Читать интересную книгу Финляндия в противостоянии Советскому Союзу. Воспоминания военно-морского атташе Франции в Хельсинки и Москве - Мариус Пельтье

когда проблема резервов стала особенно тревожной. Добровольцы приезжали и из других стран, но принимали только выходцев из Скандинавских стран, Франции, Великобритании, Италии, Венгрии, Испании, Польши и США. В целом число добровольцев достигло 11 500 человек, включая шведов, или почти полноценная дивизия по численности.

Из добровольцев наибольшее впечатление производил французский генерал Клеман Гранкур. Он сделал блестящую карьеру, отличился в боях в сирийской армии. В начале войны 1939 года он состоял в резерве и страдал от того, что не получает назначения. Он хотел во что бы то ни стало действовать, драться. Тогда, отказавшись от своего высокого звания, он начал службу сначала – простым солдатом. Рассказывают, будто этот добровольный солдат второго класса смущал своих непосредственных командиров, в частности некоторых лейтенантов, опасавшихся опытного и критичного глаза этого странного подчиненного. Говорят, что военный министр с радостью ухватился за возможность перевести его на фронт, где велись активные действия, в Финляндию, вернув ему звезды и полномочия. Генерал был оригиналом и очень симпатичным человеком, несмотря на свой часто хмурый вид. Итак, генерал отправился к финскому Верховному командованию, очевидно рассчитывая получить важный пост. Видя растерянность своих собеседников, он, видимо, подумал, что будет лучше, если он обратится с конкретным предложением, и попросил поручить ему командовать обороной Виипури (Выборга). Дело не сладилось, а жаль; генерал был настоящим воякой, и финские солдаты ему под стать.

Много было волонтеров-медиков. Приехали британские медсестры. Рядом с ними работала новая французская госпитальная группа, составленная из врачей и санитарок, не щадивших своих сил и оказывавших мощную поддержку своим коллегам, приехавшим ранее.

Движения в поддержку финнов во Франции и во всем мире были спонтанными и без всякой задней мысли. Разумеется, конечного результата войны они изменить не могли, но в моральном плане приобрели большую роль и создали в Финляндии такой благоприятный образ нашей страны, разрушить который не смог даже разгром 1940 года.

Между тем вопрос об отправке экспедиционного корпуса не был снят с повестки, отнюдь. При посредстве французской военной миссии, отправленной генералом Гамеленом[30], были установлены прямые контакты между союзниками и маршалом Маннергеймом. Это показывает важность, придававшуюся данному вопросу и связям между французской и финской армиями. Эта миссия, отправка которой находилась в рамках давней традиции, должна была, в принципе, облегчить работу военного атташе.

Возглавлял эту миссию подполковник Ганеваль, бывший военный атташе в Прибалтийских республиках; с ним были четыре офицера: летчик, артиллерист, кавалерист – специалист по танкам[31] – все кадровые военные, и один мобилизованный дипломат. Она посетила Хельсинки проездом и отправилась в Ставку, в Миккели.

Маршал Маннергейм, высоко оценивая значение и размер поставок вооружения и снаряжения, понимая, что помощь в оснащении войск ему очень полезна, все-таки понимал, на какие военные и политические трудности натолкнется интервенция. Его близкий друг и советник генерал Вальден заявлял, что подлинная цель союзников – борьба против Германии: на севере перекрыть канал поставок ей железной руды, а на юге предпринять акцию против бакинских нефтепромыслов.

Дискуссии продолжались; Маннергейм не благоволил «Петсамскому варианту», который буквально выводил из себя Вальдена. Приходилось обдумывать «проход через Норвегию и Швецию», который вызвал бы осложнения с этими странами и с Германией.

Союзники настаивали в разговорах и с представителями гражданских властей, и с военными. В феврале приехал британский генерал Линг. Однако дело не сдвигалось с мертвой точки, Финляндия не высказывалась прямо, то есть не обращалась с официальной просьбой о помощи. Из письма финского военного министра в Париж можно понять, что Франция рассматривала возможность атаки на Мурманск при участии Финляндии и что это встревожило хельсинкское правительство, которому угрожала опасность оказаться втянутым в мировую войну.

Тем не менее в начале февраля союзники приняли решение направить войска в Финляндию, полагаясь на добрую волю норвежского и шведского правительств, поскольку экспедиция в Петсамо представлялась слишком сложной и рискованной, к тому же Великобритания возражала против участия в ней польских военно-морских сил. В конце концов эта идея была окончательно отвергнута и принято решение о высадке в Нарвике, хотя, по всеобщему мнению, существовала вероятность германской реакции на нее.

Решение было запоздалым, но войска были собраны во Франции и в Великобритании и готовы отправиться в путь двумя группами. Французским контингентом командовал генерал Оде. Флоту отводилась роль первого плана. Во Франции была сформирована группа Эмиля Бертена из трех дивизий эсминцев и двух вспомогательных крейсеров, в чью задачу входило эскортирование транспортных кораблей с войсками. Дальнее прикрытие обеспечивал британский флот.

Первоначальная структура экспедиционного корпуса была изменена, детали плана операции варьировались в зависимости от текущих событий, политических и военных. Как бы то ни было, корпус был сформирован и ожидал приказа на отправку.

Известия об этих приготовлениях и дискуссии, причиной которых они явились, вызвали оживление в обществе. Финляндия стала центром общего притяжения, и, наряду с военными миссиями и добровольцами, в воюющую страну под самыми разными предлогами слетались обычные любопытные, не прикрываясь никакими более или менее официальными поручениями, просто ради того, чтобы почувствовать опасность, увидеть на улице или в больничной палате раненого бойца и испытать от этого гордость и удовлетворение.

Я видел одного из принцев Бурбон-Пармских, пролетевшего словно метеор. В течение нескольких дней сенсацией были в «Адлоне» две дамы из парижского высшего общества, блиставшие своими туалетами, сотворенными каким-то великим кутюрье; демонстрируя свои роскошные меха, они не имели ни малейшего представления о том, как одеваются женщины в этих широтах в это время года и какие перемены в их манеру одеваться внесла война. Я чувствовал себя неловко из-за них и из-за не слишком почтительных замечаний, отпускаемых в их адрес жителями финской столицы.

Также я видел бизнесменов, фотографов, киношников, швейцарского полковника Валлотона, журналистов, чьим центром стал бар «Кямпа»; среди них были Ситрин, полковник де ла Рок, Джеймс де Коке из «Фигаро», побывавший у солдат и сделавший интересный репортаж с фронта. Но в основном эти визитеры в Финляндии не задерживались и быстро улетали к ярким огням и развлечениям Стокгольма, где вдали от бомб, лишений, страданий и смерти можно было за хорошо накрытым столом порассуждать о финском героизме и между двумя бокалами шампанского восхититься стойкостью финнов.

Ибо война продолжалась, и надо было не болтать, а заниматься делом; война продолжалась и принимала новый оборот.

Глава 6

Советская реорганизация

Неудачи, перенесенные в Финской кампании в декабре и в начале января, обеспокоили, если не раздражили советское правительство и командование. В соответствии с классическим марксистско-ленинским учением, необходимо было применить критику