Читать интересную книгу В кольце врагов (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич

Сейчас ополчение фекьолов, наконец ставшее похожим на настоящее войско, зарылось в землю по моему плану.

Напротив каждых из четырех городских ворот мы спешно возводим земляные прямоугольные лагеря-форты, наподобие древнеримских. Проходы в них перекрыты сбитыми из досок ростовыми щитами, переносимыми вручную, уже срублены дозорные вышки. В лагеря мы определили по тысяче воинов, а напротив стен, по всему периметру между укреплениями касоги копают ров и насыпают земляной вал. Правда, лишь там, где это возможно, с юга на север город сужен оврагами и скалистыми обрывами, да и почва здесь каменистая, так что работа идет трудно. Хорошо хоть предместья города, располагающиеся за городской стеной, достались нам целыми, с множеством сельскохозяйственного инвентаря местных жителей.

Порт Трапезунда, защищенный с двух сторон скалистыми берегами и крепостными стенами и простреливаемый катапультами с башен, был атакован на рассвете два дня назад. Ромеи не ждали повторного набега, на трех греческих панфилах и восьми венецианских купеческих галерах дежурили лишь небольшие команды охраны, а на малых греческих судах ее и вовсе не было. Воинов перебили в короткой абордажной схватке, после чего касоги сожгли все захваченные суда. Боевые панфилы было особенно жалко, но кормчих и команд, способных вывести их в море и довести до точки встречи с князем, среди нас нет. Теперь же десяток ладей мы отправили в сторону Царьграда, караулить приближение византийской эскадры и заодно навести ужас на жителей побережья — пусть их панические призывы о защите подстегнут базилевса и его навархов к действиям. Еще пять сотен воинов бессменно дежурят на оставшихся кораблях, готовые отразить любое нападение. Завтра мы начнем демонстративно рубить осадные лестницы, собирать подготовленный еще в Корсуни таран и катапульты под руководством греческих инженеров. И тогда посмотрим, выполнят ли трапезундцы мои требования, переданные им два дня назад.

Фема Халдия, центром которой является Трапезунд, в идеале могла бы выставить в поле до десяти тысяч бойцов, фему. Однако фактически, из-за грабительского отношения последних базилевсов к собственному народу, многие стратиоты — воинское сословие, из которого формируется ополчение, — просто разорились. Так что на практике численность наших здесь врагов могла бы достигать шести, от силы семи тысяч разномастно вооруженных и подготовленных воинов. Впрочем, моему «войску» и их хватило бы за глаза, но с гибелью Офской хилиархии общая численность фемы сократилась, да и повторного набега в Трапезунде никто не ждал. Судя по словам допрошенных мною жителей предместий, не успевших бежать в город, в распоряжении стратига Халдии сейчас находится примерно две тысячи боеспособных мужчин, коих он сможет вооружить и поднять на стены. Оставшиеся стратиоты фемы разобщены, и думаю, что пока они сумеют сорганизоваться, определиться с командирами и прийти на помощь городу, пройдет не менее недели.

Этого времени, надеюсь, нам вполне хватит.

— Ну что, как считаешь, примут ромеи твое предложение?

Георгий подошел незаметно, видимо, я слишком глубоко задумался, смотря на мощные крепостные стены Трапезунда. При виде старого, надежного товарища, воистину первого друга еще с Копорского погоста, на моих губах заиграла улыбка.

Как оказалось, Тимофей и Михаил, мои верные соратники, с которыми я прошел весь путь от бойни на льду Ловати до победы над Тагиром, сумели благополучно добраться до Новгорода, где и передали мое предупреждение Георгию. Вначале, правда, десятник скептически отнесся к «секретной информации» о нападении Всеслава Брячиславича, но когда князь-оборотень действительно пошел на город, Георгий решил подстраховаться и отправил в Белоозеро всю семью. В бою с полочанами приняли участие все мои соратники, и по прибытии десятник подробно рассказал мне о ходе битвы.

С его слов выходит, что новгородский князь Мстислав Изяславич (сын великого князя) собрал войско в спешке — старался успеть на помощь к атакованному Пскову. В итоге ему удалось мобилизовать лишь новгородское ополчение да ратников окрестных земель и вывести в поле личную дружину. Всеслав же имел как минимум полуторакратное превосходство в людях и занял позицию на высоком берегу реки.

