желал я христианского кровопролития, а замышлял так: прибуду в
Батурин с королем шведским и оттуда напишу к царскому
величеству благодарственное письмо за его протекцию, да в нем же
пропишу все наши прежние и теперешние обиды, отнятие прав и
вольностей, крайнее разорение и приготовленную пагубу всему нашему
народу, а на конец приложу, что мы, как добровольно ради единого
восточного православия отдались под царскую руку, так и теперь, будучи свободным народом, добровольно отходим, благодарствуем
царскому величеству за протекцию, не хотим рук наших
простирать на кровопролитие и будем ожидать под протекциею шведского
короля совершенного нашего освобождения. Я надеялся получить
свободу не войною, а миром, через трактат; я думал всякими
способами склонить шведского короля к такому миру с царским
величеством. Но теперь все пойдет иначе: Украина, устрашенная
судьбою Батурина, будет бояться держаться с нами заодно>. Конечно, не одно разорение Батурина растревожило Мазепу: он слышал
отовсюду, и ему самому в значительной степени стало ясно, что народ
не туда обращается, куда он думал обратить его. Даже и между
единомышленниками, приставшими разом с ним к шведам, он стал
замечать колебание, особенно после манифеста Петра, где царь
обещал прощение и сохранение чинов и маетностей всем тем, кто
захочет обратиться от неприятеля к законному государю. Это
побудило Мазепу пригласить всех их в свою Поросючку под Бахмачем, где уцелел его дворец от разорения, постигшего Гончаровку под Ба-
турином. Там Мазепа устроил с ними совет и взаимную присягу на
Евангелии. Мазепа клялся, что не ради своих <приватных выгод, а
в виду добра отчизны - Украины и зеего Войска Запорожского> он
принял протекцию шведского короля. Бывшие тогда с ним
старшины, полковники, сотники и знатные войсковые товарищи
присягнули оставаться верными гетману и надеяться на протекцию
шведского короля. С их совета Мазепа разослал по разным сторонам
универсалы, где излагал причины, побудившие его отступить от
царя и искать покровительства шведского короля. Причины к такому
* Село Конотопского уезда при р. Дочи в 28 верстах от Конотопа.
667
поступку нам известны по опровержениям, написанным против них
в универсале Скоропадского от 8 декабря. Мазепа писал, что
Москва, издавна ненавистная малороссийскому народу, постоянно
замышляла приводить его к погибели, а в последнее время хотела, опустошивши города, села, выгонять малороссиян на селитьбу в
Московщину: благоприятели, бывшие при царском дворе, предостерегли гетману о таких намерениях, иначе его взяли бы в неволю со
всеми генеральными старшинами, Козаков обратили бы в драгуны, все поспольство перевели за Волгу, а малороссийский край
заселили бы своими великороссийскими людьми. Мазепа выставлял
вступление в Украину Меншикова и Голицына дурным замыслом
над малороссиянами, хотя всем генеральным старшинам и
полковникам хорошо было известно, что такое вступление
великороссийских войск совершилось по его же ходатайству, для
предотвращения бунтов, о которых он доносил правительству ложно, как
выражается в своем универсале Скоропадский. Вдобавок в числе
причин приводил Мазепа и то, что шведы одерживали успехи над
царскими войсками, а последние бежали. Собственно говоря, это
последнее, т. е. вера в могущество шведского короля и в слабость
московской державы пред победоносным северным героем и было
настоящею и единственною причиною измены: Мазепа привык всю
жизнь соразмерять свои поступки с тем, что казалось ему выгодно
в данную минуту, и здесь остался верен самому себе. Нетрудно
было Скоропадскому опровергнуть обвинения против царя и вели-
короссиян вообще: самые близкие к Мазепе люди не верили в
правдивость того, что он тогда выдумывал.
Не ограничиваясь общими универсалами, рассылаемыми через
своих агентов повсюду, Мазепа посылал особые письма к
начальствующим лицам. Полковник полтавский Левенец, которого долго
подозревали в склонности к замыслам Мазепы, отвечая канцлеру
Головкину на его приглашение прибыть в Глухов, препроводил к
нему Мазепины письма, но не успел схватить того, кто их
привозил. В письме, посланном к запорожцам, Мазепа уверял, что
передался шведскому королю ради защиты Украины от
Московской тирании, и убеждал запорожцев пристать к нему и
постараться искоренить построенные близ Сечи Московские городки.
