Читать интересную книгу Большой шухер - Леонид Влодавец

Налим не случайно спросил про реку. Его чуткое ухо уловило где-то впереди тихое журчание воды. Затем все четыре носа почти одновременно учуяли запах сероводорода. Примерно через пару минут подошли к источнику журчания и вони: слева, из трещины в своде, вытекала струйка мерзопакостной жидкости и лилась на пол, а затем в виде небольшого ручейка текла куда-то под уклон, в том направлении, куда двигались «исследователи».

— Сортир небось над нами, — предположил Луза. Фонарь Агафона высветил впереди несколько камней, очевидно, выпавших из свода. Открытие было неприятное. Камешки были вполне приличного размера и при ударе по башке могли доставить массу хлопот.

— Надо было сюда каски строительные взять, — заметил Налим, выразив общее мнение. — Даст таким по балде…

— Рот не разевай, — посоветовал Агафон, хотя был совершенно согласен с ним.

Туннель явно шел под уклон, углубляясь в землю. Вонючий ручеек заметно расширился, и дух от него стал крепче. Каждый из участников похода тут же подумал (хотя и не высказался вслух) о том, сколько времени придется отмываться от этого канализационного амбре.

— Ну его на фиг! — наконец сказал Агафон, чуя, что вот-вот блеванет. — Пойдем лучше другой ход проверим. Если бы Ростика тут уделали, то от него бы не трупом, а дерьмом воняло. Менты бы уж это точно усекли.

Всех это обрадовало. Хотя лезть в другую преисподнюю никому не хотелось. Гребешок сказал:

— Ты на время посмотрел, Агафоша? Нас Сэнсей через два часа на связи ждет.

— Мы знаешь, сколько ходим? — Агафон посветил фонарем на запястье с тайваньскими часами. — Сорок минут. Заглянем в боковой ход, пройдем, сколько сможем минут за двадцать, — и обратно. С запасом уложимся, не переживай. Врубай фонарь, снимай автомат с предохранителя. Теперь ты впереди пойдешь.

Гребешка это обрадовало. Идти вперед с готовым к бою оружием — все лучше, чем ждать нападения со спины. Пусть теперь Агафон дрожит, как бы кто не вылез из вонючей дыры и не ткнул его кинжалом под лопатку.

До хода с меткой «А-1» добрались не так уж и быстро. Оказалось, что уклона не чуешь, только пока идешь под горку. А обратно топать было потяжелее, тем более что ноги в промокших кроссовках частенько проскальзывали. Гребешок, осветив фонарем черное пятно — ход теперь находился слева, — надеялся на то, что Агафон раздумает туда лезть. Но тот оказался упрямей и поторопил:

— Чего встал? Сворачивай!

Гребешок без энтузиазма подчинился. Этот ход оказался заметно пониже, и Лузе приходилось все время идти нагнув голову. Правда, уже через двадцать метров фонарь Гребешка высветил впереди ступеньки. Крутая и, судя по всему, винтовая лестница уводила куда-то на солидную глубину.

— Полезем? — спросил Гребешок, ему очень не хотелось спускаться еще глубже.

Но Агафон тоже подумывал, стоит ли связываться, все же сказал:

— Вперед!

Гребешок прошептал про себя несколько матюков и почуял, как неловко будет спускаться по крутым ступенькам, когда обе руки заняты. Продев голову через ремень автомата, он зажал оружие под мышкой и, взяв фонарь в правую руку, левой придерживался за стену. Остальные были в лучшем положении, потому что могли хвататься за стену и своды обеими руками, но при этом плохо видели ступеньки под ногами.

Тем не менее два витка лестницы они прошли благополучно, никто вниз не загремел, и даже Лузе удалось не снять с себя скальп, хотя он и чиркнул пару раз башкой по своду.

Пройдя их, сэнсеевцы оказались на небольшой площадке, точнее, в просторной нише кубической формы размерами примерно 2х2х2 метра. Лестница шла дальше вниз, а ниша была сбоку. Из этой самой ниши начинался еще один ход, который Агафон пометил индексом «А-2».

— Ладно, — сказал он, — тут и впрямь заплутать можно. Тычемся туда-сюда, как слепые щенки. Тем более что толку от этого по нашему делу не прибыло. Пошли наверх. Гребешок, ставь волыну на презерватив, опять сзади пойдешь.

Агафон начал подниматься, следом за ним потянулись Налим и Луза. Гребешок сунул потушенный фонарь за пояс, ощупью поднял флажок предохранителя. Но тут произошла незадача: то ли Гребешок в темноте зацепился за фонарик автоматным ремнем, то ли слишком глубоко вдохнул, но он вывалился и с бряканьем покатился вниз по лестнице, туда, куда «исследователи» еще не забирались.

— Блин! — вполголоса рявкнул Агафон. — Ты чего, рассыпался, что ли?

— Фонарь уронил, биомать! — с досадой прошипел Гребешок.

— Кокнул?

— Вроде нет, стекло не звенело.

— Так, — решительно сказал командир, — останетесь тут с Лузой. Найдете — и сразу наверх. А мы с Налимом сейчас пойдем успокоим Сэнсея, чтоб не мандражировал.

— Да хрен с ним, с фонарем этим! — сказал Луза. — Копошиться тут…

— Не фига его тут оставлять, — сурово сказал Агафон. Если здесь, действительно какие-то «хозяева» имеются, то фонарик им много чего рассказать может. Обязательно найдите! Налим, ходу, у нас пятнадцать минут осталось!

Агафон с Налимом добежали до лестницы минут за пять и поднявшись наверх в конюшню, испытали такое ощущение, будто влезли с мороза в парную бани.

— Кайф! — блаженно пробормотал Налим. — Я думал, закоченеем там. Как в леднике, биомать!

— Точно, — согласился Агафон, вынимая рацию. — После такого и плюс пятнадцать Африкой покажутся. Он нажал кнопку и позвал:

— Сэнсей, Сэнсей, Агафон вызывает. Тот отозвался мгновенно:

— Слышу тебя. Что нового?

— Ни хрена, если откровенно. Подробности при встрече.

— Ладно. Выходите на берег, помигайте Капрону.

— Понял.

Агафон убрал рацию под куртку, поглядел на часы.

— Интересно, блин, сколько эти долбогребы провозятся? — проворчал Налим;

— Уж десять фонарей найти можно было.

— Нет, — возразил Агафон, — рано еще. Минут десять подождем.

— Да я на хрен за это время промокну весь! — поежился Налим. — Сейчас самое оно — триста грамм и в койку.

— Желательно с бабой, — хмыкнул командир.

— На фиг она сдалась, — проворчал Налим, — после такой ночки можно только подушку придавить и то не меньше, чем часов на десять. Сутки, можно сказать, на ногах. Покурим, что ли?

Перекур продлился как раз минут десять. Гребешок и Луза не появились.

— Е-мое, — пробормотал Налим, — чего они там застряли!

— Не дергайся, придут, — с наигранным оптимизмом успокоил товарища Агафон. — Небось Луза где-нибудь башкой в свод уперся, а Гребешок его протолкнуть пытается.

Но прошло еще десять минут, потом еще десять, а из подземелья никто не возвращался…

Связь времен

Когда Агафон и Налим поднялись наверх, в главный ход и шаги их постепенно удалились, Гребешок с Лузой дружно обматюгали своего командира.

— На хрен этот фонарь нужен? — проворчал Гребешок. — Слова-то какие выдумал: «Рассказать может!» Чего он и кому расскажет, фонарь этот? Ну, если и есть тут кто, даже если они фонарь найдут, то неужели отпечатки пальцев снимать побегут?

— Да выдрючивается он, — сказал Луза, — начальника изображает. Сэнсей его, видишь ли, ценит. Из «шестерок» в «семерки» произвел. Может, пошлем их на хрен, а? Посидим тут минут пять да и пойдем. Скажем, не нашли и все.

— Нет, — мотнул головой Гребешок, — не стоит гусей дразнить. Черт с ним, сходим, поищем. Мы и так сегодня, то есть уже вчера, проштрафились. Зачем искать себе приключений на задницу? Он не мог далеко укатиться. Самое большее — ступенек на десять. Тут ему и потеряться-то негде.

— Как скажешь, — вздохнул Луза. — Пошли.

Гребешок оказался излишне оптимистичен. Им пришлось спуститься вниз и на десять, и на двадцать, и на тридцать ступенек, но фонарь не обнаружился.

— По-моему, эта лестница конца не имеет, — проворчал Гребешок.

— Точно, блин, — пропыхтел Луза. — Знал бы, кто копал, убил бы. Если большевики того, который такую фигню придумал, грохнули, — молодцы.

— По-моему, того барина, который это выкопать велел, еще при Ване Грозном замочили, — прикинул Гребешок.

— Правда? — спросил Луза.

— Запросто. Насчет замочили или нет — не в курсе. Но то, что этим подземельям не сто лет, а намного больше, — это точно.

— А может, тут клад лежит? — почти всерьез прошептал Луза.

— Жди-ка! — хмыкнул Гребешок. — До нас здесь небось многие побывали. Лестницу-то ведь кто-то откопал. И замаскирована она небось не при царе была, а малость попозже. Лет на восемьдесят этак. Свети лучше на ступени и башку пригибать не забывай.

Лестница совершенно неожиданно перешла в горизонтальный ход. Именно здесь, у последней ступеньки лестницы, лежал, как ни странно, целый и невредимый фонарик.

— Надо же, блин, даже стекло не разбилось, — сказал Гребешок, нажимая кнопку и освещая каменный свод хода. Световое пятно проползло по потолку, по рядам плотно пригнанных друг к другу отесанных камней и неожиданно уперлось в темное пятно.