Читать интересную книгу Сибирская амазонка - Ирина Мельникова

Те молча развели руками.

— Ничего, скоро пальчики оближете! — покровительственно произнес паренек и пообещал:

— В городе у вас его с руками оторвут.

На пару с братом они набили брюхо тайменя травой, завернули его в холстину, которая оказалась все в том же тючке, перевязали веревкой и положили подальше от жары под ветви огромной пихты. И после этого занялись боевыми ранами Алексея и Ивана. Ворча и поругивая гостей за то, что те хватались голыми руками за бечеву — так ведь можно до кости ладони располосовать, — близнецы обложили их листьями медуницы и забинтовали куском той же холстины, что пошла на тайменя.

И только теперь все четверо почувствовали, что страшно проголодались. Шурка помчался за пойманными хариусами, о которых в горячке забыли, а Сашка натаскал сухого плавника и разжег небольшой костер.

— Кажется, мы не прогадали с проводниками! — произнес довольно Иван, вытягиваясь на траве. — Сноровистые ребятишки! Да и как им такими не быть, если выросли в тайге да на реке.

Алексей оглянулся на близнецов. Подхватив ведра с рыбой, они устроились у воды потрошить хариусов. Удивительно, но за работой они почти не ссорились, а восторг от удачной рыбалки и вовсе примирил их, хотя и на время. Весело переговариваясь, они продевали выпотрошенным рыбинам тонкие палочки сквозь жабры и выкладывали их на плоский камень.

Казачатам и дела не было до их секретов. Алексей опустился на траву рядом с приятелем и требовательно спросил:

— И что?

Тот понял его с полуслова. Полез в карман и вытащил завернутый в лист лопуха слипшийся от крови обрывок ткани.

— Смотри, это я подобрал около бани в траве. Видно, не заметили и выплеснули вместе с водой. Конечно, тряпка изрядно намокла, но все же понятно, что это кровь. И главное, все грядки в порядке, словно и не ходили по ним сапожищами.

Пока мы утром с тобой дрыхли, они и во дворе успели подмести, и в огороде все следы зачистить.

— Что ж получается? Они действительно прячут раненого? Но кто это может быть?

— Знаешь, мне в голову пришла совершенно дикая мысль, — произнес Иван задумчиво, не спуская взгляда с казачат, которые подвесили тем временем тушки хариуса над жаром костра и уселись рядом на корточках, о чем-то тихо переговариваясь и разворачивая рыбок к огню то одним, то другим боком. — Помнишь тот случай на мосту? Может, они этого мальчишку подобрали, что в реку сиганул? Тогда объясняется, почему они его прячут. И с властями не хотят отношений портить, и со староверами. Ты понял, что Никита да и остальные казачки тоже к ним, скорее, с сочувствием относятся, чем с осуждением. И вполне вероятно, они же их и предупреждают, в какое время солдаты за рекрутами и налогами нагрянут.

— Это не исключено, — согласился Алексей, — но мне что-то не верится, чтобы ребенок мог спастись. Вспомни, какая там высота. Он же просто о воду мог разбиться!

— А если ему повезло? — Иван перевернулся на живот и снизу вверх посмотрел на приятеля. — Он же легкий, подросток еще, водой его могло вынести на отмель или косу, а казачки возвращались с дозора и подобрали. Святое дело, раненого ребенка спасти. Откуда им знать, из староверов он или чей другой?

— Не-ет, ты здесь ошибаешься! — покачал головой Алексей. — Если б они не знали, чей он, они бы его в дом занесли, фельдшера вызвали и не таились бы от нас. Ты внутрь баньки хотя бы заглянул?

— Не получилось, — вздохнул Иван. — На дверях — огромный замок, а оконце тряпкой занавешено. И ни звука, ни шороха!

— Но не могли же они оставить раненого на весь день без присмотра?

— А для чего ж тогда нас и ребятню на реку спровадили и харчами снабдили? Ясно для того, чтобы подольше не возвращались, — рассмеялся Иван. — Наверняка и перевяжут его, и обмоют… Зря, что ли, Гаврюха за бинтами бегал? — Он быстро поднялся и сел, уставившись на Алексея своими живыми черными глазами. — Пожалуй, сегодня я ночь не посплю, посижу в засаде. Заросли лопухов там просто замечательные.

Натяну зипунок да залягу с вечера. Авось и угляжу что-нибудь?

— Вряд ли, — засомневался Алексей, — разве что кого ночевать отправят к мальчонке. Ночью там одному страшновато.

— Да и то дело, — не сдавался Иван. — А вдруг они разговор какой заведут, если раненый в сознании?

— И как ты думаешь уйти из-под наблюдения? — скептически произнес Алексей. — Никита и Гаврюха так ведь и секут глазами за нами.

— Скажусь усталым и отправлюсь раньше спать. А твое уже дело, как отвлечешь их от сеновала, чтоб не полезли проверять. Собака будет в это время закрыта, поэтому я проберусь в огород незаметно…

— Дядька Иван! Дядька Лексей! — замахали призывно от костра близнецы. — Идите скорее! Хариус поспел.

