Колоши никогда не нападают открыто, а стремятся применить хитрость, причем им часто удается застигнуть врага врасплох. Достаточным основанием для неожиданного нападения является возможность грабежа или захвата нескольких рабов. При таких нападениях с врагом обращаются с крайней жестокостью. Поэтому колоши даже в мирное время всегда готовы к защите. Они строят свои жилища в таких местах, которые представляют собой естественные укрепления и откуда можно издали увидеть приближение врага.
Ночью стражу несут женщины. Они собираются у жилищ, вокруг костра и, чтобы не уснуть, развлекают друг друга рассказами о подвигах своих мужей и сыновей. Все домашние работы, даже самые тяжелые, также возложены на женщин. Мужчины занимаются только охотой и постройкой лодок. Женщинам помогают одни лишь рабы, с которыми обращаются крайне жестоко. Кблошские женщины принимают также деятельное участие в войнах. Они не только воодушевляют мужчин, но и сражаются рядом с ними.
Помимо грабежа, причиной нападений обычно является кровная месть. Смерть можно искупить только смертью. При этом не имеет значения, будет ли умерщвлен сам убийца или кто-нибудь из его родственников. Обычай требует только, чтобы за убитого мужчину был убит мужчина, за убитую женщину — женщина. Как ни странно, из-за этих безобразных представительниц слабого пола здесь ведутся сражения, подобно тому, как у стен Трои некогда сражались из-за прекрасной Елены; зачастую выгодный мир достигается уступкой противнику одной из женщин.
Колоши, по всей вероятности, остались бы равнодушными к самым красивым европейским женщинам. Однако своих соотечественниц с корытообразными губами они находят очаровательными и способны пылать к ним сильнейшей страстью. Об этом свидетельствует следующее событие, которое произошло во время нашего пребывания в Ситхе.
У одной девушки из племени колошей, расположившегося лагерем вблизи крепости, было четверо возлюбленных. Соперники вступили в борьбу, долго избивали друг друга, но ни один из них не хотел уступить. Наконец они решили убить свою возлюбленную и пронзили ее копьями. Несчастная тотчас же истекла кровью. Вокруг костра, на котором был сожжен труп, собралось все племя.
Наши соотечественники, местные старожилы, перевели нам слова песни, сопровождавшей эту церемонию. Песня имела следующее содержание: «Ты была слишком прекрасна. Ты должна была умереть. Достаточно было взглянуть на тебя, чтобы обезуметь от любви».
Как ни жесток этот поступок, он не может идти в сравнение с другим случаем, когда отец, рассердившись на своего ребенка, кричавшего в колыбели, бросил его в кипящую ворвань.
Женщина с острова Кадьяк по имени Панниояк, в крещении Пелагея
Акварельный портрет работы художника М. Т. Тиханова, 1818 г.
Приведенные примеры достаточно характеризуют этот отвратительный народ, принадлежащий во всех отношениях к самым омерзительным отбросам человечества.
Свадьба у колошей представляет собой пиршество, которое устраивается для родных невесты. Что же касается похорон, то трупы умерших сжигают, а пепел собирают в небольшие деревянные ящички, хранящиеся в особом строении. У колошей, по-видимому, существует смутное представление о бессмертии души, но не наблюдается никаких других признаков религии. У них нет ни жрецов, ни какого-либо культа и поэтому отсутствуют также изображения богов. Зато они верят в колдовство. Колдуны, которые заменяют им также врачей, пользуются большим почетом. Их скорее боятся, нежели любят. Эти колдуны лечат болезни, заклиная злого духа. Впрочем, многие из них умеют также приготовлять из трав целебные средства. Они тщательно охраняют тайны своего искусства, которое их кормит.
Вожди колошей часто посещали наше судно. Обычно они приходили со всей семьей и слугами, чтобы осмотреть корабль, принять подарки и наесться досыта. В благодарность они исполняли свой неуклюжий национальный танец.
Прежде чем подняться на борт, гости несколько раз объезжали вокруг судна. При этом они пели песню, напоминавшую собачий вой. В песне говорилось: «Мы пришли к вам как друзья и не питаем никаких других намерений. Наши предки враждовали друг с другом, но пусть между нами царит мир. Примите нас гостеприимно, и мы отплатим вам тем же».
Пение сопровождалось глухими ударами бубна, но не становилось от этого более благозвучным. Только после наших неоднократных приглашений они наконец вступали на корабль, ибо откликаться на первое же приглашение здесь не принято. Вероятно, этот обычай порожден присущей им подозрительностью.
При подобных посещениях колоши всегда стараются быть особенно нарядными. Они настолько обильно раскрашивают свои лица красной, белой и черной краской, что нигде даже не проглядывает естественный цвет; напротив, тела их бывают украшены лишь черными полосами. В свои волосы колоши втыкают множество белых перьев, разлетающихся по воздуху при каждом движении, а также привязывают к ним горностаевые шкурки. На спину колоши накидывают завязанную у шеи волчью или медвежью шкуру или же шерстяное одеяло, а в руке держат крыло или хвост орла, употребляя его как опахало. Обуви они никогда не надевают.
Вначале посетители обычно удовлетворяли свое любопытство, осматривая судно. При этом они распространяли на палубе (в каюты их не пускали) ужасную вонь от прогорклого масла и ворвани, которыми они пользуются как благовонными притираниями. Затем на палубе начинались танцы. Женщины не танцевали, а сопровождали танцы пением и ударами в бубны. Пение состояло из отдельных глухих тонов с паузами между ними, а такт отбивался ногами. Под эту музыку мужчины проделывали руками и всем телом самые невероятные движения и время от времени совершали огромные прыжки, так что воздух был полон перьев, вылетавших из их причесок. При этом танцующие не сходили с места, а только поворачивались, давая возможность зрителям любоваться ими со всех сторон. Неистовые танцоры образовывали беспорядочную толпу. Только один человек находился от них на некотором отдалении. Он был особенно разукрашен множеством перьев и горностаевых шкурок и отбивал такт жезлом, украшенным зубами морского бобра. По-видимому, это был распорядитель танцев.
По моему распоряжению во время каждого перерыва в танцах как мужчинам, так и женщинам подносили в качестве угощения листья табака, которые они сразу же с жадностью засовывали в рот. После такого угощения музыка и пение возобновлялись с новой силой, пока наконец спектакль не заканчивался вследствие полного изнеможения танцоров. Тогда колошам подносили в деревянных чашах их любимое кушанье — рисовую кашу с сиропом. Они уплетали ее крайне неаппетитно, хватая грязными руками. Женщинам особенно мешали их корытообразные губы. Они отгибались к самому подбородку под тяжестью пищи, часть которой при этом вываливалась обратно. Один раз во время подобного угощения колошей очень напугал медвежонок, привезенный нами с Камчатки. Он сорвался с привязи, перепрыгнул через сидевших на палубе гостей и отогнал их от блюда с кашей.