Читать интересную книгу Сибирская амазонка - Ирина Мельникова

Иван широко зевнул, но, прежде чем ухнуть головой в подушку, поинтересовался:

— Что ты во сне орал: «Евпраксия! Евпраксия!» Душила она тебя, что ли?

— Да нет, — засмеялся Алексей. — Как раз наоборот!

Мы с ней целовались.

— Поцелуи к разлуке! — через силу произнес Иван и мгновение спустя уже громко сопел носом.

Алексей сомкнул веки, и тут же всадники в черных балахонах с красной каймой окружили его, и завертелась страшная карусель, из которой он, как ни пытался, не мог вырваться.

Он тянул из-за пояса револьвер, но руки словно кто налил чугуном. Он не мог даже пошевелить ими, а когда все же с трудом поднес правую ладонь к лицу, увидел, что ее заливает кровь.

Она бежала по его запястью, теплой струйкой скатывалась в рукав…

Ужас, казалось, проник в каждую клеточку его тела. Он закричал и тут вновь увидел Евпраксию. Теперь она была в длинной белой рубахе, черные волосы растеклись по плечам и почти закрывали лицо. В руках она держала внаклон деревянную чашу, из которой лилась отливающая красным вода.

Алексей стоял как вкопанный, а она подошла к нему и вдруг выхватила из складок рубахи длинный и узкий нож и взмахнула им. Казалось, она метила прямо в его сердце.

Алексей хотел закричать, но спазмы сдавили горло. Он хрипел, кашлял, но звук не шел, он задыхался. К тому же ноги словно примерзли к земле, он силился их оторвать, но все напрасно. Нож ударил его в грудь, широким потоком хлынула почему-то не кровь, а ярко-зеленая, словно молодая трава, жидкость. Ему стало легче дышать. Он открыл глаза и улыбнулся. У него на груди сидел пушистый котенок и ловил передними лапками соломинку, которой его дразнил один из близнецов. То ли Шурка, то ли Сашка. Алексей еще не научился их различать. Он так и не спросил, почему их зовут одинаково…

Увидев, что гость проснулся, парнишка подхватил котенка на руки и весело заявил:

— Ну и спать вы горазды, дядька Лексей! Вставайте ужо. Дядька Иван небось вторую дюжину блинов со сметаной уплетают! Мамка послала вам воды полить, чтоб умылись со сна, да поспешайте к столу, а то, если Гаврюха вернется, точно вам блинов не видать.

— А что, Гаврюха уехал куда-то?

— Да нет, мамка его к фершалу послала за бинтами, — простодушно ответил мальчишка. — Свои, видать, вышли.

— А зачем ей бинты понадобились? — Алексей не упустил возможности узнать подробности.

— Да, говорит, руку сегодня с утра обварила. Намазала барсучьим салом, а оно вонят, приходится повязки часто менять, — охотно пояснил ему то ли Сашка, то ли Шурка.

И опять позвал:

— Поспешайте, дядька Лексей, а то мне от мамки попадет, если к холодным блинам вас приведу.

Алексей вслед за близнецом спустился с сеновала, внимательно оглядел двор. Никаких следов пребывания поздних гостей. Ни отпечатков копыт, ни даже непременных конских катышков. Судя по не затоптанным еще следам метлы, двор утром тщательно подмели.

— А что батя твой, уже ускакал? — поинтересовался он на всякий случай у паренька.

— Ускакал, — махнул тот рукой. — За ним сотник прислал. Вроде как от грозы в Петровском логу тайга занялась.

Поехали поглядеть. Если дождя не будет, — посмотрел он в безоблачное небо, — то и до нас дойдет. В прошлом годе обошлось, слава богу, но дыму было, солнца не видать. А в станице все на мордах мокрые тряпки носили, иначе не продохнешь.

Глава 9

— Слушай, что бы такое придумать, чтоб по огороду прогуляться, а? — Иван огляделся по сторонам. — Банька мне эта покоя не дает. Кого ж они там спрятали, если не хотят нам показать? Может, беглого какого? Но не думаю, что Никита своим положением станет рисковать из-за какого-то варнака.

Мы хоть и друзья, но он знает: дружба дружбой, а служба службой. И здесь от меня поблажки не жди.

— Тем более непонятно, если это ребенок. Его-то зачем прятать? И почему в бане? — Алексей склонился к баулу с вещами и вытащил жестяную коробку с рыбачьими принадлежностями. Сегодня они готовились к своему первому походу на реку. Однако ночные события не позволяли сосредоточиться на столь приятном деле, поэтому только им удалось остаться одним, как тема для разговора определилась сама собой.

Все их попытки разузнать что-нибудь у Елены Сергеевны закончились полным провалом. На левой руке жены атамана белела повязка, и она, мило улыбаясь, объяснила, что нечаянно плеснула на ладонь кипятком. Гаврюха же, стоило Ивану самым невинным образом справиться у него по поводу то ли плача, то ли стона, который он якобы слышал сквозь сон, покраснел как рак, отвел глаза и промямлил, что в конюшне сегодня ночью ожеребилась кобыла. Роды были тяжелые, и стонала она, как человек.

