– Так значит вы не хотите быть моей женой и отправиться со мной в другие края?.. Странный выбор, однако… И все потому, что я говорю вам правду…
– Келс! Какой-то голос глубоко в сердце твердит мне, что вы не станете держать меня здесь, что вы неспособны на такую подлость. Особенно теперь, когда я спасла вам жизнь. Это было бы чудовищно, бесчеловечно! Я не верю, чтобы мужчина, у которого была мать, оказался способным на такой поступок.
– Но я жажду тебя, я люблю тебя! – тихо и твердо сказал Келс.
– Люблю! Разве это любовь? – ответила Жанна с презрением. – Один Бог ведает, что это такое!
– Называйте как хотите, – продолжал он с горечью. – Вы молодая, прекрасная, очаровательная женщина. Находиться возле вас наслаждение! Вся же моя жизнь – сплошной ад. Я еще ничего не видел прекрасного. И когда я заглядываю в свое будущее, то там меня ждет опять кромешный ад. Таким же дьявольским будет и мой конец. Почему бы мне и не удержать вас.
– Келс, выслушайте меня, – серьезно сказала Жанна. – Пусть я, по-вашему, молода, чудесна, очаровательна, прекрасна. Но я нахожусь в вашей власти и принуждена искать у вас защиты против еще более страшных людей. Вы не такой, как они. Вы образованы, культурны. Вероятно, у вас… была хорошая мать. Теперь же вы полны горечи, отчаялись, сделались ужасным человеком. Вы ненавидите жизнь и думаете, что все прелести, которые вы видите во мне, дадут вам что-то новое… Возможно, что очень краткий момент радости и будет. Но как же это возможно? Посудите сами… Как же это возможно… раз я… раз я-то не люблю вас?
Келс молча уставился на нее. Злобная страсть исказила его лицо. Не спуская глаз с Жанны, он протянул руку за спину и отдернул завесу; затем, нагнув голову, быстро вышел.
Жанна осталась неподвижно сидеть на месте, прислушиваясь к усиливающемуся стуку своего сердца. Что если ей удастся заставить Келса сдерживать себя и ждать ответа на его любовь? Ведь тогда она сделает с ним все что захочет.
Несколько мгновений Жанна была целиком поглощена этой мыслью. А вдруг этот проницательный бандит раскроет ее план? Он начнет ее презирать, и тогда она погибла.
А тем временем в переднем блокгаузе беспрерывно слышались глубокие мужские голоса – то затихая, то снова гудя, гулко и угрожающе. Внезапно Жанна услышала ясно произнесенное имя Джима Клэва. Вся залившись краской испуга, она бросилась к дверям. Поднимая края занавески, ее рука сильно дрожала.
Огонь в камине и с полдюжины фонарей освещали большое помещение. Сквозь голубую завесу табачного дыма Жанна увидела толпу мужчин, собравшихся вокруг Келса, восседавшего в наиболее освещенном месте комнаты. Жанна видела, как их темные лица выжидательно обращены были в сторону двери.
– Введи его сюда, Бейд, мы хотим взглянуть на него, – сказал Келс.
Спустя немного времени Бейд Вуд появился снова. Его рука лежала на плече высокого, стройного молодца. Когда они вошли в полосу света, Жанна съежилась, как от удара. Вошедший был Джим Клэв.
– Рад познакомиться с вами, Клэв, – приветствовал его Келс, протягивая руку.
– Здравствуйте, и я также рад, – ответил Клэв, пожимая протянутую руку. Его голос прозвучал холодно и бесцветно.
Жанна смотрела на него с безграничным удивлением. Она помнила Джима широкоплечим, цветущим юношей, с добродушной, ленивой усмешкой на довольно полном лице и проницательными, живыми глазами. Теперь же она едва узнала его; он стал стройным и сильным; литые мускулы приподнимали его грубую белую рубаху. С жутким чувством заметила Жанна пару тяжелых револьверов, болтавшихся на поясе. Затем ее глаза устремились к его лицу. Прежний Джим всегда выглядел довольно непритязательно; лицо его было слишком мясистым, чтобы обнаружить силу воли или кипучую страстность. Но вот сейчас он был просто красавцем, хотя красота его и была трагичной. Он выглядел таким же бледным, как и Келс, без тени загара. Его губы как бы замерли в горькой, безразличной усмешке, глаза смотрели прямо, пронизывающе, тоскливо и мрачно, как ночь. Большие синие круги лежали вокруг век, придавая глазам особенную глубину и таинственность.
Пока Жанна разглядывала Джима, он обменялся с Келсом еще несколькими словами. Келс держался открыто и дружелюбно, как и все его товарищи. Окружив Клэва целой толпой, они со смехом и шутками повели его к длинному столу, где несколько человек уже сидели за игрой.
Жанна опустила завесу. Даже закрыв глаза, она все еще видела это бледное и скорбное лицо.
Шум в соседней хижине настолько усилился, что неожиданно последовавшая за ним тишина показалась Жанне не лишенной какого-то значения. Отодвинув край завесы, она снова выглянула наружу.
Гигантский, мрачный, тупой Гульден только что вошел в хижину. Пробившись сквозь толпу, он подошел к Келсу. Его глубоко сидящие глаза зловеще поблескивали.
– Хелло, Гульден! – воскликнул Келс. – Чего тебе недостает?
– Тебе никто не рассказывал о Билле Байли? – мрачно спросил Гульден.
Келс не проявил ни малейшего беспокойства.
– Что там рассказывать?
– А то, что он только что испустил дух там внизу, в долине.
Келс слегка вздрогнул, глаза его сузились и заблестели стальным светом.
– Нет, это для меня новость.
– Ты решил, что Бейли мертв, однако он был еще жив, когда ты оставил его. Несмотря на рану, он дотащился до хижины, – даже не придумаешь, как это ему удалось. Он уже почти помер, когда мимо случайно проходил Бэди Джонс. И прежде чем умереть, он через Бэди послал мне весточку. Хочешь узнать, что он велел мне передать?
– Нисколечки, – ответил Келс. – Байли оскорбил мою жену, и за это я пристрелю его.
– Он клялся, что ты хладнокровно убил его, – загремел Гульден. – Он клялся, что ты сделал это ни с того ни с сего, – только для того, чтобы остаться одному с этой девчонкой.
Келс поднялся с удивительным спокойствием, только бледность и легкое дрожание рук выдавали его волнение. Беспокойное движение и ропот пробежали по комнате. Рыжий Пирс, стоявший ближе всех, подошел и встал возле Келса. Внезапно атмосфера накалилась.
– Ну, что же! Он верно клялся тебе… А при чем ты тут?
Очевидно, то обстоятельство, что Билл умер, весьма мало заботило Гульдена. Иначе говоря, у него были какие-то совершенно другие намерения; он был хитер и скрытен, тогда как все считали его только тяжеловесным и тупым.
– Дело сделано, Билл мертв! – заметил он. – Но почему ты обманываешь нас? Что ты скрываешь? Никогда с тобой не случалось ничего подобного… А эта девчонка вовсе не твоя…
– Молчать! – гаркнул Келс. Его рука молниеносно выдернула револьвер.
Но Гульден не шелохнулся. Он не проявил ни удивления, ни страха, ни вообще какого-либо волнения. Казалось, он вдруг погрузился в какие-то тяжелые размышления. Рыжий Пирс встал между Келсом и Гульденом. Напряжение толпы разрядилось. Послышался громкий вздох облегчения и шарканье многих ног. Гульден отвернулся. Келс тоже вернулся к прерванной игре и к своей трубке, как будто ничего не произошло.