class="p1">На «я тебя тоже» слегка запнулась, но в целом сказала очень независимо. Теперь независимость обрела для меня совсем другое значение. Независим. Никому не нужен. Одинок. Вот и вся хвалёная независимость.
Я люблю одиночество. Это один из способов набраться энергии. Но это добровольное одиночество, а сейчас у меня вынужденное. Нет ничего хуже вынужденного одиночества.
Чтобы скрыть растерянность в глазах, я наклоняюсь за Молли Бу и беру её на руки. Кошечка играется моим ожерельем. О, чуть не забыла.
— Возьми, чтобы потом не было претензий, — я снимаю серьги, кольцо, браслет. Кладу кошку на столик и снимаю тиару.
Гио смотрит на мои манипуляции и молчит. Застыл в одной позе возле двери. Стоит, как изваяние. Даже с ноги на ногу не переступит.
Когда мне больно, и я злюсь, то стараюсь ужалить побольнее. А тут сдержалась. Хотела добавить, чтобы не искали меня, как воровку. Но, что-то остановило меня. Поняла, что это перебор будет.
Никак не могу снять это ожерелье. Одевала мне украшение Санна и я понятия не имею, как расстёгивается замок.
Невозмутимо Гио возвращается от двери ко мне. Нежно отводит мои волосы со спины на грудь, слегка касаясь кожи подушечками пальцев. Я замираю. Кожа горит огнём там, где он прикасается ко мне. На то, чтобы открыть застёжку понадобилось несколько секунд.
Я резко разворачиваюсь, надеясь застать его врасплох:
— Благодарю, — церемонно говорю я, вкладывая в это слово совсем другой посыл. Гио усмехается. Ну, и чёрт с тобой!
Делаю шаг назад и натыкаюсь на столик. Он нависает надо мной. Глаза горят в темноте, как у кошки, губы приоткрыты. От него исходит такой жар, что я начинаю задыхаться.
Очень хочу, чтобы он меня поцеловал и заставил остаться.
Наклоняется к моему лицу. Губы почти касаются моих.
— Ты сделала свой выбор, Лиля! — шепчет он мне так близко от лица, что я не сразу понимаю, что это шёпот, а не поцелуй. Разочарованный выдох срывается с моих губ. Гио победно улыбается.
— Ты свой сделал раньше, — говорю я ему, чтобы он не думал, что всю ответственность можно переложить на меня. — Я только поддержала его. Пришли ко мне Санну с одеждой.
— Ты можешь взять всю одежду, которую купила сегодня, — немного смягчается он. Ищу его взгляд. Нет, показалось. Не смягчился. Это его щедрость. Гио даже не отдаёт себе отчёт в том, что подобная благотворительность может унижать.
— Я возьму лишь одно повседневное платье. Но это только потому, что мне действительно нечего носить, — смиряю гордыню и выдавливаю из себя. — Благодарю вас, ваше императорское величество.
— Зайдёшь попрощаться?
Я мотаю головой.
— Мы уже попрощались. Я уйду тотчас, как Санна принесёт мою одежду. Сегодня.
— Не глупи. Если уж вожжа под хвост попала, то хоть переночуй. Не ищи приключения на свою голову.
— Послушай, какое тебе собственно дело до меня?
— Ты не чужой мне человек, — с намёком говорит Гио.
— Гио, ты издеваешься? Неужели ты считаешь, что те моменты, когда ты пытался затащить меня в постель, сделали нас ближе друг другу?
— А разве ты так не считаешь? — в голосе опять те же самые бархатистые нотки, которые лишили меня разума в первую нашу встречу.
Считаю, чёрт тебя подери! Но тебе это знать не обязательно.
Посмотри правде в глаза, Лиля, Гио единственный близкий тебе человек в этом мире. Так сложились обстоятельства.
Пока не закончится императорский отбор, я не уйду в свой мир. Мне интересно на ком женится этот подлец. Почему же так горько от мысли о том, что он женится?
— Не считаю. В нашем мире говорят, что постель не повод для знакомства.
Он удивлённо смотрит на меня. Я вынуждена пояснить:
— Для нас чувства значат больше, чем телесная близость.
— А у нас одно плавно вытекает из другого. Близости не может быть без чувств, — с теплотой в голосе произносит император.
Я скептически смотрю на него. Что за двойные стандарты у этого мужчины? Я не понимаю его.
— Уже очень поздно. А мне ещё снимать свой праздничный доспех, — показываю я на своё вечернее платье, — и хочу напоследок принять ванну. Вряд ли у меня это получится в ближайшее время.
Он смотрит на меня так, словно я произношу что-то непонятное для него.
— Ты не бойся, пока Санна придёт с моими вещами, я уже закончу. Быстро оденусь и уйду.
— Ты хорошо подумала? — спрашивает он с затаённой надеждой.
— А ты? — парирую я. Гио мужчина, вот пусть и берёт на себя ответственность за наши отношения, чтобы потом не говорил, что я ему на шею повесилась.
За окнами ночь. Свет луны проникает в комнату. Я не заметила, как стемнело. Мелькнула мысль дождаться утра, но она тут же пропала.
— Что же ты сделала свой выбор, — как приговор произносит Гио.
— Пришли мне Санну с вещами, — подтверждая свой выбор, прошу я.
Он выходит из моей комнаты с гордо поднятой головой. Я стою так же. Мы стоим друг друга и из-за своего упрямого нрава разошлись навсегда.
Глава 20. Чему быть, того не миновать
Дверь за Гио хлопает так, что из потолка что-то сыплется. Разозлился. Что ж я могу его понять. Он на меня потратился, надеялся получить по счетам. А я разочаровала его. А он меня, чего уж греха таить.
Я не буду плакать, не дождётся. Последнее время я то и делаю, что плачу из-за мужиков. Иду в ванную комнату и включаю воду. Пока будет наполняться ванна, я соберу вещи. Набирать много не буду.
Решительно подхожу к гардеробной и распахиваю дверь. Мне нужно взять самое тёмное платье из всех. Самым тёмным платьем оказалось стального цвета. Вот его я и достала. Ещё немного нижнего белья.
Немного поколебавшись, выбираю голубое платье для моего путешествия. Оно открывает грудь и руки, но более приличного платья просто нет.
Куда это всё складывать? Магия во дворце заблокирована, создать безразмерный чемодан не могу.
Сдёргиваю простынь с постели и складываю в неё вещи. Аккуратно её завязываю на манер узелка.
Нервничаю. Санны долго нет. Пожалуй, платье стального цвета я надену сейчас, а голубое возьму с собой. Перевязываю узел заново.
Раздеваюсь и прохожу в ванную комнату. Усевшись в ванной, пытаюсь успокоиться, связать все мысли воедино.
Надо смотреть правде в глаза — мне нравится Гио. Пожалуй, я дала бы ему шанс, нет правильнее, дала бы нам шанс построить отношения.
Но я не хочу быть одной из многих, даже если иду в списке под номером один. Я хочу