я бы предложил отложить отъезд хотя бы на два часа, чтобы решить вопрос с одеждой для путешествия и средствами по уходу за господином.
— Согласен.
Тут Деметра наклонилась ко мне и тихо проговорила:
— Полагаю, прямо сейчас у нашего барона недостаточно сил, чтобы перевоскреситься в другом мире. Но тем не менее он согласился. Как тебе это удалось?
Я пожал плечами.
— Да просто он нормальный мужик, хоть и скелет. Просто имидж у него сволочной. Будь Самеди на самом деле самовлюбленным говном, стал бы он выручать нас на дороге?
Деметра задумчиво нахмурилась.
— Ты прав. Не стал бы.
— Вот то-то и оно.
Итак, темной ночью мы стартанули в культурную столицу нашей родины, а в полдень уже жевали вкусные круассаны в центре Петербурга, в маленькой квартирке с собственным выходом на крышу. И, рассевшись вокруг большого старинного стола, слушали неутешительные новости Петра.
— Наши информаторы не в курсе, где сейчас находятся объекты. Есть даже вероятность, что их уже вывезли из России, — рассказывал он.
И тут малыш на руках Фемиды заговорил громко и отчетливо:
— Кака, кака! Дай, дай!
— Он чего-то хочет? — озадаченно спросила Деметра.
— Думаю, ему есть что сказать по нашему вопросу, но ему не хватает слов, — сделал я предположение.
— Дай, дай! — подтвердил младенец.
— И как же нам быть? — развела руками Демка, пока Фемида с озабоченным видом покачивала разволновавшегося малыша.
— Сразу видно, что вы никогда спиритизмом не занимались, — проворчал Лёха. — Все же просто — нужна доска с буквами и челнок!
— А ведь это мысль! — обрадовался я. — Действительно, можно же простым перебором собрать нужный текст! Долго, конечно, но зато будет результат!
— Дай! — воскликнул ребенок.
Пётр достал ноут, и шоу началось.
Слуга вел пальцем по клавиатуре, а мелкий господин командовал, куда нажимать.
Начало первой фразы меня насторожило. Потому что невинное дитя велело напечатать «Сукины дети».
Пётр кашлянул. Покосился на нас.
— Давай продолжай! — велел я.
«Больше никогда не позволяйте Фемиде менять мне подгузник!»
Я вздохнул.
Что же, понимаю.
— Какие глупости! — возмутилась богиня правосудия. — Или ты хочешь, чтобы Деметра это делала?..
Надо было видеть, как расширились от такого счастья у Демки глаза!
— Кака! — возмущенно воскликнул Бельский.
И дальше по буквам пояснил: «Пётр»
— Да, господин, — с готовностью отозвался дворецкий. — Если госпожа Фемида больше не будет мне препятствовать.
Та вздохнула.
— Ладно, не буду…
А дальше последовали долгие часы расшифровки, во время которой малыш дважды засыпал и успел аж три раза проголодаться.
Но это того стоило.
«Нужные вам сведения мы можем получить самостоятельно. Я знаю всех самых сильных бойцов ордена в лицо. Если кто-то из них сейчас в городе, значит, объекты здесь. Если в городе они все, значит, объекты подготовлены к транспортировке. Если нет никого, значит, скорее всего они в Сестрорецке. Особенность цитадели такова, что человеку трудно находиться внутри дольше десяти — двенадцати часов. Такова особенность защитных механизмов, которые направлены в том числе и на угнетение сознания пленников. Сначала их обычно держат на седативных, но примерно через сутки в препаратах уже нет необходимости. Вы спросите, к чему я это? К тому, что неподалеку от подземного убежища имеется база, где приближенные и охрана может отдыхать после своей смены. И я знаю адрес. Записывайте…»
Да уж, фигня война! Осталось только придумать, как отправить на разведку по указанному адресу годовалого ребенка. Агент 007 в ползунках, вы готовы к заданию?
С другой стороны…
Мои губы расползлись в улыбке.
— Мне кажется, я знаю, как решить эту задачу. Друзья мои, нас ждет треш, угар и… — тут я запнулся и спешно добавил. — Короче, весело будет.
Глава 8
Пруха, непруха и на старуху проруха
Подготовка к операции заняла больше времени, чем я предполагал. Мне казалось, что у бывшего генсека тайного мирового правительства все должно быть под рукой, от агентов 007 с лицензией на убийство до танков ближайшей воинской части.
Но оказалось — ни чихуахуа подобного. Бюрократия, мать ее, пробралась даже туда! Чтобы нам привезли пачку камер с жучками и сопутствующую аппаратуру, нужно было позвонить одному подмагистру, тот подмагистр своему помощнику — и так дальше по цепочке. Информаторы клялись в верности так пылко, что аж слюной через телефон брызгали, но никаких деталей касательно перемещений интересующих нас объектов выяснить не могли. Узнать номера телефонов интересующих нас господ также оказалось недостижимым делом, как и взломать их аккаунты во всяких приложениях.
Каменный век, блин. Богов поймать и высосать из них энергию — это они могут. А завести толкового хакера оказалась не судьба! У этих людей в головах творится такая же чушь, как в домах— вроде и технологии имеются, а на столах до сих пор свечи в канделябрах и сфинксы по углам.
Пётр с важным лицом принялся рассказывать, что с властями и всевозможными службами они, разумеется, взаимодействуют, но не такими варварскими способами. Что все происходит на совершенно другом уровне, но поскольку в нашем случае Бельскому приходится пользоваться ресурсами ордена против самого ордена, эти самые «уровни» задействовать не удастся. И в его картине мира это было нормально и естественно.
И пока он с видимой гордостью говорил о сложности родной организации, я в ужасе почесывал репу, пытаясь придумать способ решения задачи.
В итоге получилось, как в анекдоте про снеговика на скотном дворе — «я его слепила из того, что было».
Суть сводилась к тому, что нужно было каким-то образом проникнуть в ночлежку секьюрити местного НИИЧАВО и разведать кадровый состав. Более-менее беспалевно осуществить это самое проникновение мог только я, поскольку богинь там бы вычислили с полпинка, а Петра знали в лицо. Вот только моя энергия в любой момент могла спровоцировать стражей, и тогда весь маскарад пошел бы прахом.
Конечно, способ решить эту проблему был. Он сидел прямо передо мной, в морковном пюре и подгузнике. Но от мысли, что мне придется лезть в квартиру реальных «людей в черном» с мелким на руках и камерами в зубах, становилось реально не по себе. И куда вообще эти камеры крепить, чтобы можно было пересчитать всех обитателей квартиры?..
Дворецкий не выдержал.
— Но это же невозможно. Как можно втягивать господина в его нынешнем состоянии во всю эту… фантасмагорию, которую вы придумали? Ведь