— Да, я и мой спутник. Нам хватит и небольшой коморки. Нам даже… — договорить мне не дали, поскольку я снова позорно подпрыгнула от этого рыка.
— Комнат нет!
Да-да, теперь это был рык. А Дарк вообще под стойку залез и не подавал признаков жизни. И что делать? Понятно и голодному вурдалаку, что крови здесь ему не дадут. Но снаружи еще хуже.
— Послушайте, сегодня полнолуние. Если вы не приютите нас, то приютят в своих желудках ликаны и волколаки!
— А мне до драконьего зада, чего там вас съест. Мест нет, вали…
— Грог, чего орешь на посетителей?
Приятный, немного хриплый голос раздался откуда-то снизу, за спиной орка. Невежда повернулся, и я смогла лицезреть молодого темнокожего мужчину с рыжими волосами, даже красными, и татуировкой под правой ключицей. Как я ее разглядела? Так этот мужчинка-огонек в одних штанах и босиком вылез из подвала с ящиком вина в мускулистых руках.
— Найти свет во тьме, красавица, — огонек поставил ящик на табуретку за прилавком и выпрямился.
— Остаться на свету.
Рыжий положил локти на стойку и почти перегнулся через нее, так, что между нашими лицами было не больше десяти тан[7]. Я дернулась в противоположную сторону, а он медленно вдохнул воздух в том месте, где еще ван назад было мое лицо.
— Чужая, — толи вопросительно, то ли утвердительно произнес он. Глаза его, тем не менее, выражали легкое замешательство. Он повернулся к орку, тот кивнул. Тогда рыжик вытянул откуда-то снизу рубашку и, повернувшись ко мне спиной, надел ее, застегнув под самый ворот. Мне кажется, или я единственная ничего не понимаю. Только сейчас до меня дошло, что после слов огонька в таверне стоит неестественная тишина. Осматриваюсь, так и есть, все пялятся на нас.
— Красавица, зачем пожаловала? — и улыбка приторно-сладкая.
— Я комнату снять на ночь хотела… — и это мой голос? Да уж, как-то совсем не уверенно звучит.
— Правда? — улыбка ширится. Теперь понимаю, чем она мне не нравится. Двумя небольшими, но на вид достаточно острыми клыками. Простите, ошиблась, четырьмя. Темень!
— Д-да… уже поздно, и искать другой постоялый двор опасно…
Огонек посмотрел мне за спину и махнул рукой. Тут же живой шум наполнил обеденный зал.
— Опасно, красавица. Ты одна? — притворно сочувствующий голос, а в глазах золотой блеск. Они у него вообще желтые.
— Нет, у меня есть спутник.
— И где же он? — медленно, наслаждаясь каждым словом, как лакомством, спросил рыжий.
— Скоро найдет меня, — вот теперь мне не просто не по себе, мне жутко.
Огонек откинулся назад, убрал руки со стойки и обошел ее. Нарочито медленно, грациозно и удивительно плавно он двинулся на меня. Именно на меня, а не ко мне. Где-то я уже видела такие экономные и первобытно хищные движения. Я сглотнула, так как спазм, сдавивший горло, уже невозможно было терпеть. Почти упершись в меня своей грудью, нежно обнял меня левой рукой, стараясь как можно ближе прижать к себе.
— Успокойся, а то стук твоего трепыхающегося, как птица, сердца разве что на другой улице не слышно, — прошептал огонек мне прямо в ухо, изрядно пощекотав мне нервы своим частым дыханием.
Все той же левой рукой он нашел мою правую и взял за ладошку. Я, конечно, храбрая, но вздрогнула, как последняя трусиха, когда он поднял руку над головой и крутанул мое тельце против часовой стрелки. Так как кисти остались сцеплены, я оказалась в ловушке из его и своих объятий, при этом упираясь спиной ему в грудь. Мне даже шевельнуться было страшно. Кажется, я начинаю понимать, почему здесь еще есть свободные комнаты.
— Эта красавица — моя гостья, — к моему виску прижались щекой, — относитесь к ней, как ко мне, — возвестил он на всю таверну. Удивительно, но его услышали и более того, даже закивали, не слаженно, конечно, не солдатики, но все же. Думаю, я нашла хозяина таверны. Поначалу меня испугало его «как ко мне», оказывается, зря. Его явно здесь уважают.
— Ну что, милая, пойдем наверх, покажу комнаты, — и он отпустил меня, сделав приглашающий жест рукой в сторону лестницы. Я бежать вверх к праотцам не спешила. Рыжий это понял, неопределенно хмыкнул и пошел первым, я за ним. Честно говоря, позорно приклеилась к его спине, так как внизу меня все еще прожигал гневным взглядом орк.
— Что? Решила совместить приятное с полезным, — ехидно выдал он.
— Нет, выбрала меньшее из зол, — буркнула я.
— А здесь, красавица, ты погорячилась. Кто сказал тебе, что я меньшее?
Я даже оступилась, вследствие чего непроизвольно отлепилась от огонька.
— Поздно бояться, теперь только принимать все, как должное, — вампирьи клыки, СПАСИТЕ!
Мы поднялись на второй этаж. Две ближние к лестнице комнаты были абсолютно идентичны. Слева кровать, рядом тумбочка, справа пара вешалок, стул и трехногий столик.
— Устраивает?
— Более чем.
Если бы здесь оказалась лишь солома на полу и миска с водой, мой ответ не поменялся бы. Я просто до дрожи хотела сбежать отсюда и плевать, что за порогом может ждать смерть.
— Тогда пошли вниз, покормим тебя. Позже вещи занесешь.
Он меня с ложечки кормить решил? Не удивлюсь, если так. Когда снова вошла в зал, на меня обратили не больше внимания, чем на пыль с подоконника. Это радовало. В самом углу был свободный столик, вот туда я и понесла свои бренные мощи. Подходящее время осмотреться и найти пути отступления, а если честно, то бегства. Таковых оказалось всего два. Главный вход и окна. К заднему выходу не пробраться, там орк-потрошитель, а со второго этажа травмоопасно — брусчатка внизу.
Окинув столовую еще одним рассеянным взглядом, заметила одну странность. У всех присутствующих желтые глаза, и они отражают свет бликами. Василиск парализуй меня! Могу поклясться, раньше у тех двоих за стойкой были бирюзовые, как морская волна, глаза. А сейчас у всех они светятся золотом. Догадка просто прирастила меня к стулу. Пошевелиться — значит привлечь внимание. А мне ой как не хотелось их внимания.
— Самый вкусный ужин для самой красивой женщины.
От неожиданного появления хозяина таверны сильно прикусила губу, которую покусывала до этого от волнения.
— Что случилось? — не знаю, что огонек увидел, но лицо у него было весьма озадаченное. Боится, что ужин паникует раньше времени? Так поздно, ужин в истерике!
— С-с-с…с-с-с…спас-с-с…спасибо!
— Красавица, тебя никто не тронет, не посмеют. Ешь спокойно.
— Ты еще приятного аппетита пожелай, я тебе такой же вежливостью не отвечу, когда ужином буду я!
Растерялся на ван. Снова улыбнулся и спокойно так, с остановками, как умалишенному, начал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});