дворца, стояла великая статуя серафима. Поговаривали, что в масштабе один к одному. Если так, то истинный рост любого серафима был раз в десять больше человеческого. Прекрасный великан со сложенными крыльями сжимал в руке остроконечное копье – таким он разил демонов. Перед статуей каждый год проводили смотры кавалерии и других войск, а для государыни строили специальный высокий помост. Илай мечтал хоть раз, хоть одним глазком поглядеть на то действо.
Учитывая, сколько мерзостей творят демоны, даже странно, что они так никогда и не покусились на величайшую реликвию человечества – золотого серафима, изображение их врага.
Геммов впустили на территорию дворца – глаза благословенных, слишком отличные от обычных человеческих, подействовали лучше любой грамоты с печатью. Но после оставили ждать снаружи. Илай мысленно обратился к куратору и сообщил, где они будут его ждать.
Конечно, не парадная лестница, но то даже лучше – меньше шансов повстречать Ее Величество. На всякий случай Илай приосанился, снял треуголку и прикрыл ей лицо. Пусть лучше все думают, что он загадочная персона, прибывшая по тайному делу. Хотя так же оно и есть.
Атмосферу таинственности несколько попортила Диана:
– Смотри, тренировка. Пойдем поглядим.
И правда – посреди художественно, будто бы специально присыпанного снегом сада обнаружилась площадка, выложенная черными и красными каменными плитами; по ее краям скобой рос фигурно остриженный кустарник, вокруг которого как бы невзначай прогуливались благородные девицы, похожие в своих платьях на бисквитные пирожные, какие Илай впервые увидел на витрине только этим утром, когда ехал по Большой Присутственной. Прически их тоже напоминали кремовые шапки с сахарной пудрой, поверх которых красовались еще и чучела птиц и каких-то мелких зверюшек вроде крольчат. И нравится же кому-то носить на себе чужие трупики! Руки придворных красавиц прятались в муфтах, на лепесточно-розовых щеках чернели кокетливые мушки. Меховые манто стратегически прикрывали от легкого морозца плечи, но подчеркивали затянутые талии, еще более узкие над пышными юбками. Это таких-то прелестниц очаровывает неслышным голосом Михаэль?
Но Диана смотрела вовсе не на нарядных девиц: на площадке тренировались дворцовые стражи, сражаясь на кулаках, без оружия. Диана грудью навалилась на куст, ловя взглядом каждое их движение. Первым среди геммов в кулачном бою был, разумеется, Лес, но Диане тоже легко давалось все, что связано с атлетикой. Подвижная и ловкая, она преуспевала во всем. И тут Илай заметил удивительное:
– Ты что, причесалась?!
– А?
– Прическу, говорю, соорудила. С какой это радости?
Сестра потрогала скрученную высоко на затылке косу, заменившую привычный неряшливый пучок, в который, со слов Нормы, даже белка сумела спрятаться, опустила голову и отвела взгляд:
– Просто так.
Вот, теперь даже дикарка-Диана выглядит опрятнее его, будущего придворного! Да что же это за день такой!
– Странно они дерутся, будто танцуют, – заметила сестра. – Против настоящего противника это не дело.
Илай хотел было ей ответить, но его опередили:
– А сударыня у нас знаток, – облокотился поблизости юноша в наброшенной на плечи форме с золотыми галунами. От его кожи поднимался пар, видимо, от напряженной тренировки на морозе. – Это высокое искусство поединка, понять дано не каждому. Как вас зовут, красавица?
Вопрос Диана проигнорировала.
– Если это и есть «искусство», то оно бесполезное, – парировала она, уперев руки в бока. – Много лишних движений.
Илай заподозрил, что должен вмешаться, но не вполне понимал, как именно. Защищать сестру точно бессмысленно, скорее уж этого юнца.
– Позвольте представиться, сударь, – с располагающей улыбкой начал он. – Илай Янтарь, а моя сестра – Диана Малахит. Мы геммы, выросли и воспитывались в монастыре, там же обучались искусству рукопашного боя, прицельной стрельбы и поединков на клинках. Подходы могут разительно…
– О, зверушки Церкви, – протянул юнец и криво ухмыльнулся. – То-то я гляжу, глаза больно яркие. Эй, все сюда! Здесь геммы, и они утверждают, что мы не умеем драться!
Его крик привлек внимание как бойцов, так и зрительниц. Ситуация усугублялась с каждой секундой. Где же носит Михаэля?!
Илай тяжело вздохнул:
– Об этом я и говорю. Мы лишь подметили разницу в…
– Как смеют церковные порочить нашу честь! – отозвались дружки незнакомца.
– Да, пусть не заносятся… благословенные. Какими травами вас поили?
Диана одним прыжком перемахнула живую изгородь. Мундир и плащ она бросила поверх кустарника, оставшись в белой блузе, бриджах и ботфортах. Пусть невысокая и круглолицая, а сложена она была как ундина.
– Вы бросаете вызов, я так понимаю?
– Кроха, а за окуляры свои не боишься?
– А ты не боишься за свой нос? – ровным тоном отозвалась Диана.
Илай прижал ладонь к глазам.
«Только никого не калечь, я тебя умоляю!» – неслышно шепнул он Диане, на что та только тряхнула головой, как если бы он пощекотал ей ухо пером.
Стражник начал лениво обходить Диану по дуге, поводя поднятыми к груди кулаками, обмотанными бинтами, как у Леса. Она же просто поворачивалась ему вслед, не принимая даже подобия стойки. Парень сделал прямой выпад, Диана ушла от него, едва развернув корпус, и одновременно выкинула ребро ладони, ударив стражника в плечо. Ногой она поддела ногу противника, и еще одной четвертью поворота ускользнула с его прямой, завершив маневр. Спустя миг, за который зрители едва ли успели различить каждое из ее движений, стражник уже повалился задницей на одну из каменных плит и с криком сжал пострадавшее плечо.
– С тебя довольно, – объявила младшая, застегивая мундир и запахиваясь в теплый плащ.
– Это было бесчестно! Не по правилам, – ломающимся голосом заявил самый молодой из стражей, помогая своему товарищу подняться. – Мы требуем реванша!
– Хотите еще?
– Не хотят, – раздался тяжелый, как могильная плита, голос, и послышались такие же шаги. Стражи повскакивали, мигом выстроились в линию и склонили головы. На клеточном поле появилась огромная широкоплечая фигура, с головы до пят укрытая складчатым, словно свинцовым, плащом. – Только глупец станет провоцировать более сильного противника, не зная его слабостей. Вы поступили как глупцы. Эта маленькая малахитовая охотница использовала дарованный ей талант и приобретенное мастерство, чем и повергла противника. Это нужно принять с достоинством и извлечь крупицу знания. С благодарностью.
Фигура обернулась и посмотрела на Диану и Илая с высоты своего монументального роста. По безжизненным чертам лица и бегущим по нему трещинам можно было легко догадаться, что перед ними голем, оживленная ваятелем статуя.
Но не успел он сказать что-то самим геммам, как словно из ниоткуда, со стороны зеленого лабиринта, к ним приблизился, хлопая в ладони, Михаэль.
– Благодарю за преподанный урок благородного поединка, Аристарх. А теперь я должен заняться своими подопечными, в то время как твои требуют твоего внимания. Честь имею.
И