Старик фон Гренземе сел, но несколько секунд после его слов в адмиральском салоне «Денхорна» сохранялась тишина, лишь изредка прерываемая криками чаек.
– Итак, – сказал Мак-Магон, – с учетом мнения штаба голоса распределились следующим образом. За атаку восемь, против – девять.
Все снова замолчали.
– Разрешите, герр гросс-адмирал? – вдруг спросил фон Лорн.
– Битте. Что вы хотите сказать?
– Адмирал фон Гернземе меня убедил. Я меняю свое мнение, господа. Что ж, давайте треснем сострадариев в самое уязвимое место! Такой возможности у кригсмарине действительно никогда еще не было. А дальше… В самом деле, дальше пусть будет все, что будет. Уверен, стыдиться нам не придется.
– Что ж, – сказал начальник штаба. – Тогда все наоборот: девять за атаку, восемь – против.
– Благодарю, – сказал командующий. – Господа! Обсуждение закончено. Мы идем в Ситэ-Ройяль. Это приказ. Прошу завтра к восьми ноль-ноль предоставить ваши предложения по тактике предстоящего сражения. Окончательный план будет составлен уже в походе. Вопросы есть?
– Да, – сказал фон Штоль. – Кто-нибудь поделится с «Таконой» брандскугелями?
Немедленно взорвался Верзилофф.
– Вот нахал! У тебя брандскугелей больше, чем на любом другом корабле! Ты же в Пихтовой одними мотылями швырялся! Думаешь, я не видел, да?
– Предлагаю по два ядра за один брандскугель.
– Ойген, да я тебе…
– Нет, – обаятельно улыбаясь, сказал фон Штоль. – Вот этого не надо.
18. Пресветлая ночь
Миллионный Ситэ-Ройяль, столица Пресветлой Покаяны и самый крупный город Терраниса, располагался у впадения многоводного Ниргала в бухту Монсазо. Эта бухта, имеющая очертания овала, соединяется с морем двумя проливами, между которыми лежит остров Дабур.
Со времен основания Ситэ-Ройяля оба этих ключа к морским вратам столицы взяты под охрану мощными крепостями – Северный пролив прикрыт батареями замка Контамар, построенного на острове, а Южный – пушками Адмиралтейской крепости, находящейся на материковом берегу.
Столетиями сначала баллисты и катапульты, а затем тяжелые морские орудия стерегли оба прохода. Возможности для вражеского прорыва ограничивались еще и узостью фарватеров, не позволявших одновременно идти по ним более, чем одному кораблю. Поэтому проливы использовались по правилам одностороннего движения – Северный на вход, а Южный – на выход. В этих условиях медленно бредущий под жерлами пушек корабль представлял чрезвычайно легкую добычу. Расчеты показывали, что для гарантированного уничтожения крупного линкора требовалось минут пять-шесть. При этом первый потопленный корабль неизбежно преградил бы путь всем последующим, сколько бы их ни было еще.
Вдобавок ко всему мористее острова Дабур круглосуточно и год за годом дежурили сторожевые корабли, а в самой бухте базировался сильный Домашний флот.
Все эти меры привели к тому, что в многочисленных морских войнах, даже если их результаты для Покаяны оказывались плачевными, ни одна вражеская эскадра так и не рискнула напасть на Ситэ-Ройяль. До самого августа 839 года это считалось бесполезным и невозможным безумием. В ту ночь на 2 августа вход в Северный пролив охранял корвет «Чейро».
* * *
ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА КОРВЕТ «ЧЕЙРО» Водоизмещение – 193 тонны. Трехмачтовая баркентина.
Максимальная зарегистрированная скорость – 19,4 узла. Вооружение: 22 чугунные пушки калибром до 8 фунтов. Экипаж – 130 человек.
Командир – капитан третьего ранга Най Челкант.
Впемя было не совсем мирное. Хотя войну никто не объявлял, в тот год имперский флот сначала напал на небольшую эскадру померанцев, а потом, предвидя ответные действия, взялся подстерегать их в дельте Теклы.
