Читать интересную книгу Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого) - Евгений Белогорский

Наверняка эти выкованные из лучшего американского железа люди, отразили бы любую контратаку вражеской пехоты, как это уже не раз было за годы войны. Отразили бы атаку врага даже при поддержке артиллерии и авиации, но вот против ударивших по ним танков, они сплоховали.

Незамеченные американской разведкой и введенные в бой в самый сложный для десантников момент, японские танки переломили ход сражения в свою пользу.

Почти все машины были либо уничтожены или получили повреждения в схватке с американцами. Чуть меньше половины была уничтожена морскими пехотинцами, остальные вывели из строя прилетевшие на подмогу «Митчеллы» и корабельная артиллерия. Однако гибель японских танкистов не была напрасной. Наступление врага вглубь острова не только было остановлено, но сам неприятель был вынужден отступить.

В секторе «Бьюик», несмотря на ожесточенное наступление противника, американцы смогли удержать за собой окопы и траншее передней линии обороны японцев. Однако в секторе «Кадиллак» дела у десантников обстояли гораздо хуже. Там американские солдаты были оттеснены до прибрежной зоны и если бы не поддержка с воздуха и с моря, японцы бы сбросили их в море.

За первый день боев, американцы потеряли в районе Миядзавы около полутора тысяч человек, в районе Кусикино число потерь перевалило за отметку в две тысячи. Во всех трех местах десантирования, американцам и их союзникам удалось захватить и удержать плацдармы, однако развит успех они не сумели. Общая глубина плацдармов варьировалась от одного до двух с половиной километров и занятая ими территория полностью простреливалась врагом.

В воздушных боях с противником ВВС США потеряли сто двадцать пять машин, что было весьма существенным уроном. Сколько в этот день потерял самолетов противник, американские летчики не могли дать точных цифр, но на докладе у Макартура, ими было дружно заявлено, что потери японцев в разы больше.

Примерно такая же картина была и вовремя доклада моряков. Во время проведения десантирования тридцать один корабль американцев был либо уничтожен, либо получил повреждения. Так как присутствие морского флота противника в районе высадки десанта замечено не было, это серьезно облегчило задачу подопечным адмирала Нимитца. Не моргнув глазом, они оценили ущерб противника в семьдесят одну субмарину, и никто не стал возражать.

Топить топили, пятна солярки и обломки вражеских подлодок всплывали, а вот их точным счетом никто не занимался. Шел бой, не до этого было, да и чего их там басурман жалеть. Главное десант высадился и сумел зацепиться. Под покровом ночи, на помощь пехотинцам были отправлены дополнительные силы, большей частью танки и артиллерия.

Той же ночью, но гораздо юго-восточнее Кюсю, произошла встреча двух кораблей, имевшая затем очень серьезные последствия. Один из них был старым грузовым пароходом, идущим под флагом Коста-Рики. Испытывая определенные трудности в снабжении в своей тихоокеанской армии, американское правительство призвало под свои знамена транспортные средства латиноамериканских союзников по коалиции.

В их числе и оказалась «Санта-Катарина» совершавшая регулярные рейсы из одного конца Тихого океана в другой. Поскольку судно являлось не комбатантом, то американские ВМС не выделяли корабли на их сопровождения. Зачем отвлекать корабли ради доставки в действующую армию партии бобов или риса, ведь купцам специально доплачивают за риск.

Последним портом отправления «Санта-Катарины» была Манила, из которой она отправилась к берегам Венесуэлы за очередным продовольственным грузом.

Военное время самое благоприятное для всевозможной контрабанды, которой баловалась вся команда, начиная от капитана и заканчивая коком. Чего только не везли в обратный путь моряки, пользуясь ослаблением таможенных барьеров, начиная от бытовой мелочи и заканчивая моторами со списанных грузовиков.

За самое короткое время этот процесс был отлажен и поставлен на поток. Все на этом свете имеет свою цену, лишь бы она была уплачена в фунтах или долларах, самой ходовой валюте мира. Поэтому, когда капитану «Санта-Катарины» предложили выгодную сделку по доставке ценного груза в Нью-Йорк через Каракас, он легко согласился.

Его ничуть не смутило, что груз будет погружен на пароход не как обычно в порту, а открытом море. Две тысячи долларов за доставку «фамильных ценностей» в Каракас и ещё одна после отправки их в Америку хорошая цена, которая снимала все ненужные вопросы. Мало ли филиппинских богатеев, которые не успели вовремя покинуть страну и теперь спешат обосноваться в самом спокойном уголке мира под название Соединенные Штаты.

