Впрочем, ни Уинстон, ни Бонни не могли бы пойти на оленя когда вздумалось. Они не имели отношения к авиационной промышленности и считались кандидатами в члены клуба с правом охотиться только в компании с кем-то из действительных членов.
Мерфи, хотя и состоял в клубе, водил личное знакомство только со Стивеном Дадли и с председателем Эллиотом, отставным генералом от авиации. Остальные члены клуба, представители промышленной интеллигенции, вежливо с ним здоровались, но не стремились к более неформальным отношениям. Уинстон тоже не стал в достаточной степени своим. Он чувствовал, что его, как сотрудника своего Министерства и человека с хорошим высшим образованием, считают несколько ближе к кругу авиаторов, чем необразованного теневика-ирландца, выходца из низов общества. Но не более того.
Уинстон попытался попасть на оленью охоту со Стивеном, аргументируя тем, что он умеет стрелять из винтовки. Чтобы восстановить навык, он записывался на уроки стрельбы в клубе, и неплохо восстановил. По крайней мере, в стоящего на месте оленя бы не промазал. Стивен оленями не интересовался, предпочитая дробовик и стрельбу навскидку. Пообещал при случае попросить Мерфи взять с собой Смита, но положительного решения не гарантировал.
Прошел месяц, пока Уинстону на работу не позвонил Стивен и не сообщил, что Мерфи согласился взять новичка под свою ответственность. Стивен недвусмысленно намекнул, что со стороны Мерфи это не более, чем акт вежливости, который ему ничего не стоит. И если окажется, что Уинстон имел умысел вовсе не поохотиться, а пристать с какими-то просьбами, то все будут очень недовольны.
Уинстон приехал в усадьбу первым же утренним поездом. Мерфи прибыл чуть позже на темно-синем «Джип-Чероки» с американскими номерами. Все боссы Теневой Стороны ездили с американскими номерами, чтобы дорожная полиция их не останавливала.
- Уинстон, собирайтесь, - сказал Мерфи, - Не будем разводить церемонии.
Уинстону егерь вынес переломку с ружейным ложем и нарезным стволом, себе взял обычный армейский Ли-Энфилд с болтовым затвором и магазином. Мерфи достал из машины охотничью винтовку с двумя спусковыми крючками и оптическим прицелом.
- Какое интересное оружие, - сказал Уинстон.
- Маузер шестьдесят шесть. Прицел Цейс, восьмикратный, - ответил Мерфи.
- Как Косми, только винтовка? Полуавтомат?
- Нет, прямоход, - Мерфи передернул затвор назад-вперед без поворота, - И подешевле.
- А двойной спуск зачем?
- Шнеллер. Можно стрелять с обычным спуском, а можно сначала нажать шнеллер, после этого спуск сработает от легкого прикосновения.
Все трое повесили оружие за спину и взяли в руки опоры для стрельбы. Два шеста, скрепленные винтом и с ремешком сверху.
Охота не сводится к выстрелу. Главное – подойти на расстояние уверенного поражения цели, а олень может и не дать шанса горожанам, которые ходят по лесу как шагающие экскаваторы, топая и ломая ветки. Многие профессиональные охотники убеждены, что умение подойти поближе это показатель мастерства. Но у почти всех горожан навык подойти поближе отсутствует в принципе, поэтому городские охотники меряются сложными выстрелами. Чем с большего расстояния взял оленя, тем больше ты молодец.
Здесь желания вступают в конфликт с возможностями и с правилами охоты. Насколько хорошо товарищ охотник стреляет с рук? Оставлять подранков нехорошо. Если нет уверенности, лучше промазать. Или вовсе не стрелять попусту. И тут на сцену выходят всякие подставки для ружья и оптические прицелы, которые существенно увеличивают эффективность стрельбы стоя ипозволяют увеличить дистанцию уверенного поражения цели достаточно для того, чтобы при случае похвастаться сложным выстрелом.
