еще сделать.
Как только его язык вторгается в мой рот, я теряюсь в нем, почти забывая о ярости, которая бурлила во мне всего несколько минут назад. Но между этими поцелуями на меня наступает реальность. Мне все еще предстоит пройти свой путь позора из этого дома.
Как, черт возьми, я выберусь отсюда так, чтобы Тео и Такер меня не увидели? Они никогда не поверят, что я была в одной комнате с Дином и хоккейной зайкой. К тому же, они знают, что Дин никогда бы не подверг меня чему-то настолько ужасному.
Если близнецы увидят, как я выбираюсь из этой комнаты, после всего, что Дин только что сказал Тео, не сомневаюсь, что начнется драка. Которую мне придется разнимать. Я не могу стать причиной того, что Дин потеряет своих самых близких друзей. У него так мало людей, которым он может доверять.
Как только наши губы разнимаются, я хочу большего, хотя и знаю, что мы должны остановиться.
— Помоги мне выбраться отсюда.
— А как насчет завтрака?
— Ты правда думаешь, что мы можем выйти отсюда, поздороваться с Тео и Такером после всего, что ты наговорил обо мне?
— Я говорил это не о тебе. Я бы никогда не стал говорить о тебе как о хоккейной шлюхе.
— Ну, ты это сделал. Но дело не в этом, Дин.
— Тебя волнует, что Такер и Тео думают о нас? — он обхватывает мое лицо ладонями, пригвождая меня к месту своими синими глазами. — Ты мой лучший друг, Котенок. Нет ничего плохого в том, что мы вместе.
— Когда ты говоришь «вместе», что это значит для тебя? Как будто начнём ходить на свидания?
Он пожимает плечами.
— Вот о чем я и говорю. Мы даже не знаем, что это значит для нас. Я не собираюсь идти и говорить своим братьям, что мы вместе.
— Ты значишь для меня все, — он проводит мозолистым большим пальцем по моей челюсти, отчего у меня перехватывает дыхание. — Ты уже должна была это понять.
— Но это не значит, что ты хочешь быть со мной, «сердечки, цветочки и прочее романтическое дерьмо».
— Я не из категории «сердечки и цветочка», — он открывает рот, как будто собирается заговорить, и колеблется. — Но я мог бы сделать это для тебя. Если это то, чего ты хочешь.
— Я не знаю, чего я хочу, Дин. Как обычно, ты пиздец как меня путаешь.
Он отворачивается от меня, медленно отпуская хватку на моем лице:
— Мы должны придумать способ незаметно вывести тебя через заднюю дверь.
Внезапная перемена в его поведении пугает меня.
Что я только что наделала?
Я сказала ему правду, и это имело неприятные последствия. Сейчас все усложнилось, даже больше, чем я когда-либо думала. Я хотела бы повернуть время вспять и не дать себе разрушить нашу дружбу.
ГЛАВА 13
Четвертый Курс
Дин
Кэт вела себя странно последние две недели. С тех пор как мы снова занялись сексом, все изменилось. Что-то в ней было не так. В прошлом она никогда не была такой эмоциональной. Я всегда был тем, кто больше вкладывался в наши отношения. Теперь она ведет себя как девушка, у которой разбито сердце. Но это у меня разбитое сердце.
Сначала Кэт перестала встречаться со мной в «Бобы на Брод-Стрит», чтобы выпить кофе перед занятиями. Потом у нее появились оправдания, почему она не могла прийти в ЦСД поиграть в аэрохоккей со своими братьями и со мной. Как будто она дистанцировалась от всех. Кэт должна знать меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что я всего лишь даю ей пространство.
Это не навсегда. Я не позволю Кэт уйти от меня. Секс всегда все усложняет, вот почему я так придирчив, когда дело касается девушек. Кэт тоже это знает. Она знает обо мне все. Я бы не переспал с ней, если бы думал, что это разрушит нашу дружбу и все шансы на то, что мы когда-нибудь будем вместе. Теперь я не знаю, что делать. Мне нужно, чтобы она вернулась в мою жизнь.
В сопровождении Тео и Такера я прохожу мимо библиотеки, надеясь увидеть Кэт. У нее занятия через дорогу, на втором этаже бизнес центра. Сейчас у нее заканчиваются занятия, и я привел ее братьев в качестве тяжелой артиллерии. Даже если она злится на меня, она не прогонит близнецов. Ненавижу, что мне приходится использовать их, чтобы добраться до Кэт, но она не оставила мне выбора.
Тео плюхается на бетонный выступ перед библиотекой. Такер и я следуем его примеру.
— Что в последнее время творится с задницей Кэт? — говорит Такер, откручивая крышку с бутылки «Гаторейда», которую держит в руке. — Я начинаю чувствовать себя сталкером.
— Это все Дин виноват, — говорит Тео.
— Нет, это не так, — выплевываю я в ответ, защищаясь. — В отличие от вас, придурков, Кэт готовится к выпускным экзаменам.
Тео машет рукой, не воспринимая меня всерьез:
— Тебе легко говорить. Ты хорош в учебе. Это дерьмо получается у тебя само собой.
— Мне все еще приходится учиться.
— Да, но ты такой же умник, как и Кэт, — говорит Такер. — Вот почему вы двое так хорошо ладите. Она всегда говорит: Дин такой умный, Дин такой забавный, и бла-бла-бла.
Я закатываю глаза, глядя на Такера:
— Ты говоришь так, будто Кэт влюблена в меня.
Тео ухмыляется мне:
— А вот о Бекке она так не говорит.
— С чего бы это?
— Просто говорю.
Мы ждем несколько минут в тишине, что является долгожданным облегчением после очередного неловкого разговора с близнецами о Кэт. Несмотря на мою дружбу с ее братьями, я не могу сказать им, что мы переспали. Это было бы поводом для драки, и я заслужил бы любой пинок под зад, который получил бы от них.
Не то чтобы они бы победили, но у них, по крайней мере, было бы право нанести мне несколько ударов, учитывая, что я предал их доверие. Мои отношения с близнецами все усложняют. Если бы они были моими товарищами по команде и никем больше, мне было бы легче открыться им. Вместо этого я должен держать всю боль и вину, которые я испытываю из-за потери Кэт, внутри.
Одним быстрым движением Такер запрыгивает на выступ и подносит пальцы ко рту, чтобы свистнуть:
— Эй, Кит-Кэт, иди сюда.
Мой взгляд перемещается с Такера на другую сторону улицы, где я нахожу Кэт с Беккой и несколькими ее однокурсницами. Она заправляет свои светлые волосы за уши, а затем