Читать интересную книгу Ельцин - Тимоти Колтон

Сначала молодожены поселились в общежитии Уралхиммаша, откуда переехали в комнату в принадлежавшей заводу двухкомнатной квартире, а в 1958 году — в собственную двухкомнатную квартиру площадью 28 кв. м, с ванной прямо в кухне. Дом стоял рядом со Вторчерметом, заводом по переработке металлолома. На пару с соседями Ельцины завели крошечный ледник. По воскресеньям они вместе готовили любимые блюда Бориса — пельмени, блинчики и торт с орехами. За стол усаживались все вместе и пели народные песни. Ельцины одними из первых в доме купили электрическую стиральную машину. На той же лестничной клетке жил их приятель по институту, и две семьи пользовались машиной по очереди, таская ее из квартиры в квартиру. В 1959 году, когда Ельцин был главным инженером СУ-13, ему выделили машину с водителем. В 1960 году, получив другую двухкомнатную квартиру в поселке Южный, ближе к месту работы Бориса, Ельцины купили свой первый семейный холодильник[241].

Как и большинство советских женщин, Наина совмещала работу (она работала в «Водоканалпроекте», где проектировали системы водопровода и канализации, и доросла до должности главного инженера) с ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей. На помощь мужа она не рассчитывала. Не приходилось надеяться и на помощь бабушек, которые могли бы присмотреть за хозяйством, пока она была на работе. Бабушка Гирина жила в Оренбурге, бабушка Ельцина жила дома в Березниках, а начиная с 1962 года — в Бутке. Все денежные и хозяйственные вопросы Борис с облегчением переложил на жену: «Борис Николаевич никогда в жизни не занимался бюджетом семьи и понятия не имел, куда я трачу деньги. Я всегда, гладя его костюм, клала ему в карман деньги, потому что считаю, что каждый уважающий себя мужчина должен иметь в кармане деньги… Он никогда не контролировал меня и самостоятельно покупал только книги»[242].

Борис большую часть времени проводил на работе и не уделял детям особого внимания, хотя, когда девочки учились в школе, он по выходным проверял их отметки и, если они оказывались не сплошными пятерками, мог швырнуть разочаровавший его дневник через всю гостиную. О детстве дочерей он пишет: «Я, честно признаюсь, подробности того времени не помню. Как они пошли, как заговорили, как в редкие минуты я их пытался воспитывать, поскольку работал чуть ли не сутками, и встречались мы только в воскресенье, во второй половине дня».[243] Уже на пенсии Наина Иосифовна откровенно рассказала журналистам о своем отношении к неравенству между супругами: «Если женщина вышла замуж, родила детей, то должна многим жертвовать… Потому что ведь редко можно ожидать, чтобы мужчина чем-то пожертвовал ради семьи. Для мужчин главное — работа. Я всегда старалась делать так, чтобы в семье было спокойно». Она не отрицала, что и сама уделяла детям меньше внимания, чем должна была, разрываясь между семьей и работой. Друзья обвиняли ее в небрежении материнскими обязанностями. «На работе они шутили: „Ты их по телефону через улицу переводишь“»[244]. Когда требовала работа Бориса Николаевича, о комфорте семьи забывали. После рождения Татьяны семья некоторое время жила в своей первой трехкомнатной квартире на юге города, но в 1965 году перебралась в двухкомнатную, откуда ему было удобнее добираться до строительных площадок. Через несколько лет после этого Ельцины переехали в светлую, солнечную трехкомнатную квартиру на улице Воеводина, в центре города. За первые 12 лет своего брака Борис и Наина называли домом семь различных мест[245].

Ельцин проявлял любовь и заглаживал вину романтическими подарками и праздниками. Наина, писал он, «любит мои сюрпризы». Когда в 1957 году родилась Елена, Борис послал жене в роддом букетик цветов и записку со стихами (Елена родилась в Березниках, где свекровь могла помочь ей с пеленками). С удовольствием он вспоминает, как девочки «визжали от радости», когда он заехал за ними в 11 часов вечера, чтобы отправиться на день рождения к другу[246]. Домашним хотелось бы видеть мужа и отца дома почаще. Когда Елена и Татьяна были маленькими, супруги проводили летний отпуск на одном из курортов на Кавказе, а девочки оставались с родителями Ельцина в Бутке. С 1930-х годов деревня стала больше и солиднее, хотя в 1962 году и потеряла статус районного центра, уступив его Талице. В 1950-х годах здесь открылась ковровая мастерская, маслобойня и производство крахмала. В колхозе разводили свиней. Возвращаясь за детьми, Борис и Наина зачастую проводили в Бутке целую неделю, косили сено и собирали грибы и ягоды[247].

