в четырёх верхних крыльях, тогда как четыре нижних были перепончатыми. Мелкая чешуя покрывала всё его тело, но на груди она сращивалась в подобие щита, приобретавшего медный оттенок. — Приветствуем тебя, Герусет.
— За что же меня судят? — оскалилась чёрно-белая.
— Суд назначен над великим предателем, — ответил Герод, — предавшем себя, свой народ, свою кровь и свою душу. Этой великой чести удостаивается не каждый на свете, будь он даже представителем твоей расы.
На Герусет его слова не произвели ровным счётом никакого впечатления.
— А это что за тварь? — спросила она, указав на Порождение.
— Первый суд — суд Боли. Мой суд, — продолжал Герод. — Оно будет пожирать тебя до тех пор, пока ты не претерпишь все смерти, что произошли по твоей вине. Раскайся в содеянном, пока не поздно, и я смягчу наказание.
— Не дождётесь. Наказание, так наказание, — последовал кивок в сторону Порождения. — Среди навов и не такое видел.
При этих словах Герусет силуэты начали расплываться в воздухе. Порождение же двинулось на Герусет — само беззвучно, но гремела земля под его лапами. Драконица огляделась по сторонам, и вдруг ей на глаза попался скелет.
— Подходи, — почти ласково прошептала она себе под нос, наклоняясь к костям и выламывая одно из рёбер. Сжав кость в кулаке, Герусет загородилась левым крылом, широко расставив задние лапы, и в тот же миг Порождение устремилось на неё. Чёрно-белая не отступила — наоборот, с диким воплем она ринулась на врага и ударила ребром прямо в одну из глазных ям чудовища, выплеснув её содержимое на землю. В тот же миг монстр подмял Герусет под себя, но та сумела извернуться и уклониться от когтей, что забили вокруг неё. Внезапно седьмая нога, расположенная под брюхом монстра, появилась перед ней и двинулась вниз — Герусет оттолкнулась крыльями и откатилась как раз вовремя, чтобы когти ударили в землю рядом с ней.
Выскользнув из-под монстра, Герусет отпрыгнула назад, взмахнув крыльями и подняв пылевую бурю, но Порождению она не стала препятствием, когда то продолжило атаку. Герусет подкинула своё подобие оружия, затем размахнулась и отправила его во второй глаз монстра. Прицел не подвёл её — Порождение тряхнуло головой, а Герусет пролетела над ним и взвилась в небеса. Чудовище развернулось на месте и внезапно Герусет оглушил его вопль — это был такой громкий крик, что уши самки не восприняли его, получив одну только боль. Зажав уши лапами и закричав, самка нелепо взмахнула крыльями и стала падать, лишь чудом успев выправить полёт почти у самой земли. А Порождение уже бежало за ней, сотрясая землю.
— Суд, значит⁈ — яростно воскликнула Герусет, оборачиваясь. — Так давай же, суди меня! Сожри!
Она прижала уши, видя перед собой мерзкую пасть, что раскрылась, сверкнув сотнями зубов, усеявших множественные внутренние челюсти. Это была воронка, попавшего в которую рвало бы и крошило на кровавые куски. Но Герусет внезапно взмахнула крыльями и прыгнула на морду монстра, пустив в дело когти. Впиваясь задними в нижние глаза, она принялась выцарапывать верхние, с трудом удерживаясь на трясущемся Порождении, пытавшемся сбросить с себя противника. Вся обляпанная кровью врага, Герусет подтянулась и перемахнула ему на спину, не забыв вырвать так и оставшееся в глазнице ребро.
— Моя воля! — выпалила она, сжав кость обеими лапами — и опустив на затылок чудовища.
В следующий миг Герусет перевернуло через голову и ударило об ствол дерева — белые иглы пронзили её крылья, вонзились в спину и лапы, одно поранило бок, другое едва не проткнуло череп — но и чудовище теперь металось, пытаясь вытащить занозу из загривка.
Герусет со стоном поднялась и оглянулась на дерево, на покрытые её же кровью шипы, и довольно оскалилась. Вцепившись лапами в одну из веток, Герусет навалилась на неё всем весом, но и этого не хватило, чтобы сломать необычайно твёрдую растительность Лиманерона. Герусет бросила взгляд на Порождение — оно развернулось к ней и теперь медленно шло на обидчицу.
— Эй, ты! — крикнула она. — Ну же, твой обед ждёт тебя! Или ты не только безглазый, но и безмозглый?
Порождение явно желало рассчитаться за выцарапанные глаза — оно прибавило скорости, работая всеми семью лапами с поразительной прытью. Герусет ждала спокойно, поливая землю кровью из множества ран — а затем взмыла вверх. Чудовище, услышавшее шорох перьев и раскрывшее пасть для своего крика, внезапно для себя влетело в дерево — Герусет с чувством глубокого удовлетворения наблюдала за тем, как оно вырывает его с корнями и ломает ствол, но при этом десятки шипов впиваются в его морду.
Пока ошарашенное таким неожиданным приветом Порождение разворачивалось, Герусет опустилась на землю и подобрала одну из веток, которая сошла бы за добрую палицу. Взяв её в обе лапы и отведя за плечо, Герусет ожидала новой атаки совершенно спокойно, даже не морщась от боли.
Порождение, в чьей морде торчали иглы, атаковало всё с той же неудержимой злобой, теперь ещё больше увеличенной причинёнными страданиями. Герусет чуть приподнялась в воздух, дожидаясь твари, чтобы опустить ей на морду дубину. Силой таранного удара мерзкой головы существа Герусет кинуло прочь, она упала на землю, перевернулась и попробовала встать, уже зная, что не успеет. В последней отчаянной попытке спастись, она взмахнула крыльями и пролетела на расстоянии когтя над землёй, слыша позади себя треск челюстей. По счастью, вокруг ещё были разбросаны ветки, одна из которых как раз была подхвачена ею — после чего она резко развернулась и выставила впереди себя ветвь — Порождение наткнулось на неё и лапы самки задрожали и заболели. Зубы смыкались, оставляя на ветви отметины, но не могли пробить его, в то время как во все стороны разлетались ошмётки, и белая кровь рекой выливалась из пасти.
Герусет напряглась и, обдирая ладони, протолкнула ветку дальше в глотку Порождения, едва успев отдёрнуть лапы. В следующую секунду она уже с безопасного расстояния наблюдала за тем, как бьётся в агонии чудовище, чьё горло изнутри раздирала ветвь.
— Этот кусок тебе явно не по зубам! — прорычала чёрно-белая и, словно в ответ на её слова, Порождение повалилось на бок,