Читать интересную книгу Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого) - Евгений Белогорский

— Что привело вас, господин Даллес в наши чертоги в это бурное и неспокойное время? — учтиво спросил Пий и, не дожидаясь ответа собеседника, продолжил разговор. — Конечно не гибель двух сестер из монастыря Санта-Мария делла грация и жалобы монахов бенедиктинцев из Монте-Кассино. Скачек цен на продовольствие в Риме и Неаполе, и прогнозы экспертов вашему департаменту по этому делу также неинтересны. Значит приближение к Риму красных партизан, о чем, не умолкая, говорят в правительстве и на площадях города. Я прав?

— Вне всякого сомнения, Ваше Святейшество. Именно они и заставили меня обратиться к вам, чтобы вместе попытаться разрешить эту, опасную для всех нас проблему — откликнулся американец, неуютно чувствовавший себя на жестком сидении стула. Желая обезопасить себя от возможностей финансового побора со стороны заокеанского гостя, папа намеренно выбрал для этой встречи аскетизм.

— Вместе разрешить? — понтифик с удивлением приподнял брови, — боюсь, что слишком переоцениваете возможности святого престола влиять на мирскую жизнь. Мы можем призывать и попытаться вразумить нашу паству, но участвовать в политике — это не наша стезя, господин Даллес.

— Не стоит столь откровенно принижать свою значимость, Ваше Святейшество. Почти половина земного шара со вниманием и волнением следит за каждым сказанным вами словом, а про Европу и саму Италию, и говорить не приходится. Для всех добрых христиан, независимо от конфессиональной принадлежности ваше мнение и ваша позиция по тому или иному вопросу очень значима, если не сказать большего. Что же касается участия церкви в политике, то не будем лукавить, оно, было, есть и будет. Конечно, в былые времена святая церковь одним своим словом двигала на восток армии польских панов, трансильванских воевод и немецких князей, но теперь наступили иные времена.

— Вы очень верно сказали, господин Даллес, иные времена, — прервал американца понтифик. — Все это, к моему глубокому сожалению осталось в далеком прошлом. На сегодняшний день, единственные, кто услышал голос церкви и воюет на востоке — это украинские повстанцы, греко-католического исповедания, униаты. Все остальные доблестные католики, немцы, венгры, поляки и хорваты, занимаются решением собственных задач и глухи к словам святой церкви. Все стараются как можно больше у неё взять и ничего не дают взамен.

Пий горестно поднял к небу руки, как бы демонстрируя собеседнику бедность и ограниченность возможностей римской церкви, но этот жест не произвел на Даллеса никакого впечатления. Холодный циник и расчетливый прагматик, лишь снисходительно улыбнулся.

— Перечисляя добрых христиан оказавшихся глухими к слову святой церкви, вы справедливо не упомянули итальянцев. Я охотно соглашусь, что ваша сила влияния на страны центральной Европы на данный момент ослабла, но в самой Италии, на родине католицизма, она по-прежнему сильна. И если вы обратитесь к пастве с божьим словом, его наверняка услышат.

— Кто услышит!? Сторонники Муссолини? Так после ужасной смерти дуче, они тиши воды, ниже травы и желают только одного, чтобы об их существовании забыли. Сторонники Бономи? Но они полностью утратили способность управлять государством и видят спасение Италии во вводе ваших войск и переход страны под управление извне. Красные гарибальдийцы? У этих есть свой бог — Сталин и только его распоряжение они будут выполнять — попытался достучаться до сознания американца понтифик, но безрезультатно.

— И все же, вам придется обратиться к своей пастве. Более того, приехать к коммунистическим безбожникам Скалоне и Каттины и попытаться остановить их словом Божьим. Благо такие прецеденты в истории святой церкви уже были.

— Что вы имеете в виду? — встрепенулся Пий. К своему стыду он плохо знал историю.

— Римского папу Льва первого, который святым словом уговорил безбожников гунна Аттилу отступить от Рима, а вандала Гейзериха не проливать крови христиан и не разрушать стены «вечного города» — учтиво пояснил американец. — Тогда вооруженные дикари услышали слова наместника святого престола, почему сейчас не прибегнуть к подобному ходу. Как говориться — попытка, не пытка.

— А вы не боитесь, что они не захотят меня слушать и я, стану либо их заложником, либо первым римским папою, погибшим от рук безбожников атеистов! Вы именно такую роль мне предлагаете!? — гневно вопросил Пий.

