав голову последнему лазутчику Братства Анакоретов, отключил силовой кулак и бросил дымящийся череп наземь. Раздался влажный шлепок.

Тяжело дышавший Крид стоял, прислонившись спиной к мешкам с песком. Мундир на его плече был порван, из раны струилась кровь.

— Ты в порядке? — остановившись, спросил Джарран.

— Бывало и лучше.

Келл кивнул.

— Сейчас тебя залатают.

— Найди, откуда они вылезли, и завали эту крысиную нору.

Флаг-сержант снова кивнул.