– Кто это? – вполголоса спросила Мэгги у Дороти, когда они переходили в столовую, где был накрыт ужин.
– Это Кристин Торн. – Дороти невольно поморщилась. – Та еще штучка. Дэвид познакомился с ней пару лет назад на какой-то вечеринке. Ей было семнадцать, не больше. С тех пор они перезваниваются, иногда она приезжает сюда покататься на лыжах.
Услышав фамилию Торн, Мэгги вздрогнула. И здесь Торны норовят выхватить кусок у нее из-под носа!
– А ее отца зовут Мейсен?
Дороти только махнула рукой.
– Слизняк и невежа.
– Браво! – Мэгги от души рассмеялась. – Еще никто из моих знакомых не определял сущность Торна так емко.
К ужину Мэгги приступила с хорошим настроением. По одну сторону от нее сидел приятный молодой человек, с первой минуты взявшийся ее опекать, предупреждая каждое желание. С другого бока пристроилась Дороти и без умолку болтала о нюансах приготовления праздничного торта. Но стоило войти Дэвиду и Кристин, как радостное возбуждение Мэгги сменилось болезненной тоской.
Они вошли рука об руку и уселись рядышком. И хотя Дэвид почти все время молчал и поглядывал на Мэгги, она почувствовала, что между этими двумя что-то происходит. Женщина всегда чувствует намерения другой женщины, а намерения мисс Торн красными буквами высвечивались у нее на лбу.
Пытка для Мэгги была бы не страшнее, чем необходимость сидеть за одним столом с ними и то и дело натыкаться взглядом на их склоненные друг к другу лица.
Когда Кристин подняла бокал, чтобы сказать тост, Мэгги затаила дыхание: в подобных пожеланиях неизменно сквозят собственные мечты.
– Дэйв, обещай, что, когда мы поженимся, ты никогда не станешь делать такой пышный стол, иначе я растолстею, – невинно хлопая ресничками, сказала она. – А теперь тост…
Все услышали стук падающего стула. Распахнутая дверь задрожала на петлях. Дэвид метнул взгляд на место, где сидела Мэгги. Она исчезла.
– Прошу прощения, я оставлю вас на секунду. – Дэвид вышел из-за стола. – Кристи, можешь продолжать. Мне потом перескажут краткое содержание.
– Так вот, – не смутившись, продолжила Кристин, – я желаю Дэвиду…
Он нашел Мэгги во дворе, тщетно пытающейся завести промерзшую машину. Открыв дверцу, он наклонился к самому лицу Мэгги и сказал:
– Вы меня разочаровали, Маргарет. Я и не предполагал, что вы такая трусиха. Даже боюсь представить, что бы вы сделали, поцелуй меня Кристин в честь дня рождения.
Невероятно, но слова Дэвида возымели действие. Мэгги вытащила ключ из зажигания и вышла из машины, нарочно громко хлопнув дверцей.
– Черта с два, – процедила она сквозь зубы.
Улыбаясь как ни в чем не бывало, они вернулись в столовую и расселись по своим местам.
После ужина мужчины сели играть в карты, а дамы заняли прежние позиции на диване и креслах. Кристин составила компанию пожилой безвкусно одетой даме, а Мэгги, сохраняя на лице нейтральную улыбку, листала журнал.
– Нет, Дэвид сошел с ума, он почти весь вечер проигрывает, – услышала Мэгги сдавленный шепот Дороти. Мать Дэвида обращалась к Генри Шелдону.
– Это весьма необычно для него, – невозмутимо отозвался Генри.
– Он поставил на кон свой дом и картины. Говорю тебе, он сошел с ума! Ты должен что-то предпринять, Генри.
– Ты преувеличиваешь, Дороти. За столом и твой муж, возможно, Дэвид проиграет своему отцу.
Мэгги отложила журнал и тронула Дороти за руку.
– Он… он все поставил на кон? – спросила она.
– Почему вы так разволновались? У заядлых игроков это обычное дело, – ответил Генри. – Лично я собираюсь пойти съесть еще кусочек торта.
Мэгги отправилась в соседнюю комнату, где шла игра. Дэвид производил впечатление успешного игрока. Вытянув ноги под стол, он свободно откинулся на стуле, сохраняя на лице открытое, безмятежное выражение.
– Я уверен, что ты блефуешь, Дэвид, – сказал светловолосый мужчина.
Его звали Рональдом. Он ухаживал за Мэгги во время ужина. Она нашла, что Рональд довольно мил, и даже был момент, когда он заставил ее сердце биться быстрее. Правда, случилось это, когда он, ведомый благими намерениями придать мясу Мэгги более пикантный вкус, потянулся за перечницей и нечаянно опрокинул в тарелку Мэгги стоявший рядом бокал с минеральной водой.
– Сегодня тебе не слишком-то везет, Дэвид. Я поднимаю ставку, – добавил Рональд, заглянув в свои карты.
Когда Рональд, открыв свои карты, собирался праздновать победу, Дэвид неторопливо проронил:
– Партия моя.
Увидев карты Дэвида, Мэгги так громко выдохнула, что он обернулся и увидел ее встревоженные глаза и счастливую улыбку. Их взгляды встретились, и легкий румянец проступил на лице Мэгги.
Генри, наблюдавший эту сцену, кашлянул и пробормотал себе под нос:
– В этом доме грядут перемены…
16
Генри Шелдон был из тех людей, которые не любят шумных вечеринок и громкой музыки. Он неизменно сбегал с подобных мероприятий, как только подворачивался удобный случай. Однако в этот раз он скрылся из поля зрения гостей и родни с иной целью: ему хотелось в тишине поразмыслить над своими наблюдениями. Взяв с полки книгу, он пододвинул глубокое английское кресло настолько близко к огню, что языки пламени, казалось, вот-вот опалят носки его туфель, и углубился в раздумья.
Предметом его смятения была эта молодая золотоволосая женщина с большими проницательными глазами и обезоруживающей улыбкой. Она нравилась Генри, безусловно нравилась, и желать иной партии своему любимому племяннику, почти сыну, он не мог. Но было нечто, что его тревожило. И отнюдь не то, что всего каких-то пару часов назад эта красавица целилась Дэвиду в грудь. Это всего лишь часть игры, Генри понимал это, и именно поэтому настоял на том, чтобы Мэгги задержалась в доме. Но она замужем, а Дэвид полгода как обручен.
Кристин Торн, заносчивая бестолковая девчонка, вцепилась в Дэвида обеими руками после того, как ее отец оказал ему ничтожную услугу. Когда в горах погибла родная сестра Дэвида Сильвия, Дэвид на несколько месяцев впал в сильнейшую депрессию. Он не подходил к мольберту, не выезжал из дому, а его верная экономка Каролина была отправлена в бессрочный отпуск. Кристин, надо отдать ей должное, регулярно навещала Дэвида и всякий раз привозила своего повара, чтобы не умереть с голоду. Немного оправившись от удара, Дэвид не то из благодарности, не то по настоянию папаши, ревностно блюдущего репутацию своей дочурки, обручился с ней в присутствии родни с обеих сторон. В одном Генри был уверен: его племянник никогда не любил Кристин, а с появлением Мэгги прилюдно потешался над ее глупостью.
Но вот что по-настоящему беспокоило Генри, так это непонятное молчание Дэвида, который, очевидно, в самом начале знакомства не посчитал необходимым сообщить Мэгги о наличии невесты, а теперь и вовсе струсил. Следствием этого была нервозность Дэвида, который в продолжение вечера пристально следил за тем, чтобы никто из родителей не проболтался Мэгги о предстоящей свадьбе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});