Рыба и впрямь уже зарумянилась, дразня аппетитным запахом.

Устроившись возле костра, они принялись за лакомство, присаливая его и жмурясь от удовольствия. Нежная мякоть без костей буквально таяла во рту.

— Ну как рыбалка? — Сашка потянулся, словно сытый кот на печной лежанке.

— Как в лавку сходили, — рассмеялся Иван.

— В лавке рыба не та, — пояснил Шурка, вгрызаясь в сочную спинку. — И там деньгу платить треба. А здесь, — кивнул он на реку, — все бесплатно!

— Бесплатно-то бесплатно, но рыбка тоже недешево достается, — вздохнул Иван и посмотрел на свои руки. — Сегодня, ребята, придется ночную рыбалку отложить. Пусть руки подживут.

— Ну, смотрите, — неожиданно легко согласились близнецы. — Вечером после джигитовки батя наверняка баню устроит. Да и после пожара они, точно черти, грязные завалятся.

Алексей и Иван быстро переглянулись. И Вавилов, как ни в чем не бывало, произнес:

— Баня и нам в самый раз сгодится — городские кости распарить, чтоб легче по вашим горам бегалось.

Под веселую беседу дружно уговорили еще не меньше двух десятков рыбин. Сашка хвастался, что уже к вечеру угостит всех малосолом. Под шумок он, оказывается, успел часть хариусов присолить и уложить в ведро, обернув каждого листьями того же дудника.

— Ведро можно зараз вдвоем слупить, — хвастался он, приканчивая материнские пироги. Затем установил пустую бутылку из-под молока на плоский камень и с веселым вызовом оглядел гостей. — Хотите горлышко нагайкой отхвачу?

— Сашка, — подал голос брат, — мамка за бутылку заругается, а батя, если узнает, еще и батогов даст.

— Не узнает, — лихо ответил казачок и, отступив на несколько шагов, размахнулся нагайкой. Горлышко он снес чисто» точно бритвой прошелся, но и в руках у него осталось лишь кнутовище с обрезком плети.

Сашка покраснел, а Шурка со злорадством произнес:

— Что я говорил, опять нагайку извел? Батя всяко теперь уши оборвет!

Сашка свистнул и забросил кнутовище в кусты, потом окинул брата презрительным взглядом:

— Че пялишься? Скажу — потерял, батя за то только подзатыльник отвесит, а Степана попрошу, он мне новую сплетет!

Алексей подошел к бутылке, осмотрел горлышко, потом повернулся к Сашке.

— Ловко управился! Долго учился?

— Он столько посуды всякой перебил, — мстительно сообщил Шурка и, отскочив в сторону подальше от кулаков брата, закончил:

— А батя ему сколько батогов отвесил по…

Далекий грохот грома слился с последними словами парнишки. Они подняли головы вверх. Над горами заходила огромная туча. По кронам деревьев пронесся верховой ветер, заламывая ветки кедров и мохнатые лапы пихт.

— Быстрее! Быстрее! — заторопил их Сашка, с опаской поглядывая на небо, а Шурка бросился упаковывать вещи. Не забыли про тайменя и ведро с соленым хариусом.

В тайге тем временем потемнело. Не оставалось сомнений, что надвигается страшный грозовой ливень. Молнии беспорядочно крестили небо, удары грома сотрясали гольцы, когда рыбаки галопом, наперегонки с лошадью, выскочили на дорогу, ведущую к станице. Уже завиднелись колокольня станичной церкви и первые избы, когда холодным водопадом на них обрушился дождь.

Но близнецы принялись вдруг прыгать по лужам и громко кричать:

— Дождь, дождь, пуще, дам тебе гущи!

Сашка оглянулся на гостей и, радостно сверкая глазами из-под гривы мокрых волос, пояснил свой восторг:

— Теперь вода обязательно в логу огонь погасит. — И заорал еще громче:

— Дождь, дождь, пуще!

И тогда Алексей, а следом Иван неожиданно для себя присоединились к этим диким необузданным крикам, не замечая, что вода скатывается с них потоками.

Глава 11

— Ладно, ладно порыбачили! — Никита Матвеевич смерил взглядом распластанного на столе летней кухни тайменя и похлопал его по широкой спине. — Такого зверя добыли!

Я сейчас Степана снаряжу, он его ко мне на коптильню отвезет. Как раз к вашему возвращению с озер поспеет! Сами балыка поедите да еще домой в подарок отвезете.

Они вышли во двор, и атаман, довольно щурясь, оглядел отмытое до эмалевого блеска небо.

— Вовремя дождичек упал, ох, вовремя! Видно, дошли наши молитвы до всевышнего. Иначе всю бы ночь пришлось в логу пахать. Огонь уже на тайгу стал перемахивать… — Он повернулся к Ивану: