Читать интересную книгу Паутина - Вячеслав Жуков

Видя его нерешительность, девица вдруг предложила сама:

– Мы можем это сделать в машине. Если она у тебя есть?

Есть ли у Верзилы машина? Она что, насмехается над ним? Но мысль дельная и Верзиле понравилась. Он посмотрел на свой «форд».

«Да чего я голову ломаю? Разложить ее на заднем сиденье, и всё. Тем более, чувствуется, она к этому привычная», – подумал он, решив не утруждать себя длительной возней.

На все Верзиле понадобилось двадцать минут. Отъехали в темный переулок, и разложив рыжеволосую, Верзила вдоволь насладился ее телом, успев за это короткое время изрядно выложиться. Оставалось только застегнуть брюки и выпроводить девицу из машины.

Верзила несколько отвлекся и вдруг услышал негромкий стук в боковое стекло. Сначала не понял, не рассмотрел рожу наглеца, расценив такие действия как посягательство на его спокойствие. За такое и не жалко по роже съездить. Кто осмелился потревожить его?

– Чего тебе? – Верзила нажал кнопку стеклоподъемника и немного опустил стекло. И удивился. На него уставилась морда в милицейской фуражке. А рядом улыбающаяся харя сыскаря Туманова.

И сразу все внутри Верзилы опустилось. Неприятно засосало под ложечкой. «Неужели, вляпался?» – спросил он у себя, глянув на голую девицу. Та, с перепугу запуталась в колготках, никак не оденется.

– Дура! – рявкнул на рыжеволосую. Мельтешит она голой задницей перед ментовскими рожами. А те фотоаппарат приставили и пару кадров щелкнуть успели. Запечатлели ее во всей красе. А рядом его, Верзилу. Только Виктору на это как-то так. Пусть поглядят на досуге, каких он баб имеет. Им иметь таких не придется. Не хватит ментовского жалованья.

Видно пас его сыскарь Туманов не зря, раз появился тут со своей ментовской сворой. Но с другой стороны, что тут такого, если Верзила поразвлекался с девушкой в своей машине? Разве это воспрещается законом?

Об этом он тут же спросил у Туманова, а сердце уже почувствовало беду. Говорили ему, что сыскарь этот на выдумки мастак. Неужели придумал против Верзилы какую-то каверзу?

И Верзила не ошибся.

– Нет, конечно, заниматься любовью с девушками тебе не запрещается, – улыбнулся мент и тут же ошарашил: – Только это не тот случай. Разве ты еще не понял, парень?

Верзила занервничал. О чем толкует, ментяра?

– Погоди, начальник, не гони. Какой такой случай? Про что ты? Я ведь ее силком в машину не тащил. Клянусь. Спроси у нее сам.

– Да тут хоть клянись, хоть нет… «Телка» твоя – несовершеннолетняя. Вот так, Верзила. Вляпался ты по самые небалуй. Теперь сам делай выводы, – предложил ему Туманов, как будто подобрев.

А Верзила почувствовал, как рубашка от пота прилипла к спине. «Вот это да! Если мент не врет и эта тварь – малолетка …» – ему стало страшно додумывать. Попасть в третий раз в тюрягу да по такой статье…

Он покосился на рыжеволосую, и вспомнил про швейцара. «Ну, Петруша, сука! Удружил. Подставу сделал, козел. На ментов сработал.»

– Ну, чего решил, развратник? – спросил Туманов у Верзилы, а сам уже рацию приготовил, машину вызвать.

Всю дальнейшую процедуру Верзила знал на зубок: сейчас его отвезут в медицинское учреждение, чтобы врачи засвидетельствовали наличие полового акта. И эту рыжеволосую сучку отвезут на мазок, чтобы не растеряла все то, что влил в нее Верзила. И тогда уже ни один адвокат не поможет отмазаться.

«А может, мент на понт берет? – Появилась в голове Верзилы слабая надежда. – Глядя на эту девчонку, не скажешь, что она несовершеннолетняя.»

– Послушай, – обратился Верзила к Федору, – а ты часом не лепишь мне по ушам? Что-то не похожа эта бабец на несовершеннолетнюю.

– А вот мы сейчас и проверим, – как бы с неохотой ответил Туманов и достал из папки паспорт, открыл его и показал Верзиле.

И проверять пришлось Виктору Верзникову. Сначала он глянул на фотографию, сличив ее с мордашкой молоденькой красотки. Сомнений быть не могло. Ее фотка. Похожа в тютельку. Потом Верзила прочитал фамилию, имя, отчество молодой шалашовки, год ее рождения и чуть не придушил девчонку. Спасибо, менты не дали.

– Тебе пятнадцать лет? – яростно заорал он на плачущую малолетку.

– Да, – ответила та, облачившись, наконец в одежду.

Верзила схватился за голову.

– Ах ты, дрянь! И на кой черт я только связался с тобой?