— Ну, зачем так мрачно, Ваше Святейшество. Правительство Соединенных Штатов полностью исключает возможность развития подобного сценария. Любой недружественный шаг в отношении вашей персоны не останется без внимания и будет иметь для красных банд самые плачевные последствия, уверяю вас — попытался успокоить собеседника Даллес.

— Идет сложная политическая игра, нам необходим цивилизованный ход в адрес коммунистов и ваша кандидатура наиболее подходящая для этого. Вам только и нужно, что призвать их к миру и предложить в качестве нового премьера, господина де Гаспери. У него нет фашистского прошлого и для коммунистов, он будет вполне приемлемой кандидатурой в качестве компромисса. Как видите, я открыл вам все свои карты и серьезной опасности, для вашей жизни нет.

— Спасибо за откровенность господин Даллес, но я вынужден отказаться от вашего предложения. Поймите, я нисколько не сомневаюсь в данных вами гарантий относительно моей сохранности. Я верю, что в случаи необходимости господин Трумэн сможет ударить по столу и мистер Сталин укротит своих адептов. Однако меня беспокоит иной аспект предлагаемой вами мне миссии. Те плюсы, что случаи её успеха получит святой престол, не соизмеримы с минусами её провала. Святая церковь не может рисковать своим веками созданным престижем. Мы не завсегдатаи игры в рулетку и не способны поставить на кон все, что имеем.

— Хочу заверить вас Ваше Святейшество, что американское правительство по достоинству оценит ваш риск и обязательно постарается его компенсировать, в той или иной форме.

— Вы явно не понимаете или не хотите меня понять. Честное имя — это слишком высокая материя, которую никак нельзя мерить материально. Если оно будет уронено в грязь, его будет очень и очень трудно отмыть, даже при помощи денег.

— Это вы, совершенно не хотите меня понять, святой отец, — зло бросил Пию американец, — в сложившихся обстоятельствах вам надо встретиться с гарибальдийцами, независимо от результата встречи. И это не обсуждается.

— Вы мне угрожаете? — оскорбился понтифик.

— Упаси боже, только пытаюсь вразумить. Перед тем как отправиться к вам, я ознакомился с одним досье, в котором имеются документы о сотрудничестве святого престола с фашистскими режимами Гитлера, Муссолини и Франко. По этическим соображениям, надеясь встретить у вас понимание и поддержку, я его с собой не взял — многозначительно уточнил янки, — однако уверяю вас, что оно есть. Вы только что говорили о чистом имени святой церкви, так опубликование этих документов нанесут серьезный удар по её репутации. Не смертельный, нет, но весьма и весьма чувствительный.

— Вы блефуете, господин Даллес! Таких документов не может быть! — не поверил собеседнику Пий.

— Увы, но они есть. Вот, к примеру, банковская выписка о перемещении денег в 1944 году из Германии в Аргентину через банк Ватикана. Отдельной строкой выделены три процента, выделенные имперским банков банку святого престола за посредническую миссию — Даллес учтиво вытащил бумагу из внутреннего кармана пиджака и положил его перед понтификом.

— Вот документ о передаче рейхсбанком банку Ватикана через его швейцарское отделение партии золотого лома. В нем не указано из чего именно он состоит, но это не является большим секретом. Обычно это кольца, серьги, броши, корпуса от карманных часов и зубные коронки, снятые с убитых людей. А это номера счетов вашего банка, куда были переведены доллары и фунты, изготовленные в концлагере Заксенхаузене и затем обмененные на настоящие купюры — разложил свой убийственный пасьянс американец.

— Все это подлинники. Их вместе с другими документами, нам любезно предоставил директор рейхсбанка доктор Функ, сдаваясь нам в плен вместе с золотым запасом рейха.

— Это, это… — начал говорить Пий, едва взглянув на документы, но американец решительно его перебил.

— Это не досадная случайность, не досадная оплошность недобросовестных служащих и далеко не единичные случаи, Ваше святейшество. Как говорил великий Галилей — «и на Солнце есть пятна». Я все прекрасно понимаю. Обнародование хотя бы части этих сведений нанесен непоправимый удар по имиджу святой церкви. Я искренне не хочу этого, но поймите и вы меня, интересы государства превыше всего.

Завтра к десяти часам утра за вами заедет автомобиль с моим помощником, который доставит вас до передовых постов гарибальдийцев. Очень прошу вас — не опаздывать, время не терпит — американец встал, и учтиво поклонился раздавленному понтифику, — приятно было пообщаться с вами святой отец. Всего доброго.