Читать интересную книгу Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира - Анри де Кок

Но вопрос интереса всего менее занимал Шиффонету. У нее в голове были теперь более обширные планы, чем покупка мебели, на собираемые гроши.

Предлагая свои розы, Шиффонета, под влиянием известных идей, с любопытством рассматривала женщин, – в большинстве случаев женщин галантных, составлявших основание ее торговли. В этот вечер она обращала особенное внимание на турнюру, на туалет своих покупщиц. Более прелестные, лучше одетые, более эксцентричные как по разговору, так и по обращению были для нее предметом особенного изучения. После так сказать, фотографического снимка с той или другой в своем уме, маленькая торговка цветами с улыбкой шептала сквозь зубы: «Это не трудно!»

Что было не трудно? Сравняться с этими женщинами? Конечно, не трудно!

Но Шиффонета добивалась не того, чтобы стать лореткой третьего или четвертого разряда, – она добивалась выше.

Несколько раз в продолжение вечера, проходя мимо кафе цирка, Шиффонета вопросительно посматривала на толпу потребителей, сидевших на бульваре около дверей: и под окнами означенного кафе.

Кого она искала? Конечно того, кто заставлял себя ждать. Он явился только в половине двенадцатого.

То был мужчина лет тридцати пяти. Мы назовем его Флоримоном. Драматический писатель, который уже насчитывал многочисленные успехи в 1857 году. С тех пор он не мало присоединил новых пальм к старым, но, во всяком случае, менее, чем имели право ожидать. Это потому, что хотя одаренный большим умом, Флоримон имеет несколько приходных недостатков, вредящих его карьере. Во-первых, он завистлив, он завидует всему и всем. Не правда ли, странная и глупая слабость? Вместе с тем, он несколько ленив, непостоянен в своих наклонностях и идеях, в дружбе и планах. Сегодня он бросается вам на шею, завтра пройдет мимо вас, не поклонившись; по утру весь в огне, он способен произвести нечто достойное Мольера; вечером, идущей по стопам г. Coupe-toujours, фабриканта трескучих мелодрам.

Вот Флоримон.

Другой конек, которому писатель посвятил лучшие ночи своей юности, которому уже в зрелые лета он посвящает лучшие часы – это любовь, – любовь по его способу. Способ Флоримона состоит в том, чтобы иметь любовниц для того, дабы знали, что у него есть любовницы. «Этот Флоримон удивителен! Всегда в женских юбках». Эти две фразы звучат в его ушах слаще, чем какие бы то ни было похвалы его произведениям.

– Последний букет фиалок, г. Флоримон. Купите у меня.

То была Шиффонета, обратившаяся таким образом к писателю и ставшая перед ним.

Должно вам сказать, что уже несколько недель Флоримон по своему ухаживал за маленькой торговкой цветами. Это волокитство было самого наглого свойства. Но Флоримон взял себе за правило, что у женщин можно успеть только наглостью.

Он поднял голову, взглянул на молодую девушку и ее букет, потом своим язвительным голосом, согласовавшимся с насмешливым выражением его лица, проговорил:

– Итак, я должен избавить тебя от того, что у тебя осталось. Я гожусь только на то, чтобы избавлять тебя от остачи? Очень благодарен!.. Покупая фиалки, я их выбираю.

Шиффонета была знакома с этим тоном; он не испугал ее.

– Право? – возразила она, – Вы выбираете?.. Это меня удивляет.

– Почему?

– Потому что, по репутации, вы не так взыскательны.

– Пусть так! Я согласен… быть может, я не взыскателен, если говорю, что нахожу тебя милой и готов любить тебя двадцать четыре часа.

– Что такое двадцать четыре часа!..

– Ты полагаешь, что для тебя этого было бы недостаточно? Ты ошибаешься. Двенадцати с тебя будет довольно… ступай!

– Да, быть может, я удовольствуюсь… Но я не уверена, что вы удовольствуетесь…

– О! О! Какое самолюбие!..

– Это не самолюбие, но я знаю чего я стою.

– Ты думаешь, что чего-нибудь стоишь?

– Я думаю, что стою, по крайней мере, довольно для того, чтобы меня сохраняли далее, чем рубашку.

– Ну, так попробуем. Я ничего лучшего не желаю.

– Что если бы вас ловили на слове!.. Г. Флоримон любовник букетницы! Что скажут об этом ваши прекрасные дамы!..

– Какие дамы?

– Ваши актрисы… комедиантки, с которыми вы воркуете с утра до ночи.

– Ты очень хорошо видишь, что я не воркую с ними, потому что воркую теперь с тобой.

– Смешная история!

– Если бы это была плачевная, признаюсь, она меня не забавляла бы. Наконец, где же ты живешь? Вот уже двадцатый раз я тебя об этом спрашиваю.

– К чему?

– Конечно для того, чтобы явиться к тебе.

– Вы заблудитесь на моей лестнице.

– Разве есть пропасти?

– Есть очень много ступеней.

– Я буду переступать через две. Ну, в котором часу ты встаешь?