Менты стояли рядом, посмеивались. Свою работу они сделали. Теперь Верзиле не отвертеться. И он сам это понимал, хотя и не оставлял надежды уладить дело. Менты ведь тоже люди. Если дать им много денег?.. И этой малолетке дать?..

– Можно с вами поговорить? – стараясь казаться вежливым, спросил Верзила у Федора, попутно кое-что придумав. В голову ему пришла и другая мысль. Правда, она менее стоящая, чем первая. Но если с деньгами не получится, Верзила решил реализовать ее.

– Ну, давай. Попробуй, поговори, – согласился Федор, улыбнувшись. Но за внешней раскрепощенностью Туманова, скрывалось огромное внутреннее напряжение. Готов был опер ко всякого рода неожиданностям. А Верзила недооценил оперуполномоченного уголовного розыска.

– Давайте отойдем. Не хочу при этих говорить, – кивнул Верзила на трех сотрудников в гражданке и одного в форме с лейтенантскими погонами.

Федор не возражал против такого расклада. Все они, эти криминальные «бычки» одинаковы. Героев из себя строят, пока им не прищемишь одно место. Тогда они делаются добрейшими людьми и быстро соглашаются на дружбу с опером.

– Ну, давай, отойдем, – сказал Федор, на всякий случай, вытащив правую руку из кармана, и шагнул за Верзилой под тень близстоящего дома.

Когда они отошли шагов на десять, Верзила сразу преобразился. На лице улыбочка, похожая на оскал, а в глазах не столько просьбы, сколько деловитости пойти с ментом на компромисс.

– Слушай, гражданин начальник, давай это дело уладим по мирному. Я свой поступок готов загладить, ну скажем десятью тысячами долларов. Идет? Пять штук отдаю сразу. Сейчас с тобой заедем, тут недалеко, и получишь остальные пять. Штуку даю малолетке. Думаю, и тебе и твоим волкодавам хватит сполна. Согласен?

Но Федор был настроен на другое предложение Верзилы. Его интересовало только согласие на сотрудничество Верзилы. Сделать того своим бесценным агентом. И Верзила понял, такого твердолобого долларами не проймешь. В башке сразу возникла та, другая мысль, которую он отложил на потом. Вот сейчас, самое время пока они вдвоем.

– Ну, как знаешь. Я тебе предлагал лучший вариант, – без настроения проговорил Верзила и вдруг замахнулся. Но не сверху, как это в основном распространено, а снизу.

Удар у Верзилы был поставлен хорошо и предназначался Туманову в пуповину. Нож с выкидным лезвием Верзила выхватил из рукава пиджака. Когда его стали обыскивать, он нарочно поднял руки над головой. Только теперь Федор догадался об этом. И успел приготовиться к захвату.

Кожаная папка, набитая бумагами была у него в левой руке. Ее Федор и подставил под нож. Хотя как успел он заметить, для Верзилы было не главное, уложит ли он мента или всего лишь заставит испугаться на какое-то время. Главное – убежать. Две, три минуты замешательства оперативника, сыграют в его пользу.

Когда лезвие ножа воткнулось в папку, Верзила резко повернулся.

Такой прыти Федору еще не приходилось видеть. Рост у него не меньше двух метров, и так рвануть с места, не каждому дано. А рванул он как первоклассный бегун. Его подгонял страх за собственную шкуру. Попасть на нары по такой статье и быть потом опущенным? Лучше смерть. А еще лучше смотаться сейчас и исчезнуть из Москвы. Хотя бы на полгода. А потом все утихнет и он вернется.

Только не долгой оказалась дистанция прыткого бегуна. Пробежал он не более пяти метров, когда догонявший его Федор применил подсечку.

Верзила грохнулся на тротуар, услышал позади топот ментовских ботинок. Потом его окружили и немного поколотили ногами. Был повод забить до смерти, все-таки он покушался на жизнь капитана Туманова. Но Федор пожалел его.

– Ладно. Хватит с него. Вижу он уже осознал свою вину, – сказал он.

Лежа на асфальте с разбитой мордой, Верзила поспешил ответить:

– Да, да. Я все осознал. Только не бейте. Сдохну, какой вам прок будет тогда?

– Вот, – указал на него Федор, улыбаясь. – Правильно говорит.

Потом, когда Верзилу подняли с асфальта и повели к приехавшей машине, он обернулся к Туманову. Уже отошел от побоев.

– Ненавижу вас, ментов, – выплевывая остатки выбитых зубов, злобно произнес он. Обида брала, что с ним так поступили.

Федор на это не обиделся. Наоборот, чувствуя свое превосходство, расхохотался прямо в разбитое лицо Верзиле. Пусть позлится.

– А ты и воров ненавидишь, – сказал весело. – И знаешь почему?

В злых глазах Верзилы появилось смятение. Ох, и ловок этот мент. А Туманов продолжил его обличать: