миссис Куилл за руку и выволокла из комнаты. Явление миссис Куилл в баре было изящным и до крайности чопорным. Она уже применяла обиду, нанесенную ей ухажером, к своей вящей выгоде.
– Так, дорогуша, – тихонько сказала она миссис Копперфилд, – скажите-ка мне, кто из них мистер Тоби?
– Вон тот, сидит рядом с Пасификой, – неуверенно ответила миссис Копперфилд. Она опасалась, что миссис Куилл сочтет его совершенно непривлекательным и выйдет вон.
– Понятно. Коренастый господин.
– Вы терпеть не можете толстяков?
– Я не сужу о людях по их телам. Даже когда я была юной девицей, мужчины мне нравились за их ум. А теперь, став вполне взрослой, я вижу, до чего была права.
– А я всегда чтила тело, – промолвила миссис Копперфилд, – но это не означает, что я влюбляюсь в тех, у кого красивые тела. Тела некоторых, кто мне нравился, были ужасны. Подойдемте же к мистеру Тоби.
Перед миссис Куилл Тоби встал и снял шляпу.
– Присядьте к нам и выпейте.
– Позвольте сперва оглядеться, молодой человек. Сперва – оглядеться.
– Это же ваш бар, так? – спросил Тоби со встревоженным видом.
– Да-да, – учтиво ответила миссис Куилл. Она не отрывала взгляд от макушки Пасифики. – Пасифика, – сказала она, – не пей слишком много. Мне нужно за тобою приглядывать.
– Вы не волнуйтесь, миссис Куилл. Я уже давно сама за собою приглядываю. – Она повернулась к Лу и провозгласила: – Пятнадцать лет. – Держалась Пасифика совершенно естественно. Вела себя так, словно между ними с миссис Куилл ничего и не произошло. Миссис Копперфилд это завораживало. Она обвила рукою талию миссис Куилл и очень крепко ее к себе прижала.
– Ох! – произнесла она. – Ох, я от вас такая счастливая!
Тоби улыбнулся.
– Девушке хорошо, миссис Куилл. А теперь не выпьете?
– Да, мне стаканчик джина. Больно мне от того, как девушки эти такими юными уходят из своих домов. У меня до двадцати шести лет были собственный дом, мать, сестры и братья. Но даже так, оказавшись замужем, я себя ощущала испуганным кроликом. Как будто в открытый мир выбираюсь. Однако мистер Куилл был мне как семья, и только когда он скончался, я вышла в мир по-настоящему. Мне уже было за тридцать, а испуганным кроликом я себя чувствовала больше прежнего. Пасифика же в мире гораздо дольше меня. Понимаете, она – как старый морской капитан. Случается, я себя очень глупой ощущаю, когда она мне рассказывает о пережитом. У меня глаза чуть на лоб не лезут. Тут вопрос не столько возраста, сколько жизненного опыта. Господь пощадил меня больше, чем Пасифику. Ее-то он не пощадил ни в чем. И все ж она не так нервничает, как я.
– Ну, для человека с таким опытом она уж точно не умеет о себе печься, – произнес Тоби. – Не знает она толк в хорошем, когда оно ей прямо в лицо смотрит.
– Да, полагаю, вы правы, – ответила миссис Куилл, теплея к Тоби чувствами.
– Еще б я прав не был. Но тут, в Панаме, у нее куча друзей, разве нет?
– Пожалуй, что у Пасифики друзей очень много, – сказала миссис Куилл.
– Ладно вам, сами же знаете, что друзей у нее куча, верно?
Поскольку вид у миссис Куилл был такой, словно ее несколько испугала настоятельность у него в голосе, Тоби решил, что слишком уж поспешен.
– Да и кому какая разница, к черту? – проговорил он, поглядывая на нее краем глаза. Казалось, это подействовало на миссис Куилл как надо, и Тоби облегченно выдохнул.
Миссис Копперфилд подошла к скамье в углу и прилегла. Закрыла глаза и улыбнулась.
– Так для нее лучше всего, – сказала Тоби миссис Куилл. – Славная она женщина, милая дорогуша, а чуточку перепила. Пасифика же – она и впрямь сама о себе способна позаботиться, как и заявляет. Я видела, как она выпивает наравне с мужчинами, но у нее все иначе. Я ж говорю, опыта в мире у нее хоть отбавляй. А вот миссис Копперфилд и я – нам нужно за собою тщательней следить, или же чтоб за нами приглядывал какой-нибудь славный мужчина.
– Ага, – промолвил Тоби, разворачиваясь на табурете. – Бармен, еще джину. Вы же хотите, правда? – осведомился он у миссис Куилл.
– Да, если вы станете за мной приглядывать.
– Еще б не стал. Я вас даже домой на ручках отнесу, если упадете.
– Ой нет. – Миссис Куилл хихикнула и зарделась. – Даже не пытайтесь, молодой человек. Я, знаете ли, тяжелая.
– Ага… Скажите-ка…
– Да?
– Вы не против мне кой-чего сказать?
– Я с восторгом расскажу вам все, что б вы ни пожелали услышать.
– Как так вышло, что вы до сих не озаботились это заведение подправить?
– Ох, батюшки, ужас-то какой, а? Я всегда себе слово давала, что именно это и сделаю, но никогда руки не доходили.
– Капусты нет? – спросил Тоби. Миссис Куилл недопоняла. – У вас что, нет денег на ремонт? – повторил он.
– Ох, нет – конечно же, есть. – Миссис Куилл оглядела бар. – У меня наверху есть даже кое-что такое, что я всегда себе давала слово развесить тут по стенам. Все такое грязное, нет? Стыд-позор.
– Нет-нет, – нетерпеливо произнес Тоби. Он теперь очень оживился. – Я вовсе не это имел в виду.
Миссис Куилл ласково ему улыбнулась.
– Слушайте, – продолжал Тоби, – я ресторанами, барами да клубами занимаюсь всю свою жизнь, у меня они заводятся и едут.
– Уверена, что так оно и есть.
– Говорю вам, умею. Слушайте, пойдемте-ка отсюда; пойдемте куда-нибудь еще, где можно по-настоящему потолковать. Любое заведение в городе, только назовите – и я вас туда отведу. Для меня оно того стоит, а для вас будет стоить еще больше. Сами убедитесь. Можно там еще выпить или, глядишь, перекусим чего-нибудь. Послушайте… – он схватил миссис Куилл за плечо, – а хотите в отель «Вашингтон»?
Поначалу миссис Куилл не отозвалась, но когда осознала, что́ он предлагает, – ответила, что это ей очень и очень по душе, и голос у нее дрожал от чувства. Тоби соскочил с табурета, натянул шляпу себе чуть ли не на нос и двинулся вон из бара со словами:
– Тогда пошли, – через плечо миссис Куилл. Виделась в нем досада, но и решимость.
Миссис Куилл взяла руку Пасифики в свою и сообщила, что едет в отель «Вашингтон».
– Будь хоть малейшая возможность, я бы взяла тебя с нами, Пасифика, честное слово. Очень нехорошо мне от того, что еду туда без тебя, но я не вижу возможности взять тебя с собой, а ты?
– Ну-ну, не стоит из-за этого волноваться, миссис Куилл. Мне и тут неплохо, – ответила Пасифика искренне уставшим от жизни тоном.
– В том