Я и не заметила, когда Зарецкий вернулся. Мужчина отвлёк Линнель стайкой розовых бабочек. Пока малышка, затаив дыхание, смотрела на них, мужчина повернулся ко мне.
– Успокоилась?.. В кого ты такая слезливая?
Отмахнулась от него.
– Да, я сентиментальная! И что? Не всем же быть бесчувственными чурбанами! – и спросила. – Как думаешь, скоро Лина заговорит?
Лекарь пожал плечами и пошутил:
– Ну, если ты будешь ныть, как только что здесь, то она через полчаса попросит тебя заткнуться!
– Всё-таки ты – гад! Такой момент испортил!
Я сокрушённо вздохнула и стала одевать девочку. Маг лишь посмеивался.
– Вы теперь куда?
– Домой.
– Покажи Лине город, – предложил Зарецкий и пояснил: – Погода позволяет. Иринг готовиться к Самхейну. Здесь есть на что посмотреть.
Я задумалась. А Фёдор продолжал:
– Своди её в парк. Там до обеда специально для маленьких детей представления разыгрывают.
Идея мне понравилась, но я плохо знала город. Зарецкий словно прочитал мои мысли. Глянул на часы.
– Пойдём отведу. Времени мало, на автолёте вы точно не успеете.
Маг подхватил нас с дочкой и открыл портал. Мы и опомниться не успели, как очутились на центральной площади. Фёдор оказался прав. Перед небольшой толпой, в основном из мамочек и детей, выступали артисты в ярких костюмах. Они пели, танцевали, шутили со зрителями. Лина притихла. Я видела распахнутые глаза моей девочки. Для неё мир сегодня изменился. Как будто Линнель всё это время подглядывала через окно, а сейчас перед ней распахнули двери, приглашая войти!
На нас не обращали внимания, и мы спокойно бродили среди людей. А потом и вовсе присели на скамейку. Я поясняла дочке, что происходит. Зарецкий сидел рядом и молчал. Не мешал нам.
Но минут через пятнадцать ему позвонили.
– Слушаю… Когда?… Сейчас буду.
Лекарь перехватил мой взгляд.
– Мне пора в клинику, а вы ещё погуляйте. Эсмейлда Чанда я предупрежу.
Фёдор ушёл, и я выдохнула. Присутствие Зарецкого нервировало, хотя в этот раз лекарь вёл себя, можно сказать, идеально.
После этого мы вместе с Деви и Калиной ещё несколько раз летали в город на представления. Маленькая тигрица с азартом участвовала в играх, а мы с дочкой гуляли по дорожкам. Я делала вихри (на это моей магии хватало), а она стояла под летящими листьями и робко улыбалась. Это было только наше время. Лина по-прежнему молчала, но я чувствовала, как она меняется, оживает, открывается. Я буквально дышала своей девочкой, остро переживая каждую её победу и неудачу… Однажды в кафе у Линнель спросили: «Где твоя мама?», и она показала на меня. Как объяснить этим людям, почему я плакала навзрыд и смеялась одновременно?
На Самхейн мы остались дома. По древним поверьям в этот праздник открывались двери между мирами и духи умерших приходили проведать своих потомков. Обычно в этот день семья собиралась вместе. Все вспоминали важные события, случившиеся за год, обсуждали их, веря, что предки тоже слышат, радуются и гордятся своими детьми и внуками.
Ещё месяц назад я боялась этого праздника и не ждала его. Ведь это был первый Самхейн без бабушки. Я никогда никого не винила в смерти единственного дорогого человека, понимала, что это извечный закон мироздания: тот, кто родился, однажды умрёт. Моя бабушка прожила долгую, достойную жизнь, смерть её была лёгкой – во сне. Такую ещё заслужить у богов нужно. Но после похорон меня удручало моё одиночество. А сегодня со мной была Лина – маленький человечек, которому я могла подарить свою любовь и нежность. Я больше не была одна.
На праздничный ужин мы поставили на стол лишние приборы, придвинули лишние стулья для них – наших близких, которые ушли. От ароматных запахов слюнки текли. Мясо, сыры, запеченные яблоки – стол на Самхейн обязательно должен быть богатым и сытным. Я всё время невольно поглядывала на Калину: почувствует она приход предков или нет? Спрашивать опасалась. Ликои редко звали ушедшие души, только по необходимости, как тогда в Управлении.
