— Нет, я в здравом уме, — усмехнулся старик, — Георгий, вы, видимо, не поняли.
Я говорю о совсем другом мире, о другой империи, где вас ждет новая, насыщенная и, не скрою, опасная жизнь. Но именно там, вы сможет реализовать свое предназначение.
— Так вы меня вербуете…, - иронично улыбнулся Егор.
— Да, — ответил Сниффер без тени смущения, — так вы согласны?
Продолжая удивленно смотреть на своего гостя, молодой человек вдруг осознал, что ему действительно надоела эта размеренная жизнь, что ему тесно в этом прекрасном, но замкнутом городе, что у него полно сил, которые некуда тратить, и тихо сказал:
— Согласен.
— Повторите, пожалуйста, я не расслышал, — попросил Сниффер, подавшись вперед.
— Я согласен, — четко, почти по слогам, произнес Егор.
— Возьмите мой меч. Артефакт отдайте мне. И повторите, — приказал старик.
Егор отдал ему ракушку и, крепко сжав в руке трость, сказал:
— Я согласен.
Сниффер очертил зажатой в руке раковиной круг, и молодой банковский служащий навсегда исчез из своей квартиры. Старик глубоко вздохнул, надел шляпу и, словно обращаясь к самому себе, сказал:
— Ну вот, у нашей славной империи появился еще один герой. Таис, можете возвращаться домой. А у меня здесь есть еще кое-какие дела.
Максим Удовиченко
Alchemia
Поднести рюмку ко рту, запрокинуть голову и влить водку, слегка поморщиться и поставить посудину на стойку, сделав знак повторить — все движения уже выполнялись сами собой, рефлекторно. Не помню, какая это была по счету, давно уже сбился, а может, и вообще не начинал считать. Посмотрев налево, я встретился взглядом с не очень опрятной, откровенно одетой девкой, которая призывно мне улыбалась. Местная проститутка, услугами которой мне иногда доводилось пользоваться. Я отрицательно помотал головой. Извини, Нинка, но сегодня совсем не в настроении, да и денег лишних нет. Шлюха не слишком расстроилась отказом и, сразу потеряв ко мне интерес, принялась оглядывать зал в поисках потенциального клиента.
Несмотря на воскресный вечер, питейная почти пустовала, только несколько столов были заняты.
— Может, на сегодня хватит, Артемий? — обратился ко мне толстый трактирщик в грязном фартуке, когда я поставил на стойку очередную рюмку.
— Не начинай, Петрович, — ответил я, кинув на него злобный взгляд.
— Побойся Бога, хватит уже пить! — сказал толстяк, наполняя мою посудину.
— Не верю я в него…
— Тьфу… Дурак! — воскликнул Петрович и размашисто перекрестился.
— Ты же сам прекрасно видишь, что с городом творится! Чародеи, ведуны, гадалки, нечисть всякая, непонятные чужеземцы — всего и не счесть. А что Бог, что церковь?! Закрывают на все глаза, потому что поделать-то ничего не могут! — завелся я. — Удобная позиция: мол, не замечаем, значит, и нет их.
— Вышвырнут тебя, богохульника, из семинарии, ой вышвырнут, помяни мое слово! — запричитал трактирщик, вытирая пот со лба тряпкой (ею же он обычно протирал стаканы).
— Да никто меня не выгонит, — уже более спокойно ответил я.
Преподаватели сочувствовали бедному сироте, который потерял все и чтобы хоть как-то свести концы с концами, подрабатывал в портовом складе сторожем. В Духовной семинарии все меня только жалели и хвалили: мол, несмотря на трудности, учиться продолжаю, верую, слово божье в будущем нести людям собираюсь. Никто из священнослужителей и не подозревал о моей ночной жизни.
Я бы и сам забросил семинарию, но имелись веские причины этого не делать. Одна из них — планы на будущее. Стать священником — не такая уж и плохая перспектива. Кров есть, еда есть, а с деньгами что-нибудь придумать можно. Вторая причина заключалась в том, что семинария — это единственное, что мне напоминало об отце. С него, собственно, все и началось.
Матери своей я не знал совсем, она умерла при родах. А отец, сколько его помню, был удачливым купцом. Детство и отрочество я провел в особняке на Генеральском проспекте, окруженный лаской и заботой. Благодаря отцу, нанимавшему учителей, я получил прекрасное домашнее образование, меня обучали даже фехтованию. Но когда мне стукнуло восемнадцать, старик, поддавшись общей моде, решил отправить меня в духовную семинарию при соборе. Естественно, оплатив учебу вперед до самого конца. Вскоре после этого отец отправился на корабле за границу, но до установленного срока не вернулся. Конечно, посылались запросы в порты, где должен был останавливаться «Добрый», но ответ всегда приходил один: такое судно в гавань не входило.
И только спустя год от градоначальника Кейптауна пришло письмо, в котором сообщалось, что «Добрый» заходил в порт, где принял на борт сто бочек рома и вышел в море. А в тех местах всегда пошаливали пираты… Но я верил, что отец жив. И я до сих пор жду его возвращения.
Через два года после исчезновения отца партнеры и кредиторы растащили весь наш капитал и семейное имущество. Вмиг я оказался на улице, практически голодранцем. На оставшиеся гроши мне удалось снять чердачную комнатку на Малой Рыбацкой улице. Также повезло устроиться сторожем в портовом складе, владельцем которого был знакомый моего отца.
После первого жалования мне нестерпимо захотелось напиться, чтобы хоть на какое-то время абстрагироваться от этого мира. На глаза тогда попался дешевый трактир «Боцман» на Малой Рыбацкой. Я даже не задумывался о том, что это заведение может быть не совсем безопасным, да и не в моем положении было выбирать.
Когда, порядком надравшись, я уже собирался покинуть трактир, меня пригласили сыграть в карты. Пьяным матросам не хватало одного человека для партии в покер. Не знаю, почему позвали именно меня — может быть, ктото заметил, сколько я потратил в питейной. Им не повезло: с детства меня интересовали карточные игры, фокусы и способы мухлежа. Поэтому, через некоторое время, я оставил пьяную компанию ни с чем. Естественно, матросам это не понравилось, но за руку меня никто не поймал, так что все выглядело честно.
Когда я уже во второй раз попытался покинуть трактир, меня поймал за локоть один из вышибал и весьма настойчиво попросил пройти с ним. В одной из задних комнат заведения у меня состоялся не очень приятный разговор с хозяином «Боцмана», который заметил, как ловко я обмухлевал матросов, сам будучи пьяным. Мне было сделано интересное предложение, от которого, беспокоясь о своем здоровье, я не смог отказаться.
С тех пор я работал у Петровича, хозяина заведения, местным шулером. Половину выручки отдавал, но зато имел бесплатный ужин и выпивку. Естественно, с постоянными посетителями я никогда не играл, только с приезжими.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});