Читать интересную книгу "Убийца из города абрикосов. Незнакомая Турция – о чем молчат путеводители - Витольд Шабловский"

Однако бывший террорист проводит на свободе только восемь дней. Несколько из них — с Аднаном и Фатмой, остальные — с Мустафой Демирбагом.

— Ничего особенного мы не делали, — говорит Аднан. — Али смотрел телевизор, немного поговорили.

— Как-то раз мы пошли погулять на набережную Босфора, в районе Кадыкёй, — говорит Демирбаг. — Агджа надел шапку и темные очки. Несмотря на это, его узнали двое, попросили автограф. Я знаю, что ему это было приятно. Но больше всего он радовался тому, что уже не нужно есть пластмассовыми вилкой и ножом и что он чувствует ветер на лице. Он сказал мне: “Ты даже не представляешь, какое это прекрасное чувство — дышать как свободный человек”.

Где жил Агджа? Демирбаг не хочет говорить.

— У друзей, — коротко отвечает он.

Кто прислал к выходу из тюрьмы роскошный лимузин? Адвокат говорит, что не знает.

— Стояла машина, мы сели и поехали.

Турецкие журналисты пишут, что это “Серые волки” организовали машину и квартиру. Еще пишут, что друзья-террористы оплачивают адвоката и способствуют скорейшему освобождению Агджи. Многие из них стали бизнесменами, политиками, высокопоставленными лицами. На итальянское правосудие влияния они не имели. На турецкое, видимо, имеют.

После выхода Агджи из тюрьмы турецкая пресса в возмущении. Под ее давлением министр юстиции велит суду пересмотреть дело. Приговор выносят в рекордные сроки. Через восемь дней после освобождения за Агждой приходит полиция.

— Я ждал вас, — говорит Агджа. Офицер полиции, который руководил арестом, скажет потом, что Али не оказывал сопротивления. Он не был удивлен, может, только опечален.

Агджа еще на четыре года возвращается в тюрьму Картал.

11

Нюкхет Ипекчи, дочка Абди, первой жертвы Агджи, никогда не забудет дня, когда погиб ее отец.

— Это не только моя личная драма, эта драма всей Турции. Он был одним из немногих, кто мог остановить террор, — говорит она.

На момент гибели Ипекчи было сорок девять лет. В терроризме и анархии он обвинял и левых, и правых. Его не любили ни политики, ни террористы. Но им приходилось с ним считаться. Поэтому он и погиб.

— Понтифик совершил огромную ошибку, простив Агджу, — считает дочь Ипекчи. — Простить можно того, кто об этом просит. Агджа не просил. Более того, он так и не извинился перед моей семьей за то, что случилось. У папы просил прощения? Вот видите, тоже нет. Он грубиян и хам. Когда его спрашивают о покушении на моего отца, он может рассмеяться в лицо. А потом повторяет:

“Папа простил меня, и вы должны простить”.

Госпожа Ипекчи хочет, чтобы за решетку попали и другие бывшие террористы. Орал Челик, который руководил покушением на ее отца, как и на папу, никогда не сидел в тюрьме. Он даже написал книгу о покушении на папу. Рекламировал ее как “первую правдивую на сто процентов”.

— Это сплошной бред, — говорит о книжке Челика один из турецких журналистов. — Ее главная мысль заключается в следующем: Ватикан и итальянская разведка дали денег на убийство папы. Эту теорию сейчас активно пропагандируют “Серые волки”, но ни один человек в здравом уме ее не поддерживает.

Еще недавно Челик был президентом спортивного клуба “Малатьяспор”. Того самого, с искусственной травой и с фанатами, поющими об Агдже.

2010

Мехмет Али Агджа вышел на свободу в январе 2010 года. Он обещал фильмы, интервью, “всю правду о покушении на папу” и даже участие в турецких “Танцах со звездами”. Его адвокат по телефону уверял меня, что Агджа поедет в Ватикан на могилу Иоанна Павла II. И сразу же после этого прилетит в Краков и Вадовице.

В то же время он предупреждал, что Агджа никогда не станет просить прощения у семьи Ипекчи. Потому что не за что.

Однако, когда Агджа вышел из тюрьмы, его адвокат перестал отвечать на телефонные звонки. Несколькими днями позже его телефон отключился. С тех пор мне так и не удалось связаться с адвокатом.

С Аднаном Агджой я долгое время поддерживал контакт. Мы высылали друг другу эсэмэс с поздравлениями: я ему на Курбан-байрам, он мне на Рождество. Он просил меня помочь получить для всей его семьи польское гражданство. Говорил, что в Турции он не чувствует себя хорошо. “Ведь папа говорил, что мы его семья. Разве у семьи может быть другое гражданство?” — спрашивал он.

Когда же его брат вышел из тюрьмы, телефон Аднана Агджи тоже замолчал.