– Многим душам будет позволено переродиться. Через какое-то время, – объясняла мне ещё раньше оборотница. – Они проходят по Граням и, дойдя до последней, рождаются в новой жизни. Если я позову, то выдерну душу в начало пути.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Поэтому давно умершие не откликаются?
– Возможно, – Калина пожала плечами. – Те, кто умер недавно, охотно возвращаются. Они ещё считают мир живых своим.
– Призраки не докучают тебе?
– Что бы кто ни говорил, они не часто приходят в наш мир. Поэтому нет.
Мы сидели за столом, шутили, смеялись. Рустам Найгас рассказывал какую-то забавную историю. Я помогала Лине со столовыми приборами и слушала бету. И вдруг…
– Ты похожа на бабушку.
Я вздрогнула, непонимающе глянув на оборотницу. Кошка с улыбкой посмотрела на меня.
– Она здесь. Пришла посмотреть на тебя.
По коже пробежал мороз. Я медленно выпрямилась, огляделась по сторонам, силясь заметить хоть что-что.
– Ба?..
Ничего. Та же столовая и притихшие люди рядом. Только кошка смотрела с весёлой улыбкой.
– Не налегай на яблоки. У тебя аллергия на мёд.
– Я чуть-чуть! – воскликнула как в детстве и прикусила язык.
И смех, и слёзы!..
Сглотнула, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Бабушка пришла узнать, как я. Не надо её расстраивать.
Калина в упор посмотрела на меня.
– Не держи её… Отпусти.
Я кивнула, понимая, на что намекает кошка. Говорить при посторонних было тяжело, но, возможно, это мой единственный шанс!
– У меня всё хорошо, бабушка, – кивнула головой для пущей убедительности. – Работа, жильё… Но самое главное – у меня теперь есть Линнель. Сама видишь, какая она славная! Так что не переживай за меня! … А тебе надо идти вперёд. Я надеюсь, в новом воплощении ты останешься такой же классной… Ты лучшая бабушка в мире!
Тишина. Я посмотрела на Калину и по взгляду поняла, что призрак ушёл.
– После сорока дней им тяжело находиться среди живых, – пояснила кошка.
Я кивнула и, извинившись, поднялась к себе.
А чуть погодя в комнату зашла Калина.
– Плачешь?
– Нет… Вспоминаю.
Женщина присела рядом.
– Расскажи о ней.
– Моя бабушка была очень сильной магиней Воздуха, первый круг в ковене. Когда родилась я… Никто не мог понять, почему так произошло. Почему у сильных магов родилась почти бездарная девочка.
– Такое бывает. Случайность.
– Да… Бабушка говорила, что после этой случайности два семейства переругались, пытаясь найти виновного. Мужья подозревали жён в изменах, проверяли детей на отцовство. Но никто никому не изменял… Так получилось. Один случай на двадцать тысяч рождённых магов, – я посмотрела на кошку. – Меня всю жизнь сторонились, не замечали… А я смотрела, как колдует мой брат, мои родители, и завидовала им. Моя самая большая детская мечта – взлететь, подняться в воздух и парить, как птица. Чтобы меня увидели мама и папа, Влад… И я сказала об этом бабушке. Тогда она серьёзно поругалась с моими родителями: мама плакала, папа заперся в своём кабинете и долго не выходил. После этого я перестала быть невидимкой в собственном доме. Со мной здоровались, интересовались моими делами, целовали на ночь. В том возрасте мне большего и не требовалось. Позже, конечно, я поняла, насколько обделена родительским вниманием… Но у меня была моя бабушка. Она забирала меня на каникулы и выходные. Мы путешествовали по разным странам, отдыхали на море, ходили в горы. Ба учила меня готовить, шить, ходила со мной на уроки танцев, собирала на первое свидание… – я отвернулась к окну, пытаясь успокоиться. – Её любовь компенсировала всё. Именно бабушка показала мне, что есть жизнь без магии. И она, если разобраться, мало чем отличается. Да, проблем и хлопот больше, но они решаемы. Главное – сильный характер и целеустремлённость. Вот крылья, которые не дадут мне упасть!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Калина помолчала немного.
– Больше ты ни с кем из родных не общаешься?
– В пределах необходимого я общаюсь со всеми.