class="p1">Мое разочарование перерастает в панику. Он играет со мной. Как раз в тот момент, когда я подумываю о том, чтобы ударить головой ему в нос, хватка на моих руках ослабевает. Пальцы скользят по моим рукам, и дрожь сотрясает все тело. Я виню в этом холод и поворачиваюсь к нему лицом.
— Прекрасна, — бормочет он, блуждая глазами по моему лицу. — Послушай, детка, вот как все будет происходить. Ты пойдешь со мной обратно в дом, или я понесу тебя. Тебе нужно отдохнуть, потому что сейчас три часа ночи. И, когда проснешься, мы поговорим. И если ты захочешь после этого куда-нибудь пойти, ты смоешь это сделать.
На его лице нет ни следа юмора, он серьезен. Я готовлюсь протестовать, но это доказывает, насколько далеко я смогу зайти, пытаясь выбраться отсюда самостоятельно.
Я отвожу глаза.
— Отлично. Мне все равно. Пойдем.
— Стой, — говорит он и снимает свою черную куртку, накидывая ее мне на плечи.
В моей памяти всплывают воспоминания о той ночи, когда мы впервые встретились. Я отбрасываю его. Мы были детьми. Он явно стал кем-то гораздо более опасным. Я уже совершила ошибку, позволив ему прикоснуться ко мне.
— Спасибо, — бурчу я и скрещиваю руки, ожидая, пока он начнет идти.
Вместо этого он подходит ближе, прижимая нас друг к другу.
— В следующий раз не беги. Мне это слишком нравится, — опустив голову, шепчет он.
— Иисус Христос, — выдыхаю я.
Мы идем бок о бок, глаза Джордана постоянно то сканируют окрестности, то смотрят на меня. Сегодня была самая длинная ночь в моей жизни, и что-то мне подсказывает, что ничего еще не кончено. Тео не собирается уйти спокойно, он человек, привыкший добиваться своего. Если Джордан говорит правду о его причастности к торговле людьми, я не могу просто оставить это без внимания. Что-то нужно сделать с ним и со всеми, кто причастен к этому, и я не могу с этим не согласиться. Только вот убийства — то, что я не смогу принять. Должен быть другой способ восстановить справедливость. Как моя жизнь превратилась в такое дерьмовое реалити-шоу?
Глубокий темно-синий цвет неба начинает меняться на более светлый оттенок, когда мы проходим через сады за домом. Я сдерживаю зевок, не желая, чтобы было видно, что я устала и желаю лишь пойти спать. Мы проходим мимо неопрятных клумб и ящиков с топиариями, в которых хранятся неряшливые версии того, что, вероятно, когда-то было деревьями и кустами.
— У тебя что, нет ландшафтного дизайнера? — я понимаю, как грубо звучат мои слова только после того, как они вылетают из моего рта. — Извини, просто здесь такой большой потенциал.
— Моим дедушке и бабушке не нравилось, когда здесь кто-то хозяйничал после исчезновения Пенелопы, — отвечает он, слегка касаясь моей руки, когда мы поворачиваем за угол. — А я просто не удосужился что-либо изменить с тех пор, как стал хозяином этого дома.
— У меня так много идей. Разумеется, если ты все еще хочешь, чтобы я работала на тебя, — говорю я, поглядывая на него. — Я имею в виду после сегодняшнего вечера.
Он резко останавливается.
— Я всегда буду хотеть, чтобы ты была здесь, Скарлетт.
Я тереблю молнию его куртки, избегая зрительного контакта.
— Ты даже не знаешь меня.
Джордан движется быстро, хватая меня за подбородок, заставляя посмотреть на него.
— Я знаю, что ты переехала сюда из другого города в шестнадцать. Ты работаешь в «Rose’s Flowers» уже три года, после того как окончила факультет ботаники и флористической композиции. Ford Thunderbird — это первое, что ты купила на свои собственные деньги. Я знаю, что ты часто посещаешь «Junction Coffee» и каждый раз заказываешь флэт уайт. У тебя нет учетных записей в социальных сетях, кроме Instagram, где ты публикуешь сезонные достижения своей теплицы. Стоит ли мне продолжать?
Мое сердце замирает в груди от точности его слов.
— Откуда ты все это знаешь?
— Я не мог получить тебя, поэтому просто наблюдал. Я брал все, что мог, чтобы удовлетворить свое отчаяние… правильно, отчаяние. Я никогда не хотел никого и ничего больше, чем тебя.
— Я… — запинаюсь я и скольжу языком по пересохшим от беспокойства губам. — Ты псих.
— Так уже говорила, — отвечает он и опускает голову, касаясь моих губ своими. — Это значит, что ты понимаешь, что я не остановлюсь ни перед чем, чтобы заполучить тебя. Ни перед чем.
Последние слова звучат, словно призрачный шепот. По логике вещей, я должна бояться. Он настоящий сталкер, а не просто давний знакомый. Может быть, Тео всегда был прав, может быть, со мной действительно что-то не так. Там, где должно быть отвращение, гнев и чувство оскорбления, я чувствую себя увиденной и замеченной. У меня тоже с головой что-то явно не так.
— Почему ты так долго ждал? — я замолкаю, пытаясь найти подходящие слова. — Что бы заявить о себе?
— Не было подходящего момента, — он смеется, но звучит напряженно. — Он все еще не наступил, но ты здесь.
Мне очень многое нужно обработать. Менее чем за двадцать четыре часа вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Мне нужно время, чтобы подумать и понять, как принять все это.
— Мне нужно время, — шепчу я. — Ты можешь отвезти меня к Харпер?
— Все что тебе нужно.
Джордан берет мою правую руку и подносит ко рту, целуя костяшки пальцев. Моя грудь трепещет в ответ. Я так сильно жажду любви или просто он так на меня влияет?
Час спустя я выруливаю на Porsche Джордана к подъездной дорожке дома Харпер с одноразовым телефоном в кармане. Мое тело готово свалиться от нервов и усталости, стоит только поднять руку и постучать в дверь. Она распахивается, и я вижу мою лучшую подругу, все еще в пижаме, только наполовину проснувшуюся. Она открывает рот, вероятно, чтобы проклясть меня за то, что я ее разбудила, но потом резко закрывает, увидев мое состояние.
— Скарлетт, какого черта? — рявкает она и тянет меня в дом за один из рукавов, заглядывая через плечо. — Что, черт возьми, с тобой случилось? Чья это машина?
— Для начала, вся моя жизнь просто развалилась, — начинаю я, плюхаясь на ее диван, потому что не знаю, как долго смогу стоять. У меня даже нет сил плакать.
Харпер садится на подушку у моих ног и набрасывает на меня одеяло.
— Расскажи мне, что происходит.
Следующие полчаса я провожу, подробно описывая события последних двадцати четырех часов. Объясняю все, начиная с фальшивого сообщения о приглашении меня в «Preston», об уличении Тео в мошенничестве, о