Рисунки из анатомического атласа Сигизмунда Ласковски
(фр. Anatomie normale du corps humain: atlas iconographique de XVI planches). 1894 г.
Что происходит с разумом и сознанием после смерти?
Этот вопрос порождает другой, так часто задаваемый: может ли разум одного человека напрямую контактировать с разумом и сознанием других людей? Насколько можно судить на основе достоверно подтвержденных научных выводов, ответ будет «нет». Разум может проявляться только посредством механизмов мозга. Безусловно, он реализует эти связи чаще всего через речевые механизмы. И все же, поскольку истинная природа разума остается загадкой, а задача выяснения источников его энергии остается нерешенной, ни один ученый не имеет права утверждать с определенностью, что прямая связь между одним активным разумом и другим не может существовать в течение жизни. Он только может утверждать, что неопровержимых доказательств такого сообщения пока еще никто не представил.
Совсем другое дело – прямая связь между разумом человека и сознанием Бога. Доводом в пользу существования такой связи служат заявления огромного множества людей, поступавших в институт на протяжении длительного времени и утверждавших, что они получали через молитву руководство и откровения от некоей силы, находящейся вне их самих. Я не вижу причин сомневаться в утверждениях этих людей, но у нас нет возможности представить их сообщения в качестве научного доказательства.
Действительно, ни одному ученому не дано право, используя достижения науки, судить о вере, с которой человек живет и умирает. Единственное, что в наших силах, это представить данные о мозге и предложить физиологические гипотезы, объясняющие то, что выполняет разум.
Теперь нам следует, пусть с неохотой, вернуться к первому вопросу: когда смерть, в конце концов, гасит свечу жизни, разум, наверное, тоже угасает, как во сне. Я сказал «наверное». Какой вывод напрашивается? Какой может быть разумная гипотеза в отношении этого явления, если основываться на данных физиологии? Вывод может быть только таким: мозг не дает исчерпывающего объяснения разуму. Человеческий разум, похоже, получает свою энергию, возможно в измененной форме, в часы бодрствования из высшего мозгового механизма. В ежедневной рутине человеческой жизни сообщение с разумом других людей осуществляется косвенно посредством механизмов мозга. Если это так, то ясно, что для того, чтобы выжить после смерти, разуму необходимо установить связь с альтернативным источником энергии, помимо энергии мозга. Если же нет, то разум должен исчезнуть навсегда с такой же определенностью, с какой умирают мозг и тело, и превратиться в пыль. Но если в течение жизни, в периоды бодрствования мозга и разума, прямой контакт между ними и сознанием других людей или же сознанием Бога устанавливается, то становится ясно, что энергия, поступающая извне, достигает человеческого разума. В этом случае не кажется неразумным надеяться на то, что после смерти разум или сознание могут снова пробудиться, получив энергию от другого источника.
Здесь я имею в виду, что если активное сознание одного человека сообщается с активным сознанием других людей, даже изредка, это может происходить только путем прямой передачи некоторой формы энергии от одного сознания к другому. Точно так же, если сознание человека сообщается непосредственно с сознанием Бога, то это общение также предполагает возможность передачи энергии, в той или иной форме, от одной души к другой. Кажется очевидным, что наука не может в настоящее время что-либо утверждать в отношении существования человека после его смерти, хотя каждый мыслящий человек должен задавать себе этот вопрос. Но когда природа энергии, активирующей наш разум и сознание, будет разгадана (я уверен, что это когда-нибудь обязательно произойдет), наступит время, когда ученые смогут сделать серьезный шаг к изучению природы духа, иного по сравнению с человеческим.
У человека нет причины бояться истины. Она может в итоге только усилить его убеждения, которыми он живет. В самой его природе заложена страсть к исследованию, и обучению, и восприятию убеждений, которые могут стать залогом его душевного покоя. У обычного человека всегда есть личное кредо. Если ему свойственно отличаться от убеждений его сотоварищей, то только незначительно. В этом и состоит сила и надежда его расы.
Факты и гипотезы, которые здесь обсуждались, вполне могут использоваться во многих областях человеческой мысли, таких как религия, философия и психиатрия, а также в физике, химии и медицине. Действительно ли разум является автономным элементом или это специфическое проявление нейрональной деятельности, что в некотором отношении еще не очевидно, требует дальнейших научных подтверждений. Здесь мы обсудили лишь одну часть этих доказательств. Но, поскольку этих данных недостаточно, необходимо рассмотреть две версии объяснений.
