Он должен провести внутри как можно меньше времени. Для этого он со всей тщательностью обдумал свои действия и мысленно исследовал каждую стену. Некоторое время он посвятил камину, сложенному из тщательно подогнанных каменных плит. Он мысленно оглядел весь дом снизу доверху, чтобы потом не терять времени, но не нашел там места, где можно было бы спрятать сокровище.
Стены были прочны — тщательно вырубленные бревна, умело подогнанные одно к другому. Окна, их было всего три, были чуть больше бойниц, слегка вытянутые вверх; они закрывались прочными ставнями без единой щели и закреплялись двумя засовами каждое. Ставни можно было притворить так, чтобы ветерок овевал каждый угол дома. Однако окна были прорублены в прочных бревнах и вряд ли там можно было что-нибудь спрятать.
Вот в очаге — другое дело. Но, зная Клайва, Оуэн сразу же отверг этот вариант. Он был слишком очевиден, и Клайв наверняка придумал бы что-нибудь похитрее.
Нет, это должен быть ключ только для Оуэна. Какие-то сведения, привычки, которые были общими для них обоих, что-то такое, что, по предположению Клайва, смог бы понять только Оуэн, и никто другой.
С винтовкой в руках он вышел из своего укрытия и пошел через луг к хижине. Подняв засов, он толкнул дверь. Та скрипнула петлями и медленно подалась внутрь. Комната была пуста.
Стоя в дверях, Оуэн Чантри прислушался, но ничего не услышал. Окинув взглядом обстановку, он не обнаружил никаких следов того, что со времени его последнего визита сюда кто-нибудь заходил.
Неторопливо осматривая комнату, он изучал то, что пропустил во время своего мысленного обыска, но ничего нового не нашел. Если в доме и были тайники, найти их можно было только разобрав его на бревна. Доски пола были плотно подогнаны друг к другу. Между плитами очага не было ни единой щели.
Где же тогда?
Какое-то время Оуэн стоял, глядя в дверной проем на траву лужайки и вдаль, на горизонт. Затем он по очереди выглянул в каждое из окон. Он увидел лес, из которого приехал, заросли позади дома и беспорядочную мешанину скал, деревьев и кустарника.
Если бы он представлял себе, что он ищет, ему было бы легче, подумал он сердито. Если бы знать хотя бы размер вещи, на что она похожа. Но у него не было ни малейшей подсказки,
Число «десять», нацарапанное на ступеньках… Ключ? Или просто надпись, сделанная в бреду?
Десять чего? Десять футов? Ярдов? Миль? В каком направлении?
Чантри осмотрел землю вокруг хижины, обойдя ее по окружности радиусом в десять футов. Ничего.
Он попытался отыскать десять деревьев, десять скал, что-нибудь, что своей формой, конструкцией или очертанием могло бы дать ответ на эту загадочную десятку. Все впустую.
Он поднял голову. В доме должен был быть чердак или просто пустое пространство между потолком и крышей. Он не заметил никаких признаков того, как туда можно попасть.
Вдруг он услышал стук копыт и, быстро обернувшись, посмотрел в окно. Человек на серой лошади — стройная лошадь, воплощение скорости и выносливости, с черной гривой и таким же хвостом.
На вид человеку около сорока пяти, ну, может быть, на год-два меньше. Он подъехал к дому:
— Чантри?
Оуэн Чантри вышел на крыльцо. Мужчины принялись изучать друг друга.
С виду незнакомец был спокойным человеком с крупными чертами лица и серо-голубыми глазами. Сегодня он явно не брился. Однако его пышные седые усы были ухожены и одет он был достаточно опрятно, хоть и грубовато.
— Я Фрэнк Моуэтт.
— Я слышал о тебе много хорошего, — приветливо ответил Чантри. — От Марни Фокс.
— Она с тобой?
— С Керноганами, надеюсь.
Вопрос Фрэнка удивил его. Он думал, что она с Моуэттом, раз уж не здесь.
— Я только что от них, точнее, проезжал неподалеку. Там ее нет.
— А у вас? Я имею в виду вашу шайку?
— Нет.
— Ничего на понимаю! Если ее нет ни там, ни тут, где же она тогда может быть?
Фрэнк Моуэтт был явно обеспокоен.
— Послушай, Чантри, мы с тобой можем вскоре оказаться по разные стороны баррикад, но эта девушка мне сродни. Это прекрасная девушка, и мать ее была тоже хорошей женщиной. Я хочу, чтобы ты знал это.
— Давай не будем спорить об этом, Фрэнк. Я не думаю, чтобы ее схватили на полдороге. Если речь идет о Марни, можешь на меня рассчитывать. Теперь нам остается только отыскать ее.
Фрэнк Моуэтт сдвинул шляпу на затылок.
— Она пришла ко мне ночью и сказала, что хочет сбежать. Я ответил, что это самое что ни на есть рискованное предприятие, и попросил ее больше ничего никому не говорить. Ну а потом я начал беспокоиться и пошел в ее хижину. Она, разумеется, исчезла вместе со своими вещами. Забрала с собой все, что могла унести. Я поехал за ней, но потерял след за Турецким ручьем. Я пошарил вокруг, но без успеха, и тогда решил поскакать к дому старого Чантри. Ее и там не оказалось, вот я и приехал сюда.
Оуэн Чантри нахмурился, а затем вдруг поднял голову:
— Фрэнк, а из ваших все на месте? Том Фрика, например?
— Почему он?
— Он уже был замешан в таких делах. Однажды у форта Гриффин была убита танцовщица, и, хотя причастность Фрики к убийству доказать не удалось, многие думали, что это сделал именно он.
— Я не помню, чтоб видел его, но это еще ничего не значит. Вообще-то говоря, он и Строун не часто попадаются мне на глаза.
Чантри подождал, размышляя. Ему был близок этот усталый и одинокий человек, связанный кровным родством с людьми, совсем ему не подходящими.
Куда уехала Марни? Куда могла она подеваться среди этой огромной дикой пустыни? Очевидно, пыталась добраться до Керноганов. Они были близки ей, и она их знала, так же как и Оуэна Чантри.
Знала его? Ну, вообще говоря, не очень. По крайней мере, они хоть поговорили. Казалось, их объединяло какое-то невысказанное взаимопонимание, какая-то теплота. Было ли это всего лишь следствием их одиночества? Или чем-нибудь еще?
Одно он знал точно: ее надо найти. И защитить.
Это было проклятие всех Чантри — а может быть, и всех ирландцев, — они изводили себя горечью и грустью, прежними печалями.
— Поезжай назад, Фрэнк. Если она вернется, ты ей понадобишься.
— Я не смогу ничего для нее сделать. У нас все решает отец.
— И даже за Строуна?
Фрэнк Моуэтт удивленно поглядел на него:
— A ты сомневался? Если так, то ты совсем ни знаешь Мака Моуэтта. Где бы он ни был, он всегда все решает сам.
— Я выехал сегодня из дому, чтобы найти ее, Фрэнк. И может быть, наши дороги пересекутся.
— Они убьют тебя так же, как убили твоего брата.
— Если им это удастся, я обещаю тебе, Фрэнк, что у моих ног ты похоронишь пару псов из их шайки. Не суди обо мне по тому, что случилось с Клайвом. Он был более доверчив, чем я. И немного хуже обращался с оружием.