— Ну, наконец — то. — Император указал другу на кресло, приглашая пройти и присесть, а сам обратился к присутствующим: — Остальные все свободны. К обеду жду от вас отчёт.
Адавар прошёл к креслу, но садиться не стал. Он нашёл взглядом сына, который со своим другом Царкиилом ожидал своей очереди выйти из комнаты, и провожал их пытливым взглядом до тех пор, пока они не скрылись с глаз.
— Ну и что ты думаешь, друг мой? — Император прошёл к столу и опустился в кресло, сцепил пальцы в замок. — Ты же понимаешь, что провести её незамеченной можно было только одним способом — через потайной ход. — Шумно вздохнул, встречая тяжёлый взгляд Адавара. — А об этом проходе знают немногие: я, ты, Аргаат Соптес и ваши дети.
— Что вы хотите от меня услышать? — Мужчина устало опустился в кресло. — Что я подозреваю собственного сына в измене? — Император не отводил испытующего взгляда от мужчины, сидящего в кресле и внимательно изучающего рисунок на полу. — Даже если это так, я никогда не произнесу это вслух.
— Полно тебе, друг мой! — примирительным тоном произнёс властитель. — Ты лучше скажи, кого — нибудь послал по её следу?
— Я запросил помощи у воинов тьмы, пообещал им настолько щедрую награду, — Адавар едва заметно улыбнулся, но глаза оставались серьёзными, — что ни один охотник не откажется от такого лакомого кусочка.
— И что же ты им предложил? — Император даже подался вперёд, хотя ответ знал заранее.
— Проживание на безопасных землях.
— Ох и коварен ты, друг мой. — Император удобно расположился в кресле, на его лице блуждала улыбка. — Но я не удивлён. В нашем гибнущем мире клочок безопасной земли сейчас ценнее всех драгоценностей вселенной.
— Ну, так на благо же страны стараюсь, — Адавар лукаво повёл бровью.
В дверь тихо постучали, и в комнату вошел слуга, почтительно поклонился.
— Велено передать, что верховная жрица Илоя только что проехала главные ворота.
Император небрежно махнул рукой, отпуская слугу.
— Как же не вовремя она. — Принялся нервно перебирать бумаги, наваленные в беспорядке на письменном столе, нашёл нужный документ и протянул другу. — Вот, ознакомься. Я хочу, чтобы именно ты отправился к Райнеру Сугури и объяснил ему сложившуюся ситуацию. И не забудь рассказать о верховной жрице.
— Я смотрю, — Адавар поднялся из кресла и отдал письмо императору, чтобы он его запечатал, — вы настоятельно советуете наследнику увезти вашу приёмную дочь на земли Фириат.
— Так и есть. — Император кивнул каким — то своим мыслям и зло усмехнулся. — Илоя ни за что не рискнёт туда соваться со своими людьми, как бы ей ни хотелось заполучить девчонку. Поэтому в его же интересах добраться до своей невесты раньше всех остальных.
— Я понял, что вы хотите сделать. — Адавар терпеливо ожидал, пока император отдаст ему письмо. — Провести венчание на их территории и тем самым снять с себя ответственность за происходящее.
— Именно так, друг мой!
Глава 22. Жрица Илоя
Дверь в тронный зал широко открылась — распахнулись обе створки. Лёгкой поступью в зал вплыла верховная жрица. Илоя остановилась и обвела присутствующих оценивающим взглядом, подняла руки в приглашающем жесте, призывая следующих за ней явить себя публике. Бесшумными тенями в зал впорхнули девушки в полупрозрачных одеждах. Их вид сбивал с толку и отвлекал от самого главного — у каждой за спиной в специальных ножнах находились парные клинки. А необычные браслеты на ногах и руках при каждом движении издавали странный певучий звук лёгкой трещотки и колокольчиков. Девушки, совершенно не смущаясь своего едва прикрытого тела, призывно улыбались. Но каждый знал, что опасней и страшней этих жриц — убийц на белом свете не найти. За ними в два строя двигались воины — наёмники. Мужчины остановились, промаршировали на месте, оголили свои мечи, взмахнули ими и в почтении опустились на одно колено, смиренно склонили голову перед властителем.