Правда, жеребенок, которого им показали, уже вовсю бегал по загону. И его непомерная резвость и веселый нрав только подтвердили подозрения сыщиков, что это совсем не то создание, с которым надо было возиться долгое время в баньке, чтобы вернуть его к жизни. Она била в нем ключом никак не меньше месяца.

— Зря я у Гаврилы про плач узнавал, — огорченно сказал Иван, — теперь они насторожатся, а вдруг мы что-нибудь пронюхали? — Он посмотрел на Алексея:

— А может, в лоб Никиту спросить?

— Давай не будем пока. — Алексей замолчал и выразительно посмотрел на приятеля.

Легкий на помине Никита Матвеевич возник на пороге летней кухни, где гости разбирали свои вещи.

— Здоров ночевали? — весело приветствовал их атаман и поочередно пожал каждому руки. — Как спалось на новом месте? — И подмигнул Алексею:

— Девки снились?

— Снились, как им не сниться на свежем воздухе, — ответил вместо приятеля Иван. — Всю ночь брыкался, что тот жеребенок, которого сегодня ночью кобыла родила.

— Кобыла? — уставился на него атаман. — Какая кобыла? Розка, что ли? Так она почитай… — Он смолк и обвел гостей взглядом:

— Это что ж, Гаврюха вам сказал?

— Гаврюха, — совершенно безмятежно подтвердил Иван, — говорит, сильно мучилась, стонала, плакала, как человек. Да и то, роди такого богатыря, невольно слезами изойдешь.

— Богатыря? — переспросил атаман.

— А кого ж еще? — Иван поднял на атамана по-детски кроткий взгляд. — Мы у загона побывали. Полюбовались на жеребенка. Крепкий чертенок, не скажешь, что этой ночью родился! — произнес он с восхищением, источая при этом чисто ангельское благодушие.

И Шаньшин пусть внешне, но, кажется, успокоился.

— Ну да, — сказал он и окинул взглядом кучу вещей, вываленную гостями на пол. Никита Матвеевич не знал, что они успевали не только вытаскивать вещи из баула и сортировать их на те, что были первой необходимости, и те, что потребуются, когда им придется отправиться в глубь тайги на знаменитые Пожарские озера. Вдобавок ко всему они выстраивали версии, о которых ему пока не следовало знать. — Сейчас близнецов пришлю. Неча баклуши бить, пусть вам помогают.

Определю для вас лошадей, чтобы груз на себе не таскать, а мои огольцы вам все, что хотите, покажут и расскажут. Они у меня рыбачки знатные! — с явной гордостью за своих младшеньких произнес атаман. — Бывает, по ведру хариуса за полдня натаскают. И тут же раздерутся. Спорят, у кого больше рыбы-то! Мать их поперек лба рушником отходит, только тогда и успокоятся. А мне так и хлыст приходилось в руки брать. Озоруют, страсть! Может, рядом с вами притихнут на время, да и при деле будут. Вы как на это смотрите? — Он глянул вопросительно сначала на Ивана, потом на Алексея. — Ребятишки они не зловредные и в воровстве не замечены.

— Да что ты нас, Никита, уговариваешь? Мы и сами хотели просить дать нам кого-нибудь в проводники, чтобы лишний раз тебя не отвлекать. А ребятишки нам подходят лучше некуда. Болтаться без дела мы им не дадим, и на озорство у них времени не останется. — Иван улыбнулся. — Позволишь, мы их с собой на озера заберем.

Атаман с явным облегчением улыбнулся и пожал им руки.

— Ну и лады! Славно дело получилось. И вам угодил, и баламутов своих пристроил. Все меньше матери беспокойства! — Он посмотрел на небо и крякнул:

— Плохо дело! Погода совсем разгулялась, а надо дождя! Вот так надо! — Он чиркнул себя ребром ладони по горлу. — В Петровском логу полыхает вовсю. Пожар идет верховой, его ничем не остановишь, одна надежда на дождь.

— Есть опасность, что он дойдет до станицы? — спросил Алексей.

Атаман перекрестился.

— Не дай бог! При хорошем ветре за день домчит, на тройке не обгонишь. Сейчас там мои станичники лес валят да лог опахивают, чтобы не дать огню в тайгу вырваться. Тогда нам вовсе с ним не справиться. — Он опять перекрестился. — Все под богом ходим. Видно, чем-то мы его разгневали, но будем надеяться на его милосердие. — Он склонил свою большую голову. — Ну, до вечера! Пожар пожаром, заботы заботами, но джигитовку всенепременно вам покажем. Это уж святое дело!

Никита Матвеевич снова пожал им руки и вышел из кухни.

Иван проводил его взглядом.