Между тем перед человеком стоят две практические проблемы. Человеку необходимо научиться контролировать свою собственную социальную эволюцию, и я говорю это, став на секунду на позицию озабоченного доктора, а не ученого, которым я изначально являюсь. Это серьезная проблема человеческой судьбы. И она будет решена только через более глубокое ее понимание. Постижение и познание откроют путь к здравомыслию и благоразумию.
Биофизики вполне могли бы подтвердить, что после того, как в долгой истории создания возникла жизнь, наряду с появлением сложного мозга появились и первые признаки самосознания. Именно таким образом на поздних этапах биологической эволюции проявило себя сознание – новый и совершенно особый феномен в истории земли. А это привело к появлению нового мира, созданного разумом человека, в котором существовали понимание и рассуждение и в итоге – стремительная социальная эволюция!
Человек оказался перед этим вызовом, и принять его – значит решить проблему, по сравнению с которой меркнет блеск всей вселенной! Физик Альберт Эйнштейн в момент озарения воскликнул: «Тайна мира в ее постижимости».
Я не сомневаюсь, что день озарится вселенским светом тогда, когда тайна разума и сознания перестанет быть тайной.
Размышления сэра Чарльза Саймондса,
рыцаря-командора Ордена Британской империи, доктора медицины Оксфордского университета, участника Коммерческой преподавательской исследовательской программы
[26]
Мои взгляды на этот предмет сформировались под влиянием работ Хьюлингса Джексона, которого я буду цитировать при случае, в соответствии с темой вашей книги, а также когда это будет необходимо.
Из трех альтернатив, которые Хьюлингс Джексон предложил в отношении взаимосвязи сознания и активности высших центров (1)[27], его собственный выбор пал на третью – сосуществование (или психо-физический параллелизм). Эту альтернативу я отвергаю как выходящую за пределы моего понимания. Вы закончили тем, что сделали выбор в пользу первой альтернативы, а именно: «нематериальный орган, предположительно, оказывает физическое влияние». Это я тоже отвергаю, так как этот подход зависит, говоря научным языком, от негативных выводов. Мне остается вторая альтернатива, которая говорит о том, что «та активность высших центров и ментальные состояния – это одно и то же либо две стороны одного и того же явления»[28].
Моя позиция в отношении такого подхода совпадает со взглядами Эдриана (2), которые он высказал на симпозиуме 1966 года и на которые вы ссылаетесь. «Физиолога, – говорил он, – никто не принуждает отказаться от старомодной картины самого себя, от представления о себе как индивида, обладающего своей собственной волей, поскольку само его положение придает особую вескость его самоанализу, в равной мере как и его физиологическим оценкам».
А это допускает возможность того, что оба несовместимы, но они и не утверждают, что таковыми должны быть… Возможно, наше представление о процессах в мозге, как и картина человеческой деятельности, изменились настолько радикально, что в конце концов на эти процессы будет возложена ответственность как за самого мыслящего человека, так и за его мысли. Ваши и мои умозаключения в этом схожи – каждое требует акта веры!
Хьюлингс Джексон мог бы рассказать нам многое о взаимосвязи сознания и высших нервных центров. Он настаивает на том, что каждый процесс «мышления» должен ассоциироваться с соответствующей активностью в работе нервных сетей высшего уровня. «Сознание»[29], как он утверждает, «не является неизменной сущностью» (3). Оно пробуждается в процессе активности некоторых из этих наших высших нервных сетей. Смысл его высказывания в этом контексте яснее раскрывается в утверждении: «Сознание – это варьирующая величина, а это означает, что в разные моменты времени мы осознаем по-разному»(6). И вновь: «Мы говорили о том, что субстратом сознания являются высшие нервные сети, связи и взаимоотношения внутри них. И все же, во избежание недоразумений, мы ясно и недвусмысленно подчеркнули… мы не утверждаем, что имеется только одно определенное месторасположение сознания. Сегодня, если так можно выразиться, мы должны говорить о нескольких нервных организациях» (7).