На землях клуба водилось два вида оленей: благородный и пятнистый. В отличие от фазанов, которые не отходили далеко от кормушек, олени свободно перемещались между территориями разных землевладельцев. Может быть, честный английский олень и согласился бы не нарушать границы, но границы между угодьями не отмечались на местности разметкой, понятной для оленей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Егерь повел гостей по тропинке. Пару раз Уинстон заметил, как в кустах мелькнули пестрые перья, а из-под ног Мерфи из обычной кочки с травой вылетела испуганная серая курица. Фазаны, пережившие охотничий сезон, зимовали в родном лесу.
- Благородный, - сказал егерь, остановившись и глядя вдаль, - И немаленький.
Уинстон пригляделся. Они стояли на краю леса перед длинным узким полем. Вот стадо косуль, но охота не на них. Вот какие-то олени, но далеко.
Егерь вытянул руку, навел на оленей поднятый большой палец.
- Триста. Далеко.
Мерфи кивнул. Охотники осторожно двинулись вперед. Благородные не стали дожидаться и ушли по своим оленьим делам. Зато на их месте появились пятнистые. Пятнистые поменьше, и к ним надо подходить ближе.
Охотники снова зашли в лес и двинулись по краю, потеряв визуальный контакт. Вышли. Егерь поднял руку, и все остановились.
- Смотри какой, - шепотом сказал он, вытянул руку и добавил, - Сто восемьдесят.
Уинстон видел только троих пятнистых, и даже палки ставить не стал.
- Дальше и левее, - сказал Мерфи, укладывая карабин.
Егерь подал бинокль, и Уинстон наконец-то разглядел большого рыжего оленя на фоне леса. Мерфи поставил свою опору буквой Х, положил винтовку на слегка провисающий ремешок, тщательно прицелился, замер и плавно выжал сначала шнеллер, потом спуск.
Большой олень упал. Пятнистые услышали выстрел бросились наутек.
- Четко в сердце, - сказал егерь, когда охотники подошли к добыче, - Кто хочет потренироваться в разделке?
- Давай ты, - ответил Мерфи, - Так быстрее. Сейчас еще одного отстреляем, потом туши соберем.
Егерь вытащил нож и ловко вспорол шкуру на брюхе. Пара минут, и олень выпотрошен. Главное – быстро удалить внутренности, это делается прямо на месте. Снять шкуру и разделать тушу можно и на базе.
- Видите эти отметины на шкуре? – спросил Мерфи.
- Да. Как дробью попали, - ответил Уинстон.
- Это и есть мелкая дробь. Браконьеры стараются сначала покалечить животное, потом добить. Но не всегда получается.
- Зачем?
- На охоту нужно разрешение. Оно ограничено по зверю, по сезону, по угодьям и вообще денег стоит. Но если охотник видит подранка, пусть и не в сезон, правилом хорошего тона считается его добить.
- Разве калечить животных интереснее или выгоднее, чем нормально добывать?
- Браконьерам нужно оправдание. Если его остановят на дороге с добычей, он скажет, что встретил где-то в другом месте раненого оленя и прекратил его мучения, как порядочный человек.
- Но разве подстреленный олень не является по закону собственностью хозяина той земли, где его подстрелили? Если хозяин не разрешил, то полицейский все равно выпишет штраф и заставит отдать добычу.
- Кто говорит про полицейских?
- Не понял.
- У нас нет общей лесной полиции. В угодьях за порядком следят егеря, а юрисдикция егеря заканчивается на границе его зоны ответственности. Егерь не имеет того статуса, который имеет полиция. Чтобы кого-то наказать, он должен прийти в полицию с доказательствами.
- Разве полиции нужны доказательства, чтобы кого-то посадить?
- После революции старую полицию разогнали. На ее место пришли пролы и социально близкие.
- «Социально близкие» это разве не преступники?
- Они самые. В больших городах Министерство Любви со временем закрутило гайки. Но в глуши, как тут, честному человеку надо из кожи вылезти, чтобы заставить полицию наказать «социально близкого».
- Официальным путем.
- Неофициальным тоже. Чтобы задавить авторитетом местечкового бобби, часто приходится обращаться на пару ступенек повыше в его командной вертикали, еще и через общих знакомых.
- Или просто бить браконьеру морду на месте и пусть они все обращаются на пару ступенек повыше в нашей командной вертикали? – предположил Уинстон.