Читать интересную книгу Велиная княгиня. Анна Романовна - Александр Антонов

Он пришел к ней в кибитку, уселся рядом, и Рогнеда тихо начала:

- Ноне во сне тебя и Ярополка видела. Будто идете вы чистым полем да через веси, несете в руках по кувшину и землю из них поливаете. Где капля из кувшина Ярополка упадет, там пламя, дым, чернота, а где твой кувшин изливается - дети появляются, птицы солнце славят, зелень и разные цветы прорастают. Ещё каменные грады по окоему встают. И разошлись ваши пути, пришли вы разными дорогами к Киеву-граду. Ярополк в Днепр кувшин опрокинул - льдом река покрылась, люди во льдах застыли, чайки взлететь не могут. Сам Ярополк по реке пошел, ан близ горы Щековицы льда не было, он последнюю каплю из кувшина вылил, река и загорелась…

- А что с Ярополком? - обеспокоенно спросил Владимир.

Рогнеда не ответила на вопрос мужа, продолжила:

- Ты же свой кувшин на челнок у торгового человека променял, сел в него и уплыл в Византию.

- Что же дальше?

- Сие за дымкой и за окоемом. Да скоро дымка рассеется, и ты все узришь. Думай о кувшинах, что у вас.

Рогнеда загадочно-ведовски посмотрела в глаза своему господину. Князю Владимиру, однако, думать было некогда. Пришла пора ратных дел. Ещё ранним утром третьего июня прибыл в стан новгородцев боярский сын Стас Косарь. На заставе его остановили.

- Откуда? Кто? - спросил десятский.

- Воевода Добрыня нужен. Отведите к нему, - попросил Стас.

В войске Владимира имя Добрыни было почитаемо выше прочих имен. Привели Косаря к Добрыне. Он велел стражам уйти.

- Верил тебе и не ошибся, - начал Добрыня. - Ну говори, много ли увидел в нашу пользу.

- Скажу мало: спешите в Киев. Рати у Ярополка в Киеве нет, и самого князя - тоже.

- Куда он пропал?

- Ушел в низовья Днепра с воями. Ноне сидит в устье Роси, ждет помощи от печенегов.

- Почему от-печенегов?

- Боярский сын Варяжко ходил к ним. Они сказали: пусть Ярополк сам придет к ним и попросит помощи. И встречу на берегу Роси определили. Печенеги медлят; знать, не все вернулись из Таврии. Потому поспешите в стольный град. Войдут туда печенеги, и вам их не одолеть. Они ноне сильны. Вот и все, батюшка-воевода.

Стас замолчал. Добрыня долго о чем-то думал, наконец спросил:

- Ас боярином Блудом ты ладишь?

- Был днями боярин у моего батюшки. Слышал, сетует на Ярополка, говорит, волю большую дал варягам, мытарям жадным.

- Они что?

- Грабят у горожан что ни попадя. Последнее брашно отнимают. Ещё дев бесчестят, по ночам из домов умыкают.

- Много ли разбойных варягов?

- Больше тысячи сбежалось в Киев за последний год. Все они сошлись с теми, кои от Святославовой дружины остались, что под Свенельдом была.

- Укорот дадим, как придем в Киев. - Добрыня подумал, что нет нужды снова посылать Косаря в стольный град, молвил: - Побудешь в дружине. Иди моим именем к Путяте и передай, чтобы при себе держал.

- Нет, батюшка-воевода, сам это скажи, - не согласился Стас. - Или своего человека пошли…

- Да ты, вижу, с норовом, - улыбнулся Добрыня. - Ан верно заметил. Ну идем.

Добрыня проводил Косаря до Путяты, сам отправился в шатер князя Владимира.

Новгородская дружина стояла от Киева в двух днях пути. Но Владимир медлил сделать последний бросок на город, и никому не было ведомо почему. Ио явился Добрыня и побудил князя к движению:

- Пришел час подниматься в седло, князь-батюшка. Вести из Киева получены добрые.

Добрыне показалось, что Владимир ждал этих слов. Он встал с ложа, прошелся по шатру и твердо произнес:

- Идем же! И не минуем стольного града!

- Однако выслушай, княже, то, что тебе знать надобно.

- Говори, дядюшка.

- Ярополка в Киеве нет. Он сидит на реке Роси и ждет печенегов.

- Сие вельми плохо, дядюшка. Нельзя допустить их встречу.

- Не ведаю, княже, успеем ли упредить. Но в стольный град нужно войти. Ярополк не пойдет на нас, коль в нем встанем.

- Так поднимай дружину! И будет так: я иду с новгородцами в Киев, ты с варягами - на Рось. Даст бог, опередишь печенегов.

Благодаря воеводе Добрыне, который хорошо усвоил уроки князя Святослава, дружина в сей же день покинула стоянку на берегу Днепра. Конные тысячи на рысях ушли к Киеву, а все пешие заполонили ладьи, и полноводный Днепр понес их на своих плечах. Эта водная рать не остановилась под Киевом, но пролетела, словно на крыльях, мимо и умчала к устью Роси, чтобы там попытаться встать между Ярополком и печенегами, а ещё овладеть городком Родней или осадить его, если Ярополк закроется в нем.

