– Страсть, несомненно, присутствовала вчера ночью, – сказала она. – В огромных количествах.
На губах у Трента появилась улыбка – теплая, искренняя, отразившаяся в его глазах.
– Можно узнать, кто звонил тебе несколько минут назад, или это не мое дело?
– Это был особый агент Моран. – Кейт налила себе кофе и добавила щедрую порцию сливок. – Приемные родители не хотят встречаться с нами, но они пришлют по электронной почте фотографии девочек.
Трент поднес к губам чашку и сделал глоток.
– Мне кажется, я понимаю, почему они не хотят. На их месте я бы обезумел от страха. Мне жаль всех, кто вовлечен в это – и приемных родителей, и нас. Мы все в патовой ситуации.
– Если одна из девочек окажется Мери Кейт, мы же не будем забирать ее у людей, которые ее вырастили? – Ей нужно, чтобы Трент оказался сильнее ее, потому что она не уверена, что поступит правильно, когда найдет Мери Кейт. – Как бы тяжело нам бы ни было, в интересах девочки мы не должны делать этого.
Когда Кейт взяла чашку, то сразу поставила ее на стол, потому что у нее сильно дрожала рука. Проклятье! В горле встал комок.
– Нет, мы не можем так поступить с ней, как бы нам ни хотелось забрать ее с собой, окружить любовью и никогда не отпускать.
– Я должна ее увидеть, должна знать, что, оставив нашу дочь в приемной семье, мы поступим правильно.
– Нам обоим это нужно.
Кейт опустила глаза, избегая смотреть на Трента.
– У Морана есть адреса всех трех девочек. Я надеюсь, мне удастся тайком взглянуть на них, когда мы будем в его офисе. Если у меня получится, ты поедешь со мной посмотреть на девочек? Меня не оставляет мысль, что я узнаю ее, когда увижу.
– Считай меня дураком, но я поеду, – ответил Трент. – Но нам нужно проявить максимальную осторожность – ни девочки, ни приемные родители не должны догадаться, почему мы там. Ты, надеюсь, согласна? Если узнаешь Мери Кейт, ты не…
– Нам нужно увидеть только двух девочек. Только тех, у которых вторая группа крови, – она подняла голову и посмотрела на Трента. – Моран сказал мне об этом вчера. Прости, что я сразу не поделилась с тобой.
Он печально отвел взгляд в сторону.
– Даже если ты будешь уверена, что одна из девочек – наша дочь, ты не станешь разговаривать с ней или как-нибудь обнаруживать наше присутствие, ты согласна?
– Обещаю, что как бы мне ни захотелось схватить ее, обнять, прижать к себе и поцеловать, я ничем не выдам нас. Мы понаблюдаем за ней на расстоянии. Но я должна увидеть этих девочек. Я жду уже почти двенадцать лет. И… чувствую, что больше не выдержу.
– Я знаю, какие чувства ты переживаешь. Поверь, знаю.
– Давай не будем дожидаться, когда позвонит Моран, – предложила Кейт, – и как только позавтракаем, пойдем в местное отделение ФБР.
– Ну, конечно. Но сначала ты должна поесть. Ты слишком худая, Кейт. Наверняка питаешься нерегулярно. Ты никогда не ела, когда что-то расстраивало или огорчало тебя.
– Ты слишком хорошо меня знаешь. – Она слабо улыбнулась и поднесла к губам чашку.
Робин Эллиот жила в Коринфе, в небольшом городке в штате Миссисипи, с родителями, Сьюзен и Нилом Эллиот, и младшим братом Скотти, который тоже был приемным ребенком. Криста Фаррелл жила в Шеффилде в штате Алабама с бабушкой своего отца, Брендой Фаррелл. Девочку удочерили Рик, сын Бренды, и его жена Джин, которые шесть лет назад погибли в авиакатастрофе, когда летели на Барбадос, чтобы отпраздновать очередную годовщину свадьбы.
Трент вел «бентли» со скоростью шестьдесят пять миль в час по шоссе из Мемфиса в Коринф. Кейт сосредоточенно рассматривала копии двух фотографий, которые Моран раздал четырем парам биологических родителей. Пока Трент отвлекал Морана вопросами, Кейт рылась в бумагах, лежавших на столе федерального агента. Она довольно быстро нашла информацию о приемных родителях и их дочерях, включая адреса. Судя по легкости, с которой ей это удалось, Моран знал о ее намерениях и умышленно оставил папку на столе.
Кейт внимательно разглядывала первую фотографию. Робин Эллиот в школе. Девочка с правильными чертами лица была очаровательна. Розовая заколка удерживала короткие светлые волосы. Определить подлинный цвет глаз было трудно, но они казались светло-карими с зелеными искорками. Как у Мери Белл.
В сопроводительной информации говорилось, что через три недели Робин исполнится двенадцать лет. Она учится в шестом классе, успехи по школьным предметам средние, увлекается гимнастикой и является заводилой болельщиков младшей футбольной команды. Судя по всем сведениям, – счастливый, здоровый, коммуникабельный ребенок.
Кейт взяла в руки вторую фотографию. Большие карие глаза – темные, как у Трента. Длинные темные волосы, заплетенные в косички и перехваченные зелеными лентами, крендельками нависают над ушами. Криста Фаррелл тоже была хорошенькой девочкой, но черты лица не отличались правильностью. У нее были слишком пухлые губки и чуть-чуть длинноватый носик. На носу и скулах виднелась россыпь веснушек. Кейт с детства страдала от веснушек, но косметика и тщательная защита от солнечных лучей помогали держать их под контролем.
Криста, которой через неделю должно было исполниться двенадцать лет, прекрасно училась, была настоящим маленьким «книжным червем», имела необщительный характер и очень мало друзей. Тихий, замкнутый ребенок, предпочитающий общество бабушки и других взрослых общению с детьми своего возраста. Девочка была здоровой и исключительно умной, но эмоционально неустойчивой после смерти родителей, которую пережила в возрасте шести лет.
Кейт положила обе фотографии на колени. Кто из вас Мери Кейт? Почему я не узнаю тебя? Почему я не могу посмотреть на тебя и сразу сказать, что ты – моя дочь? Ее влекло сначала к Робин, потом – к Кристе. В обеих девочках она узнавала себя и Трента. У Кристы темные глаза, как у Мери Кейт, но у Робин такие же светлые волосы.
– Ты изотрешь эти фотографии прежде, чем мы приедем в Коринф, – сказал Трент, искоса взглянув на Кейт.
– Я знаю, но не могу оторвать от них глаз. – Она тяжело вздохнула. – Одна из этих девочек может оказаться нашей Мери Кейт. Почему же я не узнаю собственного ребенка? Наверно, нам следовало дождаться результатов ДНК и не затевать это сумасбродство. Но, клянусь, я бы сошла с ума, если бы мы остались в Мемфисе.
– Я тоже, – признался Трент. – Я сам нервничал, пока ждал.
– Когда мы будем в Коринфе?
– Осталось меньше двадцати миль.
Кейт сделала глубокий вдох и с шумом выдохнула.
– Оук Хилл Драйв, номер 1212. – Она посмотрела на часы. – Робин должна прийти из школы через тридцать минут. Может быть, нам удастся взглянуть на нее.