Несколько недель о результатах этой операции ничего не сообщалось. Только в середине июля поступила депеша от проконшесса Гийо. В ней сообщалось о десяти померанских кораблях, миновавших Муром и полным ходом проследовавших вниз по Текле. В конце месяца адмирал Василиу прислал «Обрата Микулая» с кратким сообщением о прорыве и о том, что он преследует неприятеля в юго-западном направлении. Никаких подробностей донесение не содержало, поскольку эти подробности адмиралу были крайне невыгодны. Он надеялся сначала догнать ускользнувшую эскадру, сполна с ней расквитаться, а потом уж отправить обстоятельную реляцию. В надежде на то, что победителей не судят.
И в Адмиралтействе, и в военном министерстве, и в Сострадариуме случившееся восприняли как досадную осечку, однако никто особенно не встревожился. Тем более никто не счел необходимым тревожить таким пустяком базилевса-императора. Считалось, что Василиу имеет тот самый перевес в силах, который делает невероятной всякую возможность поражения.
Однако чисто теоретически неприятные сюрпризы все же не исключались. Поэтому капитанам Домашнего флота сообщение Василиу передали. В частности, было известно, что померанцы вырвались из Теклы, и что флот Открытого моря их преследует. Зная это, вахтенный офицер «Чейро» не счел лишним вызвать на мостик капитана, когда заметил на горизонте паруса неизвестных кораблей. А тот, в свою очередь, не счел лишним оповестить замок Контамар. Сигнальщик несколько минут щелкал фонарем, но потом виновато развел руки:
– Замок не отвечает, обрат капитан третьего ранга.
– А ты куда сигналил?
– Сначала на верхнюю площадку Громоглота, а потом – в окна Комендантской башни.
– Спят, сволочи, – сказал капитан и замысловато выругался.
Тем временем со стороны моря приближались два корабля – один трехмачтовый, а другой поменьше, с парусным вооружением кэча. Вскоре были опознаны «Консо», фрегат Его Величества базилевса-императора, а также муромский скампавей неизвестного названия. Фрегат сигнальным фонарем сообщил, что конвоирует судно, захваченное по приказу Святой Бубусиды. Пароль был назван, отзыв – тоже. Промедлив несколько секунд, патрульный корвет поднял сигнальный флаг «добро». Предположение адмирала Мак-Магона о том, что его визави адмирал Василиу факт захвата фрегата «Консо», так же, как и детали боя в устье Теклы слишком афишировать не будет, полностью подтвердилось.
Иначе бы патрульный корвет не поднял флаг «добро» и не пропустил бы беспрепятственно оба корабля. На «Чейро» даже не потрудились открыть крышки орудийных портов. Такая беспечность немало удивила исправного служаку Морица. Переглянувшись со Стоеросовым, он молча пожал плечами.
– Ухошлепы, – пробурчал Свиристел. – Чего с них взять…
– Взять с них есть чего, – возразил Мориц. – Домашний флот, например.
Свиристел зевнул.
– А, это? Теперь возьмем.
Мориц с сомнением покачал головой. Чтобы взять Домашний флот, требовалось еще ой как много сделать, хотя начало и складывалось благополучно…
«Консо» и «Ежовень», пользуясь свежим ветром с моря, вошли в пролив. Но здесь их ход замедлило встречное течение – воды Ниргала, наполнив бухту Монсазо, текли дальше, в море. Слева высились крутые скалы материкового берега. Справа темнел спящий Громоглот. Ниже, у его основания, различались контуры двух бастионов. Было известно, что именно там находятся самые тяжелые пушки.
– Засыплет обломками, – коротко сказал Стоеросов.
– Если взорвем Громоглот, – уточнил Мориц.
– А куда он от нас денется!
– Вы уверены?
– Этого никто не ждет.
– Ну-ну.
Как бы там ни было, удача от них все еще не отвернулась. Полчаса спустя оба корабля миновали пролив и спокойно приступили к швартовке у восточного, внутреннего берега острова Дабур. На запрос стоявшего по соседству линкора «Хугиана» с фрегата передали, что имеют приказ высадить пленных муромцев.
Действительно, на берег сошло около сотни бородатых людей. Они были в оборванных муромских кафтанах, а на плечах несли какие-то бочонки. Пленных конвоировали вооруженные матросы с «Консо». Вся небольшая колонна миновала подъемный мост и скрылась в воротах замка, чьи страшные пушки еще ни разу не позволили прорваться к Ситэ-Ройялю никакому врагу. Дерзкий план, разработанный штабом Додерлейна, начал воплощаться в жизнь.