Князь Ярополк уже давно знал о движении Владимира. Его уведомлял каждый день воевода Блуд. Сей воевода имел свой глаз до самого Полоцка, и понимал Ярополк из слов боярина Игнатия Блуда, что ему нет спасения. Бедой обернулось для него все то, что случилось на древлянской земле. С той поры, как он стал причиной смерти своего брата Олега, воля его была парализована. Он то во всем был послушен воеводе Игнатию Блуду и вовсе избегал встреч с воеводой Свенельдом, то сам что-то делал вопреки здравому смыслу. Неведомо почему он не прислушивался к советам Игнатия Блуда, который настойчиво пытался склонить Ярополка к миру с Владимиром и сулил ему спокойную жизнь:

- У тебя, князь-батюшка, нет сил сражаться с Владимиром. Он уже, поди, в Киеве со своей ратью. Иди к нему, и милостью обернется твой шаг. Зачем нам междоусобие?

- Междоусобия не будет. Свенельд подойдет из Чернигова, и мы сомнем Владимира.

- Но Свенельд один раз уже предал тебя. Помни, что ныне за Владимиром вся русская земля и не проломить тебе головой каменную стену.

Не принимая советов Блуда, Ярополк, однако, не отрицал, что ему нельзя вставать на путь раздоров с Владимиром. И Свенельд впрямь его вновь предаст, и печенеги не помогут. После долгих и мучительных раздумий на берегу Роси Ярополк почти согласился на то, чтобы пойти к Владимиру с повинной головой и просить себе милости. Но каково было сделать сие человеку, в жилах которого текла угорская кровь! Гордыня не позволяла склонить голову, согнуть выю. Да перевесило то, что в Киеве он оставил жену. Не желая ей судьбы Рогнеды, Ярополк ответил Игнатию:

- Да будет все по твоему совету! Возьму то, что уступит мне брат.

Ярополк отказался от помощи печенегов и не стал ждать их на реке Роси. В сопровождении воеводы Блуда и боярского сына Варяжко он уехал с малой дружиной в Киев.

Ярополк уже знал, что в Полоцке убиты князь Рогволод и его сыновья. Но ему было ведомо и то, что вины князя Владимира в том нет, сами, ослепленные местью, нашли смерть. И с Олегом так было. Ни словом он не приневоливал воеводу Свенельда погубить своего сына. Сам Свенельд принес его в жертву, а потом вынудил послать дружину на древлянскую землю. И Ярополк счел, что во всем виновата языческая вера: она требует жертв. О, как завидовал Ярополк бабушке Ольге, принявшей христианство!

Теперь Ярополк признавался себе, что всегда завидовал и Владимиру, которого бабушка согревала своей верой. Позже, когда Владимир сидел на уделе в Новгороде, Ярополк испытывал зависть к брату как к державному мужу. Новгородцы чтили Владимира как истинного князя, любили его и поклонялись ему. Он же, Ярополк, выше киевского посадника не поднялся, хотя и старался показать княжескую стать, особенно последние три года, когда провозгласил себя великим князем. Нет, киевляне никак не хотели признавать его великим князем. У него была только видимость великого княжения, а вся власть была в руках воеводы Свенельда. За прошедшие годы он даже не мог собрать сильную дружину, способную защитить его. Он не заслужил любви ни горожан, ни смердов.

Ярополк ехал в Киев и не верил, что ему оставят жизнь, дадут хотя бы малый удел. Он же теперь смирился бы с малым, лишь бы ему дали какую-нибудь область, куда бы он мог уехать со своей несравненной Гонорией-гречанкой, отданной ему в награду отцом: тот полонил её в монастыре под Босфором.

Сходились два брата к Киеву медленно и боялись встречи меж собой. У Ярополка причина была явная: сила у Владимира, и днём раньше или позже он достанет брата и решит его судьбу. Потому и оттягивал Ярополк крайний день, дабы видеть солнце, свет, воды, травы, свою княгиню, своего вороного коня, Перуна и Велеса - богов, отвернувшихся от него, - все, что составляло жизнь, которая была такой короткой - всего девятнадцать лет.

Ярополк успел вернуться в Киев до подхода к городу дружины Владимира. Он затворил ворота и сидел в княжеском дворце тихо-мирно, не думая защищать город или выходить в чистое поле на битву. Вечерами он уходил в опочивальню к семеюшке Гонории, садился возле ложа и негромко пел былины, которые слышал детстве от матери Владимира Малуши:

В старые веки прежние,Не в нынешние времена последниеКак жил на Руси Суровец-молодец,Суровец-богатырь, он Суроженин,По роду города Суздаля,Сын отца, гостя богатого.Охоч он ездить за охотою,За гусями, за лебедями,За серыми утицами,Ездить день до вечера,А покушати молодцу нечего…

Гонория смотрела на мужа грустно: знала, что бегут-катятся под горку последние денечки жизни сего молодого князя. Она не говорила Ярополку этого, потому как тайну Божию, открытую монахине, никому нельзя отдавать. Приходил к Гонории человек от воеводы Свенельда и сказал, чтобы она покинула город. Так и жили в эти денечки Гонория и Ярополк - безучастными к своей судьбе.