— Ну, — поинтересовался я, — каким будет следующий вопрос?
— Что такое «Колесо-Призрак»?
— О чем ты?
— Совершенно секретно, никто ничего не знает, проект Мерля Кори. «Колесо-Призрак»… Компьютер такой конструкции, до которой никто и никогда не додумается. Жидкие полупроводники, криогенные связи, плазменные…
Я расхохотался:
— Боже мой! Это же была шутка, не более того. Дурацкое хобби. Игра чокнутого конструктора — попытка создать компьютер, который невозможно построить на Земле. Ну, может быть, часть идеи и удастся реализовать, но работать машина все равно не будет. Напоминает рисунки Эсхера — на бумаге выглядит впечатляюще, а в жизни не бывает. — Потом, после короткого размышления, я поинтересовался: — А откуда ты об этом узнал? Я никогда никому не говорил о своем проекте.
Заложив очередной вираж, Люк прочистил горло. Луна скрылась за кронами деревьев. На ветровом стекле появились капельки влаги.
— Ну, ты не делал из него секрета, — ответил он. — Всякий раз, когда я проходил мимо твоего рабочего стола или кульмана, мне на глаза попадались чертежи, графики и какие-то записи. Я не мог их не заметить. Почти на всех стояла пометка — «Колесо-Призрак». В «Большом П» ни о чем подобном речи не велось, поэтому я сделал вывод, что этот проект — лично для тебя, твой билет в светлое будущее. Ты никогда не производил впечатление мечтателя, витающего в облаках. Может быть, ты все-таки что-то от меня утаил?
— Если бы мы, не сходя с места, попытались построить то, что реально здесь построить, — честно ответил я, — получилась бы чертовски странная на вид и совершенно не работающая машина.
Люк покачал головой.
— Какой-то идиотизм, да и только, — заявил он. — На тебя это не похоже, Мерль. Зачем, черт побери, ты потратил силы на изобретение абсолютно бесполезной штуки?
— Я хотел проверить одну теорию…
— Извини, но это звучит как чушь собачья, — перебил меня он. — Ты хочешь сказать, что во всей Вселенной не существует места, где твоя штуковина могла бы функционировать?
— А вот этого я не говорил. Пойми: я сконструировал ее так, чтобы она действовала в необычных, гипотетических условиях.
— Ага. Иными словами, если мне удастся найти такое место, то мы можем запустить машинку?
— Ну, пожалуй, да.
— Мерль, тебе известно, что ты самый настоящий извращенец?
— Угу.
— Еще одна мечта повергнута в прах. Ну ладно… Послушай, у тебя попутно не возникло какой-нибудь стоящей мыслишки, которую можно применить здесь и сейчас?
— Нет. Здесь ничего не получится.
— А что такого особенного умеет делать твоя машина?
— Ну, я мог бы пуститься в заумные рассуждения о пространстве и времени… Я использовал идеи двух толковых парней — Эверетта и Уилера. Разобраться можно только с привлечением математики.
— Ты уверен?
— А какое это имеет значение? У меня нет готовой продукции, следовательно, откуда быть компании? Извини. Скажи Мартинесу и его коллегам, что они забрели в тупик.
— Что? А кто такой Мартинес?
— Один из твоих потенциальных инвесторов в компанию «Кори и Рейнард», — ответил я. — Дан Мартинес — среднего возраста, невысокий, солидного вида, кусочек переднего зуба отколот…
Люк наморщил лоб:
— Черт подери, Мерль, я не знаю, о ком ты говоришь!
— Он подошел, когда я дожидался тебя в баре. Мне показалось, что ему многое о тебе известно. Начал задавать вопросы о том, как я себе представляю ситуацию, которую ты минуту назад столь красочно описал. У меня сложилось впечатление, что ты уже обращался к нему и предлагал вложить деньги в сделку.
— Ах, вот оно что, — проговорил Люк. — Первый раз про него слышу. Почему ты не рассказал мне об этом раньше?
— Он быстро слинял, а ты не хотел говорить о делах во время обеда. К тому же мне это не кажется важным. Да, Мартинес просил меня передать, что он наводит о тебе справки.
— А что именно его интересовало?
— Сможешь ли ты поставить ему новые разработки по компьютерам и избавить инвесторов от необходимости таскаться по судам — так я понял.
Люк хлопнул ладонью по рулю:
— Какой-то абсурд! Ничего не понимаю.
— Может быть, его кто-то нанял, чтобы он провел расследование, — видимо, те самые люди, с которыми ты поделился своими идеями о проекте.
— Мерль, неужели ты думаешь, что я такой болван и стану тратить время на привлечение серьезных людей в сомнительное предприятие? Как я могу предлагать кому-нибудь вкладывать деньги в то, о чем сам толком ничего не знаю? Я еще ни с кем не говорил об этом, кроме тебя, а теперь и подавно не намерен. Как ты думаешь, кто он такой? Что ему от нас нужно?
Я покачал головой, но вспомнил слова, которые Мартинес произнес на тари. Почему бы и нет?
— А еще он спрашивал, не упоминал ли ты о месте, которое называется Амбер.
Люк смотрел в зеркало заднего вида, когда я произнес эти слова, и резко дернул руль, чтобы вписаться в поворот.
— Амбер? Ты шутишь?
— Нет.
— Чудно. Должно быть, совпадение…
— Что?
— На прошлой неделе я действительно слышал об удивительном месте под названием Амбер. Но никому о нем не говорил. Это была пьяная болтовня.
— Кто? Кто рассказывал про Амбер?
— Один знакомый художник. Совершенно тронутый, но с большим талантом. Мелман. Мне нравятся его картины, я даже пару штук купил. На днях я зашел к нему, чтобы посмотреть, нет ли чего-нибудь новенького. Он не смог ничем похвастаться, но я у него долго просидел. Мы пили и курили травку, которой он меня угостил. Мелман уже был сильно навеселе, когда заговорил о волшебстве. Не какие-нибудь карточные фокусы, а ритуальная магия, ты понимаешь, что я имею в виду?
— Да.
— А через некоторое время он начал мне кое-что показывать. Знаешь, я и сам хорошенько накурился, иначе мог бы поклясться, что у него получалось — Мелман левитировал, вызывал стены огня и невероятных чудищ и тут же их уничтожал. Должно быть, он подсыпал мне ЛСД в спиртное. Но черт побери! Все казалось таким реальным!..
— Угу.
— Мелман упомянул какой-то изначальный мифический город. Не знаю, на что это больше похоже — на Содом и Гоморру или на Камелот, но ты бы слышал, как он его описывал! Он назвал его Амбер и заявил, будто им управляет полубезумная семейка, а сам город заселен их незаконнорожденными отпрысками и людьми, чьих предков они вывезли из разных мест несколько столетий назад. Он заявил, что тени этой семейки, да и самого Амбера фигурируют во всех знаменитых легендах и мифах — интересно, что это значит? Я не понял. Может быть, Мелман рассуждал метафорически — он это делает достаточно часто, — а если нет, то что, дьявол его побери, он вообще имел в виду?.. Про Амбер я слышал именно от него.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});