– Что ж, – сказал Гарет, – раз они атакуют Тар Валон, нас это не касается. Нам просто нужно…
– Я вытащу ее оттуда, – вдруг сказала Суан, удивляясь самой себе.
Брин крутанулся к Суан, его лицо опять осветил ее шар. На его подбородке темнела вечерняя щетина.
– Что?
– Эгвейн, – сказала Суан. – Мы должны пойти за ней. Это нападение отвлечет их внимание, Гарет! Мы можем пробраться и вытащить ее так, что никто не заметит.
Он уставился на нее.
– Что?
– Ты дала слово не вызволять ее, Суан.
Свет, но как приятно слышать, как он произносит её имя!
«Соберись!» – одернула она себя.
– Сейчас это не имеет значения. Она в опасности и нуждается в помощи.
– Она не хочет помощи, – твердо сказал Брин. – Мы должны убедиться, что наше собственное войско в безопасности. Амерлин уверена, что сама может о себе позаботиться.
– Я тоже думала, что могу о себе позаботиться, – сказала Суан. – И посмотри, куда это меня завело.
Она покачала головой, глядя на далекий силуэт Белой Башни. Она еле-еле различала освещавшие строение на короткое время вспышки света.
– Когда Эгвейн упоминает Шончан, она всегда вздрагивает. Мало что может вывести ее из себя – и это не Отрекшиеся и не Возрожденный Дракон. Гарет, ты не знаешь, что Шончан делают с женщинами, способными направлять, – она посмотрела ему в глаза. – Мы должны пойти за ней.
– Я не буду в этом участвовать, – упрямо сказал он.
– Прекрасно, – фыркнула Суан. Глупый мужчина! – Иди, разбирайся со своими людьми. Думаю, я знаю кое-кого, кто захочет мне помочь.
Она зашагала прочь, направляясь к одной из палаток внутри частокола.
***
Когда Башню в очередной раз тряхнуло, Эгвейн прижалась к стене коридора, чтобы не упасть. Вокруг дрожал каждый камень. Куски штукатурки сыпались с потолка, а со стены вдруг отвалилась расшатанная плитка и, упав, разлетелась по полу дюжиной кусков. Николь пронзительно вскрикнула и вцепилась в Эгвейн.
– Темный! – завопила Николь. – Последняя Битва! Это она!
– Николь! – одернула ее Эгвейн, выпрямляясь. – Держи себя в руках. Это не Последняя Битва. Это Шончан.
– Шончан? – переспросила Николь. – Но я думала, это только слухи!
«Глупая девчонка», – подумала Эгвейн, спеша по боковому коридору. Николь бежала за ней с лампой в руках. Память не подвела Эгвейн, и следующий коридор с окнами вел вдоль наружной стены Башни, давая ей возможность оглядеться. Она сделала знак Николь встать у стены и рискнула выглянуть в окружающую темноту.
Вполне различимые, темные крылатые фигуры летали в небе. Они были слишком большими для ракенов. Значит, это то'ракены. То один, то другой пикировал, и Эгвейн видела, что вокруг многих из них переливались и вибрировали плетения саидар. То и дело возникающие в воздухе огненные взрывы освещали пары женщин, на спинах то'ракенов. Дамани и сул'дам.
Внизу крылья Башни кое-где были освещены пожарами, и, к своему ужасу, Эгвейн увидела несколько зияющих дыр в стенах самой Башни. На ее глазах то’ракен зацепился за стену Башни, карабкаясь вверх, как это делают летучие мыши, и выгрузил солдат и дамани внутрь здания. Эгвейн видела, как то'ракен оттолкнулся от стены, а высота помогла ему отправиться в полет без обычного разбега. Животное было не таким грациозным, как более мелкие ракены, но пилот мастерски направлял его полет. Оно пролетело как раз мимо окна Эгвейн, и порыв ветра от взмаха крыльев разметал ее волосы. Эгвейн услышала приглушенный крик, когда то'ракен пронесся мимо. Крик ужаса.
Это не полномасштабное нападение – это налет! Налет с целью захватить марат'дамани! Эгвейн отпрянула в сторону, когда огненный взрыв попал в стену рядом с окном. Она услышала, как рушатся камни, почувствовала, как тряхнуло Башню. Из бокового прохода поплыло облако пыли и дыма.
Скоро сюда ворвутся солдаты. Солдаты и сул'дам. С теми поводками. Эгвейн задрожала и обхватила себя руками. Холодный бесшовный металл. Тошнота, деградация, паника, отчаяние и позорное чувство вины за то, что не служишь своей госпоже изо всех сил. Она помнила загнанный взгляд Айз Седай, когда та была сломлена. Более того – она помнила свой собственный ужас.
Ужас от понимания того, что со временем она станет такой же, как другие. Просто еще одна рабыня, которая счастлива служить.
Башня сотрясалась. В отдаленных коридорах вспыхивал огонь, сопровождаемый криками и воплями отчаяния. Эгвейн чувствовала запах дыма. О Свет! Неужели это происходит на самом деле? Она не дастся. Она не позволит им опять посадить себя на цепь. Нужно бежать! Нужно спрятаться, скрыться, затаиться…
Нет!
Эгвейн заставила себя выпрямиться.
Нет, она не сбежит. Она – Амерлин.
Николь съежилась у стены, хныча.
– Они идут за нами, – шептала девушка. – О Свет, они идут!
– Пусть идут! – прорычала Эгвейн, открываясь Источнику. К счастью, прошло уже достаточно времени, чтобы действие корня вилочника слегка притупилось, и она смогла ухватить слабую струйку Силы. Она была очень тонкой – возможно, наименьшим количеством Силы, которое она когда-либо направляла. Она не сможет сплести даже язычок Воздуха, чтобы сдвинуть лист бумаги. Но этого будет достаточно. Должно быть.
– Мы будем сражаться!
Николь только шмыгнула носом, глядя на нее снизу вверх.
– Вы едва можете направлять, Мать! – стенала она. – Я вижу это. Мы не можем с ними сражаться!
– Можем и будем, – твердо сказала Эгвейн. – Встань, Николь! Ты – посвятившая свою жизнь служению Белой Башне, а не какая-нибудь испуганная молочница.
Девушка подняла на нее глаза.
– Я защищу тебя, – добавила Эгвейн. – Обещаю.
Девушка встала и, казалось, собралась с духом. Эгвейн глянула в сторону дальнего коридора, куда ударил взрыв. Было темно, настенные лампы не горели, но ей показалось, что она заметила тени. Они придут и посадят на привязь любую женщину, которую найдут.
Эгвейн повернулась в другую сторону. Оттуда все еще доносились крики. Те, которые она услышала, проснувшись. Она не знала, куда делись стражи от ее двери, но ей это было безразлично.
– Пошли, – сказала она, шагая вперед и удерживая свою тонкую струйку Силы, словно тонущая женщина, вцепившаяся в спасительную веревку. Николь последовала за ней – она все еще хлюпала носом, но шла следом. Пару мгновений спустя Эгвейн обнаружила то, что надеялась найти. Коридор был заполнен девушками – некоторые в белых платьях, остальные в одних сорочках. Послушницы сбились в кучки, многие вскрикивали при каждом сотрясавшем Башню взрыве. Наверно, им очень хотелось оказаться внизу, где раньше располагались комнаты послушниц.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});