эти заметки о цинизме, еще не ведая, что из них получится критика цинического разума, вскоре после того, как посмотрел по телевизору интервью еврейского философа и политолога Ханны Арендт, которое взял много лет назад Гюнтер Гауе и которое повторяли в 1980 г. к пятилетней годовщине со дня ее смерти. Этот диалог, представляющий собою недосягаемую вершину свободной беседы и философствования на публике, а также один из немногих примеров интеллигентности на телеэкране, достиг своей кульминации, когда госпожа Арендт говорила о своей деятельности на Иерусалимском процессе над убийцей миллионов евреев Эйхманом. Нужно было слышать, как эта женщина уверяла, что при изучении многих тысяч страниц объемистых протоколов допросов то и дело разражалась громким смехом, который у нее вызывала поразительная глупость, распоряжавшаяся жизнью и смертью бесчисленных людей. В этом признании Ханны Арендт было нечто фривольное и киническое в самом точном смысле этого слова: это признание поначалу шокировало, но затем приходило понимание того, что оно выражает полную независимость в высказывании истины и оказывает воздействие на других. Когда госпожа Арендт вдобавок обронила замечание, что жизнь в изгнании иногда развлекала ее, потому что она была молода и могла в своем неведении импровизировать к собственному удовольствию, я тоже не смог удержаться от смеха, и с этого смеха началась моя книга.
171
Впрочем, народные демократии прибегают к подобному же мошенничеству с понятием народа, толкуя его в нужном им смысле.
172
Я склонен к тому, чтобы относить цинизм денег ко вторичным цинизмам. Цинизм обмена, который обсуждается ниже, представляется мне производным от принуждений власти. (Англ. «I paid Hitler» – «Я платил Гитлеру». Ред.)
173
«Зрелый» и «незрелый» – это вовсе не ценностные суждения, а показатели на шкале измерения объективных условий социализма. Если социализм понимается как высвобождение общественной производительности из капиталистических оков, то сперва должны быть созданы отношения, присущие позднему капитализму, – те самые, из которых следует «выйти» и двинуться дальше.
174
Ср. главу «Метаполемика» в Логическом разделе. Я сделал там попытку обосновать рациональную диалектику, именуя ее Общей Полемикой. В то же время я даю критику марксистского использования диалектики.
175
Это вовсе не речь в защиту «продуктивистской» идеологии. Я не ратую за рост производства. Продуктивность – это понятие, имеющее несколько измерений. Впрочем, новое сознание Политической Экологии имеет своей предпосылкой кульминацию продуктивизма.
176
Диалектика как диалектика воспрепятствования. Это – реалистический базис негативной диалектики Адорно.
177
Курт Крайлер указал мне на эту историю о косвенном самоубийстве мышки. Она содержится в заключительной главе романа Бориса Виана «Пена дней». Я кое-что изменил в ней, чтобы вставить в рассказ Голиафа.
178
Диалектика совершенства: в самом совершенстве присутствует еще недостаток; совершенство начала должно быть, следовательно, преодолено совершенством конца, проходя через нарушение совершенства. Это – основная фигура диалектических фантазий о движении: первая, утраченная «вершина» обретается снова при подъеме ко второй, более высокой.
179
Здесь и далее слово «анекдот» употребляется автором в традиционном европейском его значении, отличном от современного российского. Это, как правило, история из жизни реально существовавших лиц. Ред.
180
Он существует не только в европейской традиции, но обыгрывается также в индуистских и буддистских легендах.
181
Сократ именовал свое искусство вести беседу «майевтикой», то есть родовспоможением, заявляя, что его мать была повитухой и он тоже, задавая вопросы, помогает человеку разродиться истинной мыслью. Ред.
182
Цит. по: Attali J. L’Ordre cannibale. Paris, 1979. S. 52–53.
183
Епифаний, как один из первых священников, выделяется одержимой приверженностью Деве Марии. См.: Reik Th. Der heilige Epiphanius verschreibt sich // Der eigene und der fremde Gott. Zur psychoanalise der religiosen Entwicklung. Frankfurt am Main, 1975. S. 37–56.
184
Ср.: Cohn N. Das Ringen um das Tausendjährige Reich. Bern, 1961.
185
Мне крайне неприятно ограничиваться только этими указаниями. Рассмотрение этой темы потребовало бы отдельной книги. Я надеюсь раскрыть ее в какой-либо последующей работе подробнее и более убедительно.
186
В оригинале игра слов: Versachlichung (овеществление) и Versachlichung (перевод в средний род). Примеч. пер.
187
Это не понравится некоторым закоренелым структуралистам, которые полны решимости включиться в танец вокруг золотого тельца по имени «Язык, Дискурс, Сигнификант». Структуралистский фетишизм сигнификантов (обозначающих) ничуть не умнее «логоцентрического» фетишизма сигнификатов (обозначаемых).
188
Ср.: «Посредством лжи сознание удостоверяет, что оно по натуре существует как нечто, сокрытое от Другого; оно использует на пользу себе онтологическую раздвоенность Я и Чужого-Я. Иначе обстоит дело с mouvaise foi (самообман (фр.). Ред.)
189
Ханс Кюнг (р. 1928) – швейцарский католический теолог. В 1974 г. опубликовал знаменитый труд «Быть христианином». Считается главным идеологом модернизации католицизма; он подверг критике доктрину непогрешимости папы и 1979 г. был лишен права преподавания католической теологии. Примеч. пер.
190
О, драгоценное дерьмо! (лат.). Ред.
191
Неокиническая «переоценка всех ценностей» у Ницше распространяется и на науку, в силу чего она воспринимает свои предметы более весело, «чем они того заслуживают».
192
Разве не впадает в заблуждение тот, кто воспринимает критический рационализм попперовского толка чересчур серьезно, не понимая, что он является побочной разновидностью сатирической фальсификации?
193
В «Лекциях по истории философии» Гегель замечает о «кинической школе»: «О ней нельзя сказать ничего особенного. Киники имели слабое философское образование и не привели его в систему, в науку…» Как и в большинстве случаев, у Гегеля все поставлено на голову, так что нам остается только перевернуть все снова на ноги.
194
В соответствии с этим «серьезная критика», критика, которая является инструментом и методологическим учением «господствующих» теорий, с самого начала есть нечто абсурдное – круглый квадрат, сивая вороная лошадь. Критика служит подрывным целям, а не созданию каких-то конструкций; поэтому интеллект, как это сегодня