красивый костюмчик, духи хорошие, и вы элегантны, как пятидесятидолларовая шлюха.
— Да это все игра, — сказал он почти с отчаянием в голосе.
— От которой вы получаете удовольствие, верно?
Углы губ у него дрогнули в горькой улыбке. Он энергично и выразительно пожал плечами, как латиноамериканец.
— Конечно. Только играть и остается. Больше ничего. Здесь… — он постучал себя по груди зажигалкой, — здесь пусто. Все, Марло. Все давно кончилось. Что ж — наверно, пора закругляться.
Он встал. Я встал. Он протянул худую руку. Я ее пожал.
— Пока, сеньор Майоранос. Приятно было с вами пообщаться — хоть и недолго.
— До свидания.
Он повернулся, пересек комнату и вышел. Я смотрел, как закрылась дверь.
Слушал, как удаляются его шаги по коридору, выложенному поддельным мрамором.
Скоро они стали стихать, потом умолкли. Я все равно продолжал слушать.
Зачем? Может быть, я хотел, чтобы он внезапно остановился, вернулся и уговорами вывел меня из этого состояния? Но этого он не сделал. Я видел его в последний раз.
Ни с кем из них я никогда не встречался — кроме полицейских. Способа распрощаться с ними навсегда еще не придумали.
Обратный ход
Глава 1
Голос в трубке казался резким и властным, но я все равно не мог разобрать слов спросонья, да и трубка была почему-то вверх ногами. Распутав наконец провод, я повернул трубку и сказал: «Алло».
— Алло, вы меня слышите? Я говорю, что я — Клайд Амни, адвокат.
— Не знаю я никаких Амни, ни адвокатов, ни прочих.
— Это вы будете Марло?
— Кем же мне еще быть? — спросил я и глянул на часы. На них было 6.30 утра, не лучшее время для остроумных телефонных бесед.
— Не дерзи мне, парень.
— Простите, мистер Амни, но я не парень, увы. Я старый человек, усталый и сонный. Чем могу служить?
— Вы должны встретить в восемь утра скорый поезд «Супер Чиф», установить слежку за одной пассажиркой, узнать, где она сойдет, и отчитаться лично передо мной. Все ясно?
— Нет.
— Что — нет? — выпалил он.
— Я не могу решить, браться ли за дело, не зная всех фактов.
— Меня зовут Клайд Ам…
— Не надо, — прервал я его. — А то у меня начнется истерика. Просто изложите факты. Может, вам лучше взять другого сыщика. Я никогда не служил в ФБР.
— Моя секретарша, мисс Вермильи, будет у вас через полчаса. Она вас снабдит всей необходимой информацией. Она свое дело знает; надеюсь, что вы знаете свое.
— Знаю. Пришлите ее сюда после завтрака, ладно?
— Куда — сюда?
Я дал ему адрес своей берлоги на Юкка-авеню и объяснил, как добраться.
— Ладно, — нехотя согласился он, — но зарубите на носу: объект не должен заметить слежки. Это — непременное условие. Я представляю интересы влиятельной юридической конторы из Вашингтона, и они на этом настаивают.
Мисс Вермильи выдаст вам аванс и 250 долларов на расходы. Надеюсь, что вы проявите профессионализм. И давайте не тратить время на болтовню.
— Сделаю все, что в моих силах, мистер Амни.
Он повесил трубку. Я выбрался из постели, ополоснулся под душем, побрился и смаковал третью чашку кофе, когда раздался звонок в дверь.
— Я мисс Вермильи, секретарша Амни, — сказала она разбитным голосом.
— Входите пожалуйста.
Она была баба что надо. Белый плащ с поясом, без шляпки, копна ухоженных платиновых волос, сапожки под цвет плаща, складной зонтик, серо-голубые глаза, смотревшие на меня с презрением. Я помог ей снять плащ.
Пахло от нее чудесно. И ноги в чулках-паутинках были до самых плеч, я пялился на них вовсю, особенно когда она закинула ногу на ногу и потянулась сигаретой к моей зажигалке.
— «Кристиан Диор», — сказала она, запросто читая мои мысли. — Больше ничего не ношу. Да зажгите наконец.
— Сегодня на вас надето куда больше, — сказал я, чиркая зажигалкой.
— Сейчас не время для флирта.
— Когда вам было б удобней, мисс Вермильи? — Она ответила ехидной улыбкой и, порывшись в своей сумочке, выудила коричневый конверт.
— Здесь вы найдете все, что вам может понадобиться.
— Ну уж и все.
— Кончай трепаться, болван. Я всю твою подноготную знаю. Почему, думаешь, Амни выбрал именно тебя? Это не он, это я. И хватит пялиться на мои ноги.
Я распечатал конверт. Внутри был другой, запечатанный, и два чека на мое имя. Один, на 250 долларов, был помечен: «Аванс в счет гонорара», а другой, на 200 долларов, — «Аванс в счет расходов».
— В расходах дадите отчет мне, — сказала мисс Вермильи, — а за выпивку платите из собственного кармана. — Я все еще не распечатывал второго конверта.
— Почему Амни думает, что я возьмусь за дело, о котором ничего не знаю?
— Возьметесь. Ничего особенного от вас и не требуется, за это я ручаюсь.
— Мне от вас не поручительство нужно.
— Об этом мы как-нибудь потолкуем за рюмкой дождливым вечерком, когда я буду не слишком занята.
— Заметано.
Я распечатал второй конверт. В нем было фото девушки. Она держалась непринужденно, но это могла быть и привычка к позированию. Темные или рыжие волосы, широкий чистый лоб, серьезные глаза, высокие скулы, нервные ноздри, хранящие тайну уста. Тонкие, строгие черты лица. Грустное лицо.
— И на обороте, — сказала мисс Вермильи.
На обороте снимка было отпечатано:
«Имя: Элеонора Кинг. Рост: 163 см. Возраст: 29 лет. Волосы: темно-рыжие, густые, волнистые. Осанка прямая, голос низкий, выговор четкий, одевается хорошо, но не вычурно. Косметикой пользуется в меру. Шрамов нет.
Характерные привычки: при входе в комнату поводит глазами, не поворачивая головы. Левша, но скрывает это. Играет в теннис, плавает, прекрасно ныряет, не напивается. Судимостей не имеет, но отпечатки пальцев сняты».
— Побывала в каталажке, — сказал я, глядя на мисс Вермильи.
— Мне об этом ничего не известно. И вам я советую не гадать, а следовать инструкции.
— Навряд ли это подлинное имя, мисс Вермильи. В 29 лет такая красотка почти наверняка замужем. Тут не упомянуто обручальное кольцо. Поневоле задумаешься.
Она глянула на часы.
— Задумаешься на вокзале. До прихода поезда осталось мало времени.
Она встала. Я подал ей плащ и распахнул двери.
— Вы на машине?
— Да. — Она было вышла, но обернулась. — У вас один плюс — не лапаете. И манеры приятные — в своем роде.
— Лапать — не мой подход.
— Но есть у вас и минус. Догадайтесь, какой.
— Пас. Не могу себе представить. Некоторым не по душе, что я еще не сдох.
— Нет, не это.
Я проводил ее и отворил дверцу автомобиля. Это была дешевая колымага, «флитвуд-кадиллак». Она кивнула на прощание и отчалила. Я вернулся