— Эх, любит же она появляться с апломбом и пафосом, — едва шевеля губами, произнёс император, а сам довольно улыбнулся и поднял руку в приветственном жесте. — Но мне это нравится!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И началось представление. Девушки вскинули руки и застыли, как статуи юных богинь, давая возможность насладиться изгибами совершенных тел. Прозвучали лёгкие хлопки в ладоши, и изваяния застыли в других позах. И так несколько раз. Создавалось впечатление, что вместе с девушками на краткий миг застывало и само время. Зрители затаивали дыхание до смены следующей фигуры и боялись пошевелиться. Но так длилось недолго. Жрицы начали двигаться одновременно, повторяя всё те же позы, только в несколько раз быстрее. Каждое движение рукой или ногой было выверено и несло какой — то скрытый, понятный только им смысл, а по залу плыло мелодичное пение их волшебных браслетов. Девушки закружились, несколько раз поменялись местами и вдруг выхватили клинки и ринулись друг на друга. Они скрещивали между собой оружие, высекая снопы искр и демонстрируя настоящий бой на мечах. Удары наносились с такой точностью и молниеносностью, что взгляд не успевал уследить за движениями рук девушек — воинов. А пение колокольчиков и трещоток всё больше возрастало. Медленный в начале, темп сделался оживлённее и к концу пляски стал вовсе безумным. Зрители стояли с открытыми ртами, а кто — то даже забыл, как дышать.
— М — м–м? — выдал некто проникновенную речь позади трона императора, шумно вздыхая, словно всё это время стоял не дыша.
— Ничего более потрясающего никогда не видел, — произнёс кто — то из советников императора.
— Этот танец в исполнении посвящённых приносит удачу и благополучие, — пояснил один из вельмож с восхищённым придыханием в голосе. — Они дарят его нашему императору.
И тут девушки вдруг снова застыли. Мгновение — и убрали клинки в ножны. Синхронно пали ниц перед императором. И через проход пошла верховная жрица.
— Странное дело, — Аргаат Соптес не отводил от неё задумчивого взгляда. — Каждый раз, как я её вижу, она всё моложе и краше.
— Это побочный эффект от нахождения вблизи источника. Мне рассказывали, что когда она появилась на пороге храма богини Тьмы, то уже была шестидесятилетней старухой. Кстати, к источнику может прикасаться только истинный, для остальных он запечатан. А жрица через него общается с богиней, точнее, она шепчет в источник, рассказывает Тьме — нашей извечной матери — о том, что происходит на земле. Но ведь все знают, что боги ушли с нашей земли, их никто не встречал, и они перестали общаться со своими преданными служителями.
— Да тихо вы! — приказал император, при этом не отводил своего горящего взора от лица прекрасной девы, двигающейся в его сторону. — Разве не знаете, что её темнейшество всё слышит? — И словно в подтверждение его слов, жрица растянула губы в искусственной улыбке.
— Где моя девочка? — её голос обволакивал, проникал в сердце и пьянил разум, а цепкий взгляд блуждал по лицам присутствующих людей и нелюдей, читая их души, как открытые книги. — Наконец — то я смогу обнять свою крошку. Как долго я ждала этого момента!
— Ведьма! — в сердцах прошипел Сагатар Де’Альмарон и почувствовал, как на плечо предупреждающе легла чья — то ладонь. Обернулся и встретился взглядом с Царкиилом. Его друг взглядом показывал на императора, у которого странно подрагивали плечи. И тут произошло нечто странное: властитель посмотрел в их сторону и с лукавым прищуром тихо произнёс:
— А я даже рад, что девчонка сбежала.
Друзья недоумённо переглянулись между собой и опасливо отошли ещё глубже за трон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Илоя, — император поднялся с трона, — дорогая моя, ты что, на войну собралась?
— Ну что ты, дорогой, — она голосом выделила последнее слово, — просто нынче неспокойно путешествовать по тёмным землям. Да и хотелось порадовать старого друга древним танцем, приносящим удачу.
— У тебя получилось это сделать! — улыбнулся император. — А может, для полного моего счастья подаришь мне несколько твоих потрясающих жриц?