Одна тысяча была уплачена капитану торговым агентом сразу в Маниле, другую он должен был получить вместе с грузом в обусловленном месте и в обусловленное время. Все это заставило Себастьяна Перейру быть особо внимательным в точке рандеву, в ожидании шхуны с обещанным грузом.

Впрочем, долго ждать капитану не пришлось, вахтенные быстро заметили топовые огни шхуны, которая мало чем отличалась от сотни других, бороздивших океанские просторы в ловле рыбы. Обменявшись условным сигналом, она встала борт о борт с «Санта-Катариной». При помощи лебедки с неё был перегружен большой тяжелый кофр, по штормовому трапу поднят пассажир, и корабли мирно разошлись.

Деньги никогда не пахнут. Их звон заглушает все сомнения и доводы, заставляет плотно закрыть глаза на всякие подозрительные обстоятельства. Такие как встреча в открытом море с подводной лодкой без опознавательных знаков и принятие с неё на борт шхуны груза и таинственного пассажира. Загорелого европейца, сносно говорящего по-испански и имеющего паспорт гражданина Канады.

Восемьсот долларов с портретами американских президентов полностью лишили любопытства и воли хозяина шхуны, на борту которой наследие генерала Исии отправилось в далекую Америку.

Новая партия керамических бомб с чумой была доставлена из Маньчжурии в Японию перед самым налетом американцев на бактериологический центр японцев. Вначале их намеривались использовать против американцев на острове Рюкю, но затем планы изменились.

В виду временного прекращения производства бакоружия, было принято решение применить привезенную партию бомб на территории США. Запад и Юг американского государства уже испытали на себе ужасы японского оружия, теперь настал черед Востока.

Подводные лодки со своими самолетами не могли достигнуть восточного побережья Америка, слишком долг и опасен был бы их путь. Каждая третья лодка, посланная из Японии в Германию, погибала от кораблей и авиации противника. Тайно пройти через Панамский канал для субмарины было вещью нереальной и тогда японцы рискнули попробовать доставить смертоносный груз на торговом судне.

Эта дорога ими была давно опробована для снабжения своей тайной агентуры на восточном побережье Америки. Правда, грузы такой важности по этой тайной тропе никогда не отправлялись, но ради возможности дестабилизировать обстановку в Америки, довести её внутреннее напряжение до наивысшей точки накала, они решились на подобный шаг. В чем-чем, а по этому вопросу у японской разведки был громадный опыт.

Просто так отправить столь ценный груз багажом, было бы верхом глупости и наивности. Поэтому в качестве сопровождения, грузу был придан специальный агент, с безупречными документами и грязным прошлым.

Выбранный из числа военнопленных австралийцев, повязанный кровью своих расстрелянных товарищей, он был идеальным кандидатом для использования тайных заданий зарубежом. Оказав японцам несколько услуг, этот человек с радостью согласился помочь доставить груз в США в обмен за двадцать тысяч долларов и обещание уничтожения его агентурного досье.

Верил ли он в то, что полковник Хакаяма честно исполнит последнюю часть предложенной ему сделки, неизвестно. На данный момент для него было гораздо важнее как можно скорее покинуть обреченную страну и, получив солидное вознаграждение начать новую жизнь.

Часть денег агент получил сразу вместе с новыми документами, остальное должен был получить по прибытию в Нью-Йорк. Против подобного положения дел австралиец ничего не имел против и с легкость перешел Рубикон. Что ему какие-то жители Большого яблока, главное уцелеть самому и успеть забрать свой выигрыш.

Глава VII. Смирение Аттилы и Уорвика

По мере приближения к Риму партизанских отрядов Скалоне и Каттины напряженности в итальянской столице нарастала. В истории просвещенной Европы был один похожий пример, когда император Наполеон покинул место своей ссылки Эльбу, и с горсткой солдат высадившись на юге Франции, двинулся на Париж.

По мере его продвижения с юга на север, тональность отношений парижан к императору претерпевала причудливые изменения. «Кровожадный корсиканец бежал с Эльбы!» — истерично извещали столичные газеты своих читателей в самом начале похода Наполеона. Горестное сообщение «Узурпатор захватил Гренобль» по прошествию нескольких дней сменилось осторожным известием «Бонапарт занял Лион». Прошло ещё немного времени и нейтральный заголовок «Армия вступила в Фонтенбло» трансформировался в радостное сообщение «Парижане радостно встречают любимого императора».