После выхода из тюрьмы Мехмет Али Агджа исчез, как в воду канул.

Госпожа Ататюрк

1

Он обедает с нами в ресторане. Решает вопросы в госучреждениях. Выглядывает из кошелька, взирает с портрета на стене и с первых полос газет. Он стоит с нами в очереди и потеет в бане. Даже в каморке смотрительницы общественного туалета висит его портрет.

— Если ты вдруг понимаешь, что уже пятнадцать минут не видел ни одного Ататюрка, беги! — говорит Бастиан, преподаватель немецкого в Стамбуле. — Это значит, что ты уже не в Турции. Должно быть, ты не заметил, как перешел границу.

И он прав.

С первого класса турки сочиняют в честь Ататюрка стихи и устраивают представления. А став взрослыми, заставляют каждого иностранца пройти нехитрый тест из одного вопроса: “Что ты думаешь об Ататюрке?”

Не сдавший тест рискует растерять всех знакомых. А успешно сдать его можно, дав единственно правильный ответ: “Я считаю, что он был выдающимся государственным деятелем. Турции невероятно повезло, что у нее был такой лидер”.

Любой другой ответ приведет к проигрышу. Ататюрк превратился в божество. Причем монотеистическое. Многие турки действительно верят, что он смотрит на них с неба и помогает стране. Более того, они ездят в городок Ардахан в северо-восточной Турции и устраивают своеобразный ритуал поклонения: смотрят на гору, которая отбрасывает тень, напоминающую тень Отца Турок. Увидев ее, они танцуют, смеются и плачут. А потом пируют.

Интересно, что те же самые турки считают ислам мракобесием и суеверием.

2

Когда Латифе Ушаклыгиль умирает в своем доме неподалеку от стамбульского дворца Таксим, газеты почти не упоминают об этом. На дворе 1975 год, и никто, кроме близких друзей, о ней не помнит.

Ее хоронят рядом с маленькой мечетью Тешвикие. Церемония прощания проходит без государственных почестей, но присутствующие кладут на гроб красно-белый флаг Турции. Смерть ставит окончательную точку в молчании самой удивительной женщины в современной истории страны.

Все началось в первые годы ХХ столетия. С юных лет Латифе не соответствует общепринятым нормам. Ее отец Муаммар Бей — хлопковый магнат и один из богатейших жителей Измира. У него первый в городе автомобиль, а дети учатся на Западе. В двадцать с небольшим лет Латифе обладает дипломами из Парижа и Лондона и свободно говорит на пяти языках.

После Первой мировой войны, когда державы-победительницы делят Турцию, как кебаб, греки занимают Измир. Муаммар Бей бежит с семьей в Швейцарию. Но Латифе возвращается, чтобы ухаживать за тяжело больной бабушкой. От каждого жителя Измира она слышит одно и то же имя: Мустафа Кемаль.

Вскоре войска будущего Ататюрка отвоевывают город у греков. Латифе совершает поступок, на который не отважилась бы ни одна другая женщина. Она отправляется к нему и предлагает ему поселиться в доме ее семьи.

Ататюрк не колеблется ни минуты. Латифе производит на него огромное впечатление. Именно такая женщина — уверенная в себе, независимая и образованная — нужна ему сейчас, когда он собирается реформировать Турцию.

Спустя четыре месяца Латифе становится госпожой Ататюрк.

3

До недавнего времени про Латифе на берегах Босфора ходило множество слухов. Историки писали, что она была капризна, невыносима, швырялась обувью, обижала друзей и закатывала истерики. Помимо этого, она якобы была страшна, как темная ночь над Босфором. И невероятно волосата.

Как вообще Ататюрк мог жениться на такой женщине? Этого агиографы Отца Турок объяснить не в состоянии. Но фактом остается то, что церемония была очень современной. Раньше в суде за женщину отвечал отец, а если его не было, то родной или двоюродный брат. Латифе стала первой в истории турчанкой, самостоятельно подписавшей все документы. Это была первая ласточка грядущих перемен.

Брак продлился два с половиной года. После развода Отец Турок больше не женился, и у него не было детей.

4

В 2005 году турецкая журналистка Ипек Чалышлар опубликовала книгу под названием Latife Hanim (“Госпожа Латифе”). С обложки на нас смело смотрит молоденькая жена Отца Турок. Она сидит верхом на лошади. Ее поза говорит о том, что весь мир у ее ног.

Чалышлар многие годы пыталась приоткрыть тяжелую дверь, захлопнувшуюся за Латифе, когда та перестала быть женой Ататюрка. Это было задачей не из легких. В интервью журналистка сетует, что ей не удалось сделать и половины задуманного. Большинство тех, с кем она хотела побеседовать, отказались говорить. Письма и дневник Матери Турок хранятся в одном из банков, и ни журналисты, ни историки не имеют к ним доступа.