Более масштабный резонанс в жизни Ельцина вызвало другое событие. В марте 1960 года он подал заявление и был принят кандидатом в члены КПСС. Членом партии он стал 17 марта 1961 года, когда ему выдали партбилет за номером 03823301. В хрущевскую оттепель родственникам бывших политзаключенных и ссыльных было позволено вступать в партию, следовать партийной дисциплине и считаться образцовыми гражданами. В 1990 году Ельцин написал в автобиографии, что «искренне верил в идеалы справедливости, которые несет партия, так же искренне вступал в партию». Эта фраза подчеркивает верность долгу и идеалам и, главным образом, тому идеалу, который он, как политик, провозгласил в 1980-х годах — справедливость для всех и отказ от привилегий. В мемуарах Ельцин попытался показать, что даже в то время не все коммунисты были такими же искренними, как и он. На партсобрании, где его принимали в партию в 1961 году, главный бухгалтер СУ-13, с которым у Бориса были разногласия по работе, задал ему лицемерный вопрос о том, в каком томе и на какой странице «Капитала» Маркса говорится о товарно-денежных отношениях. Ельцин назвал первую пришедшую ему в голову цифру, и она была принята благосклонно. Он намекал на то, что партийная доктрина уже была извращена в корыстных целях[248].

Впрочем, в интервью со мной в 2002 году Борис Николаевич говорил, что решение вступить в партию было не до конца искренним. Идеалы в нем сыграли второстепенную роль, и все дело было в карьерном росте:

«Не один раз уговаривали [вступить в партию]. Работал я неплохо, поэтому, конечно, вокруг меня все время так ходили. Но я все время сдерживался, я не хотел себя связывать с партией. Не хотел. Знаете, какое-то было внутреннее такое чувство определенное. Но когда я уже зашел в тупик, я вынужден был вступить в партию, чтобы стать начальником строительного управления. Мне было поставлено просто условие. Хочешь? Выдвинем. Еще главным инженером я мог быть беспартийным… Но начальником строительного управления и не коммунистом я быть не мог»[249].

Именно эти слова, а не мемуары согласуются с тем фактом, что, хотя Ельцин в молодости и впитывал основные советские ценности, он никогда не трудился во благо партии как организации. В отличие от Наины, отец и многие оренбургские родственники которой были коммунистами, у Бориса никто из близких в партии не состоял. Партбилет Ельцин получил лишь в 30 лет, то есть он был заметно старше среднего возраста, в котором обычно происходил этот «обряд посвящения». В последние десятилетия советского периода членами КПСС было около 10 % взрослого населения страны, но среди мужчин с высшим образованием их число составляло 50 %. Те, кто собирался работать в государственном или партийном управлении, обычно вступали в партию ближе к 25–26 годам, а Горбачев стал коммунистом в 21 год, будучи еще студентом[250]. Рассказ Ельцина о его дистанцировании от партии и о продиктованном здравым смыслом решении все же вступить в нее вполне согласуется с хронологией. Он подал заявление через два месяца после утверждения на должности главного инженера СУ-13; через 11 месяцев после вступления его выдвинули на должность директора. В отличие от Горбачева, который был делегатом XXII съезда КПСС в Москве в 1961 году (Ельцин до 1981 года не был ни на одном партийном съезде), Ельцин не упоминает ни о каких политических событиях 1950–1960-х годов: ни о смерти Сталина в 1953 году, ни о разоблачении культа личности на ХХ съезде КПСС, ни о свержении Хрущева Брежневым в 1964 году. Окончив в 1955 году УПИ, он не принимал участия в студенческих волнениях, произошедших в Свердловске и других советских городах в 1956 году после ХХ съезда[251]. Интересно, что брат Бориса, Михаил, строительный рабочий, которого отчислили из УПИ, никогда не состоял в партии и высказал мнение, что люди вступают в КПСС исключительно по эгоистичным соображениям. Андрей Горюн, познакомившийся с Михаилом в 1991 году, писал, что тот «не скрывает своего критического отношения к коммунистам и утверждает, что большинство известных ему членов партии используют свою принадлежность к КПСС преимущественно в корыстных целях. По его собственному признанию, он никогда не обсуждал эти проблемы с Борисом. Братья вообще старались избегать бесед на щекотливые политические темы, полагая, очевидно, что их взгляды слишком различны»[252]. Если бы они говорили о политике на более глубоком уровне, то, по сути, могли бы кое в чем и согласиться. Наина Ельцина вступила в партию только в 1972 году в возрасте 40 лет по тем же причинам, какие в 1960–1961 годах подтолкнули к этому решению Бориса. На своем предприятии она была секретарем партбюро. Она говорила мне, что это была скучнейшая работа.