Оба войска были преимущественно пешими. Первый, самый мощный удар лучших новгородских ратников едва не сокрушил строй полочан, несмотря на то что лучники Всеслава встретили их ливнем стрел. Но, завязнув в массе вражеской пехоты, новгородские панцирники (так я для себя назвал облаченных в кольчуги и пластинчатые доспехи воинов) потеряли напор. В это же время «оборотень» бросил личную дружину и пехотный резерв полочан в атаку на фланг пешцев-ополченцев, отрывая их от ударного отряда. Вскоре Всеслав обратил их в бегство, и отборные новгородские ратники оказались в окружении — Мстислав не решился идти им на выручу с малой дружиной и повернул коней вместе с бегущими ополченцами. Панцирники же рубились до темноты, силясь вырваться из вражеского кольца — и под полоцкими клинками да стрелами пали и Тимофей, и Михаил. Лишь горстке воинов удалось обмануть смерть и прорваться к лесу, среди них оказался и Георгий. Он-то и убедил часть израненных витязей отправиться вместе с ним на службу к Ростиславу. А уже я упросил князя отдать мне три с половиной десятки бывалых рубак в личную дружину, поставив старшим над ней Георгия.

— Поартачатся по первости, а там посмотрим. Быстрый, неподготовленный штурм они могли бы отбить и двумя тысячами воев, а вот грамотную атаку с пороками, тараном, лестницами — едва ли. Они это понимают. Понимают также и то, что случится с городом, взятым с боя, судьба Офа тому примером. А я предложил им откупиться без штурма, причем собранное злато и серебро будут не просто данью — они тем самым выплатят подать князю Ростиславу и перейдут под его руку. Мы обещали вдвое снизить им подати! Хм, — я лукаво усмехнулся, — теперь в них борется не только жадность и страх, но также верность и сомнения. Последние годы базилевсы и знать буквально разоряли свой народ. Так что надеюсь, до битвы не дойдет.

— А если дойдет?

Видимо, моя уверенность показалась Георгию излишней и он решил убедиться в том, что я просчитал все возможные ходы. Хм, а десятник неплох!

— На штурм я однозначно не пойду. Точнее… — Я на мгновение задумался. — Это возможно только в том случае, если сюда не явится ромейский флот. Впрочем, более двух недель мы ждать не станем, за это время уже соседние фемы пришлют свои войска. Так что или горожане испугаются приготовлений к штурму и уплатят нам десять пудов злата да серебра, что, кстати, вполне для них посильная сумма, или мы просто сядем на корабли и начнем грабить побережье, следуя к Царьграду. Если же противник попробует атаковать… Что же, вылазку что из крепости, что извне мы сумеем отбить в любом из лагерей. Более того, напади ромеи на один из них, как вскоре на помощь осажденным придет как минимум две тысячи воинов. Лагерь у кораблей мы также оградим валом, так что атака на нас заведомо обречена на провал и большие потери. Нет, ромеи на это точно не решатся!

Георгий лишь покачал головой. Казалось бы — утвердительно, но сомнение в его глазах не исчезло. Впрочем, я списал все на неудачный опыт кампании Владимира Ярославича более чем двадцатилетней давности, воспоминания о которой все еще весьма ярки среди новгородских дружинников. Поэтому, лишь дружески хлопнув старого соратника по плечу, я перевел разговор на семью, заверяя, что и его, и мои домочадцы будут надежно защищены под чутким присмотром княгини Ланки.

И действительно — я ведь лично просил ее приглядеть как за Дали со Славкой, так и за Златой с ее детишками, разместив их в своем крыле дворца. Беременная четвертым малышом мадьярская принцесса с легкостью согласилась, и я с удовлетворением отметил, что ревнивые огоньки, вспыхивающие в ее глазах прежде, сменились ласковым теплом будущего материнства. Да, теперь я был действительно спокоен! Ведь после предпринятой катепаном попытки отравления контроль за пищей в княжеской семьи вырос в разы. Супруга же моя благополучно выносила плод и родила, и никакой гипотетической угрозы из-за возможной ревности Ланки мной более не предвиделось.