Нежин находился во власти великорусского войска; крепость
нежинская была пунктом власти царской над окрестным краем, и Головкин туда велел отправить жену Мазепина управителя Бы-
стрицкого, схваченную на дороге. Нежинский полковник Жура-
ховский был на царской стороне. Желая удержать за собою
Нежинский полк, Мазепа писал к веркеевскому* сотнику, побуждая
* Веркеевка - ныне большое местечко Нежинского уезда в 12 верстах
от Нежина на почтовой дороге в Чернигов.
668
его и Козаков не слушаться московских указов и обещая скорую
помощь от шведов.
И полковники, шедшие со шведским войском, рассылали от
себя универсалы, возбуждая к принятию Мазепина замысла. Так, миргородский полковник Апостол 16 ноября из Красного Коля-
дина1 писал к своего полка обозному Онисимовичу, извещал, что
шведские войска расставляются от Борзны до Ромна, сам король
будет иметь пребывание в Ромне, а обозный с полковым судьею
и со всеми сотниками должен спешить на поклон к гетману; тех
же, которые будут шататься с грамотами царя и нового гетмана
Скоропадского, велено ловить и приводить в шведский стан.
16 ноября шведский король выступил из Городищ на Голенки, откуда послал генерала Лимрота к шедшим позади своим войскам, но козаки напали на него на дороге и убили, вдобавок
поиздевавшись’ над ним и над сопровождавшими его шведами, так что
один только шведский воин, сам раненный смертельно, был в
состоянии сообщить королю об этом весть. Это было, так сказать, первое заявление тех чувствований, с какими готовились
малороссияне принимать своих освободителей шведов.
17 ноября король был в Дмитровке2, а 18 - в Ромне3.
На другой день, 19 ноября, Мазепа отправился к Гадячу с
отрядом шведов под командой полковника Дальдорфа. Они
овладели городом беспрепятственно. Мазепа оставил при Дальдорфе
часть своих Козаков, сделал некоторые необходимые распоряжения
об укреплении городка и отправился снова в Ромен, чтобы
находиться при короле.
Шведская армия расположилась от Ромна и Гадяча до Лох-
вицы и Прилук на расстоянии десяти и двенадцати миль вокруг.
Край этот был довольно заселен, сел и хуторов было много, и
вначале все обещало шведам большое изобилие; только
малороссияне на первых же порах стали относиться к ним так, что шведы
начали сомневаться, едва ли в этом крае будут они желанными
гостьми. Так, в городке Смелом4 жители ни за что не хотели
впустить шведов, которым отводились там квартиры, и в виду их
впустили отряд русского войска генерала Рена. После сражения, которое было довольно кровопролитно, и два шведских полка по-
1 Ныне село Конотопского уезда в 29 верстах от Конотопа при р. За-
рукавной.
2 Ныне село Конотопского уезда при р. Ромне, в 44 верстах от
Конотопа, на Либаво-Роменской железной дороге.
3 Ромен, иначе Ромны, - город Полтавской губернии.
4 Ныне большое местечко Роменского уезда при р. Бышкине в 25
верстах от Ромна.
669
терпели поражение, Рен скоро удалился, а король послал жечь
Смелое. Русские войска расположены были на рубеже
Гетманщины и Слободской Украины. Царь был в Лебедине. Меншиков -
в Хоружевке1. В средине Гетманщины оставалось два отряда
царских войск: один - в Миргороде, другой - в Нежине.
Король распускал по Украине свои универсалы, в которых
уверял, что пришел избавить малороссиян от московского владычества, и убеждал народ повиноваться гетману Мазепе, так как он вступил
в союз со шведами не по легкомыслию и не ради собственной
корысти, а из желания освободить свое отечество, и притом по
настоятельному прошению и желанию первенствующих в народе лиц.
Такой универсал, составленный в подлиннике по-латыни Гермели-
ном и переведенный по-малорусски каким-нибудь мазепинцем
(вероятно, Орликом), повторялся дважды и возбудил с противной