– Как случится. Теперь в пять.

– Я буду у тебя в четыре.

– О! В четыре часа еще темно.

– Тем лучше. Ночью…

– Все женщины милы. Точно! Вы говорите очень вежливо.

– Я шучу. Ты прелестна как амур, и я тебя обожаю, честное слово!.. Позволь мне обожать тебя в твоей квартире. Ты живешь?

– В предместье Сен Мартен 48 №.

– Хорошо! Но, полагаю, тебя не знают там под именем Шиффонеты?

– Меня зовут Алисой.

– Алисой? Ну, и так, мадмуазель Алиса, если вы позволите завтра от девяти до десяти часов.

– До завтра.

Маленькая торговка удалялась.

– Подожди же, – сказал Флоримон, удерживая ее. – А твой букет? Теперь я его куплю.

Он взял букет и бросил наполеондор в корзину Шиффонеты.

Шиффонета возвратила монету.

– У вас нет мелочи, и у меня нет сдачи. Вы должны мне два франка.

– Но…

– Вы полагаете, что мне нужен задаток? Если я вас приму у себя, так потому, что мне нравится… вот и все. До свидания!

– О! О! – произнес Флоримон, оставшись один. – Неужели на самом деле она…

О суетность!..

На другой день утром Флоримон явился в мансарду Шиффонеты. Она читала его комедию, которую готовились дать на театре Гимназии. Лесть, к которой он не остался равнодушен. Но так как он не мог обойтись без насмешки.

– Так ты умеешь читать? – спросил он.

– Кажется, потому что читаю ваши комедии, – ответила Шиффонета.

– Скажи, что же ты в них находишь? Не видишь ли ты, что я гений, назначенный стать славой и украшением отечества?

– Не знаю, гений ли вы, но, мне кажется, у вас талант– ум… и по этому…

– По этому я тебе не противен? Ты не чувствуешь отвращения…

И говоря, таким образом, он наклонился к молодой девушке, чтобы поцеловать ее. Но она его оттолкнула.

– Извините, – сказала она. – Сознаюсь, вы мне непротивны. Скажу больше: вы мне нравитесь. Но если вы не хотите, чтобы то, что я к вам чувствую, не обратилось в дым, вы перестанете говорить так, как говорите сейчас. Эти манеры хороши в кафе, перед друзьями, чтобы посмеяться… Здесь, другое дело!..

Флоримон закусил губы, изумленный уроком. Он не любил их.

– Ба! – еще насмешливее возразил он, – ты меня не предупредила, моя милая, что, являясь к тебе, нужно надевать перчатки. Здесь другое дело!.. Что ты понимаешь под этими словами? Разве нужно испытание, чтобы заслужить твою благосклонность? Объяснись. Если это не очень длинно, мы, быть может, сойдемся. Sapristi! Полагаю, ты не имеешь претензии, заставить меня ухаживать за тобой шесть месяцев, прежде чем позволить поцеловать тебя. Ты ведь не герцогиня?

– Э! Есть герцогини, которые желали бы иметь моих семнадцать лет и…

– И?.. Что же у тебя такого, чего не имеют герцогини?

– Если вы не в состоянии догадаться, не я объясню вам.

Шиффонета сопровождала эти слова шаловливой улыбкой, которая возбудила погасшие вследствие неожиданного сопротивления желания Флоримона. Он приблизился к ней; ирония исчезла с его лица и голосом почти нежным он прошептал, сжимая руки молодой девушки:

– Возможно ли… я был бы первый, который… Ты лжешь! Сознайся, что ты лжешь!

– К чему я солгала бы?..

– Это шалость!.. Конечно для того, чтоб лучше заманить меня.

– Но вот, вы уже давно меня знаете…

– Правда, я тебя видел еще совсем маленькой, и тогда ты была даже очень дурна.

– Благодарю.

– Что за дело! Зато теперь ты прелестна! Настоящее и будущее – все в этом мире.

– Так вы не заботитесь о прошлом?

– Иногда забочусь и сильно даже. Черт возьми! Это так невероятно… то, в чем ты хочешь меня уверить!

– Слыхали ли вы, что у меня есть любовник?

– Нет, это правда… Но это доказывает только, что ты ловко скрывала свою игру.

– О! Оставьте меня! Я вас ненавижу!

– А я тебя люблю и хочу удостовериться, что… о! О! Шиффонета добродетельна! Шиффонета достойна получить девственный венок!.. Это стоит труда, чтобы разъяснить!.. Когда мы разъясним это, Шиффонета? Диктуй мне твои условия; я заранее их подписываю.

– Во-первых, здесь вы не должны называть меня Шиффонетой. Меня зовут Алисой.

– Ну, Алиса; я не упрям. Моя Алиса, я без ума от тебя… Хорошо так?

– Так лучше.

– Дальше?.. Этот чердак печален, хочешь я…

– Нет, ничего!.. Я не хочу, чтобы вы истратили один сантим… Нет, я ошибаюсь, это будет стоить вам несколько денег… Я даже боюсь просить вас…