– Вы не ночевали дома?
– Да, как и в большинство других ночей. Я остаюсь с Коррадо.
– Где Вы остаетесь с ним?
– В больнице. К счастью, они разрешают мне оставаться.
Хейвен ощутила очередной приступ слабости.
– Почему он в больнице?
Посмотрев на Хейвен с удивлением, Селия присела на диван и взяла ее за руку.
– Поверить не могу, что они тебе не рассказали. Коррадо ранили, когда они нашли тебя.
Хейвен ощутила тошноту.
– Он… он ведь поправится?
– Да… со временем, – ответила Селия. – Не беспокойся об этом сейчас. Как ты сама?
– Я стараюсь изо всех сил.
– Что еще нам остается? Только это.
Спустя несколько мгновений домой вернулся Кармин. Селия позвала его по имени, когда он начал подниматься по лестнице, и он обернулся в их сторону.
– Почему ты внизу?
– Она устала сидеть в четырех стенах, Кармин. Неужели ее можно в этом упрекнуть? – спросила Селия, вставая. – Как насчет ланча? Я быстренько что-нибудь приготовлю.
Не дав им ответить, Селия поспешно скрылась на кухне. Нервничая, Кармин провел рукой по своим волосам, и присел на диван рядом с Хейвен. Он так и не подстригся. Хейвен не могла избавиться от мысли о том, каким странным ей это казалось. Мимо нее прошло такое количество времени, что теперь ей казалось, будто он изменился за одну ночь.
– Она рассказала тебе про Коррадо, да?
– Просто не верится, что этого не сделал ты.
– Я не знал, как тебе об этом рассказать. Ты и так столько всего сейчас переживаешь, и мы, в любом случае, бессильны в этой ситуации.
– Все равно следовало мне рассказать.
В комнате воцарилась тишина. Вернувшись с супом и сэндвичами, Селия оставила их наедине. После того, как они поели, Кармин помог Хейвен подняться наверх.
* * *
Проходившие дни медленно складывались в недели. Хейвен окрепла, начав окончательно выздоравливать, но, несмотря на физическое исцеление, ее мысли, как и прежде, были наполнены болью. Большую часть дней она старалась отдыхать, однако со временем она смогла выходить на улицу вместе с Кармином. В один из таких дней они впервые прогулялись по улице. Держа Хейвен за руку, Кармин показывал ей различные достопримечательности, которые он помнил еще с детства. Они находились примерно в квартале от дома Моретти, когда ноги Хейвен начали слабеть. Замедлившись, они остановились перед большим белым домом. Кармин присел на крыльцо, потянув Хейвен за собой.
– Кармин, нельзя сидеть на чужом крыльце, – сказала Хейвен. – Люди могут разозлиться.
– Это наш дом, tesoro, – ответил Кармин, слегка улыбаясь и наблюдая за тем, как Хейвен садится рядом с ним. – Я здесь вырос, но дом пустует с тех пор, как мою маму…
С тех пор, как ее убили, подумала Хейвен, мысленно произнося слова, которые Кармину по-прежнему не удавалось произнести вслух. Обернувшись, Хейвен увидела ярко-синюю дверь, создававшую разительный контраст со ставнями, краска с которых уже практически полностью слезла.
– Красивый дом.
– Да.
Они оба замолчали, погрузившись в свои мысли.
– Что мы будем делать, Кармин? – спросила Хейвен. – Что с нами будет?
– Мы вернемся в Дуранте, – ответил он. – Сальваторе даст мне немного времени, но он ожидает того, что я перееду сюда. Что касается всего остального, то я не знаю. Думаю, мы разберемся со всем по мере поступления.
* * *
Именно это они и сделали. Спустя несколько дней доктор ДеМарко арендовал машину, и они втроем направились в Дуранте. Хейвен много спала, устроившись на заднем сиденье, в то время как Кармин и доктор ДеМарко попеременно вели машину. Они так часто делали остановки, что коричневый деревянный знак с надписью «Добро пожаловать в Дуранте» они увидели только лишь через несколько дней пути.
Хейвен посетило странное ощущение, когда они съехали с шоссе и направились в сторону знакомого особняка. Выйдя из машины, она замерла, осматриваясь по сторонам. Несмотря на сумрак, Хейвен удалось различить густые зеленые деревья, которые постепенно меняли свой летний наряд на осенний. Заметив светлячков, она потянулась вперед для того, чтобы поймать одного из них. Странное ощущение, охватившее ее, не было похоже на боль, несмотря на то, что оно поселилось у нее в груди, окутав ее сердце и заставив ее затаить дыхание.
Она поняла это чувство только лишь тогда, когда Кармин нарушил воцарившуюся тишину.
– Мы, наконец-то, дома.
Дом.
Теперь Хейвен в полной мере понимала смысл этого слова. Впервые за всю свою жизнь она почувствовала себя как дома.
Здесь они встретились.
Здесь они обрели любовь.
Глава 51
Возвращение к нормальной жизни давалось Хейвен нелегко. В ее сны проникали воспоминания, преследовавшие ее и во время бодрствования. Время от времени в ее мыслях мелькали вспышки различных лиц, леденящих душу криков и едких слов. Казалось, они преследовали ее повсюду. Но хуже всего было то, что она не могла с уверенностью сказать, происходило ли все это на самом деле.
Она вновь начала вести дневник и рисовать, надеясь на то, что это поможет ей избавиться от навязчивых воспоминаний. Она вновь начала видеть изуродованное лицо своего монстра, насмехавшегося над ней своим зловещим взглядом. Он служил постоянным напоминанием о том, что ее прошлое никогда ее не отпустит, независимо от того, куда она попытается от него убежать.
Кармину приходилось ничуть не легче – ее сны вновь превратились в кошмары. По ночам он бесшумно покидал постель, и порой Хейвен незаметно следовала за ним, держась на расстоянии и слушая, как он часами играет одну и ту же жуткую мелодию, повторявшуюся снова и снова.
Они оба были сломлены, но, несмотря на это, им обоим отчаянно хотелось вновь обрести цельность, найти баланс в этом не поддававшемся контролю мире. Что же на самом деле было черным, белым и красным? Кармин, подумала Хейвен. Его разорванная на части душа совершенно очевидно кровоточила. Инь и ян, добро и зло, любовь и боль противостояли друг другу. В его душе боролись две стороны, два бесконечно разных мира, однако когда-нибудь они все же сольются воедино. Другого не дано.
Il tempo guarisce tutti i mali. Время лечит все раны.
* * *
Некоторые вещи случаются в жизни лишь единожды, однако воспоминания о них живут вечно.
Когда подобное случается, человек меняется навсегда, становясь совершенно иным, но, все же, именно тем, кем ему суждено было стать. Жизнь невозможно отмотать назад, пережитые моменты невозможно переделать и изменить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});