Рэд внимательно слушает меня, опять целует, и осторожно говорит:
— Ты так странно строишь предложения… И твой акцент…
Ну, вот я и попалась, вот сейчас он продолжит вдаваться в подробности, и быстро доберется до сути моего несоответствия его Миру.
Мне становится стыдно за то, что я все еще сомневаюсь в Рэде, за то, что все еще не могу ему полностью довериться, когда слышу его уверения:
— Глупышка, не переживай — я не собираюсь донимать тебя расспросами.
— Спасибо… Рэд, хочу попросить…
— Попроси…
— Я хочу, чтобы все и дальше считали меня немой… э-э дурочкой.
— Не понимаю почему… да, хорошо — об этом пока будем знать только мы с Виленом.
С этими словами, находит возле кровати свои брюки и натягивает их на себя одним плавным движением. Выключает свет и шутливо приказывает:
— Бэмби, у тебя есть ровно две минуты, чтобы заснуть.
— Или…
— Или ты уже сегодня не уснешь.
Нежное прикосновение его губ, его «я тебя люблю», его запах… были моими проводниками в царство сновидений.
Потом, уже сквозь сон, я почувствовала, как Рэд укладывает меня на бок спиной к себе, закидывает ногу мне через бедро, и я окончательно расслабляюсь в колыбели его сильного собственнического объятия.
Я проснулась в состоянии легкой паники, и мне потребовалось несколько секунд на то, чтобы объяснить себе, что для нее нет ни единой причины — что я не могу пошевелиться не потому, что кто-то пленил мое тело, а потому, что я нахожусь в плену любимого тела (вот это сказанула). Улыбнулась собственным словосочетаниям, и тут же чувствую, как на мою улыбку ложатся губы Рэда…
— Моя красавица проснулась?
— Еще не знаю — это зависит от того, была ли наша прошлая ночь сном, или нет.
— И если да…
— То буду лежать и ждать его повторения.
— А если нет…
— То буду готовиться к новому дню.
Рэд поворачивает меня к себе, и я прижимаюсь щекой к его груди. Он гладит мне волосы и серьезно спрашивает:
— Как ты себя чувствуешь?
Я прислушалась к себе, и мысленно отвечаю — как побитая собака, но не могу произнести эти слова вслух.
— Бэмби, сильно болит?
Рэд, ты, надеюсь, и зеленого понятия не имеешь о том, что такое «сильно болит»:
— Нет.
Он делает глубокий вдох:
— Врунишка… Ну что, готова начинать новый день?
— Да…
Это у меня такой неуверенный голос? Рэд встает, чмокает меня в щеку, и выходит из комнаты.
Я нахожу свою рубашку, кряхтя, поднимаю ее с пола и натягиваю на себя. Нет, лучше еще немножко поваляться…
Рэда не было минут пятнадцать, и, когда он вернулся, я поняла причину его долгого отсутствия по влажным волосам и обернутому вокруг бедер полотенцу:
— Ванна готова.
— Спасибо, но я лучше приму душ.
Рэд присаживается рядом и втолковывает мне, как неразумному ребенку:
— Бэмби, я же понимаю, что ты… ощущаешь дискомфорт. Что у тебя сейчас должно болеть все тело, а в такой ситуации нет ничего лучше хорошей ванны.
Мой муж сейчас получит от меня очередную шпильку:
— Что ж, мне придется довериться твоему опыту общения с женщинами.
Его рука тянется к моей, как будто он хочет удержать меня от необдуманного поступка (побега, например):
— А я все ждал, когда ты спросишь…
— А разве я тебя о чем-то спрашивала?
Он внимательно смотрит мне в глаза и нежно поглаживает мне подушечки пальцев. У-у-у, я сейчас завою:
— Ненавижу, когда ты так делаешь.
Рэд мгновенно выпускает мои пальцы, и меняет выражение лица на вопросительное:
— Как?
— Видишь меня насквозь. Как это у тебя получается?
— Долгие тренировки в виде многочасовых ежедневных наблюдений. И, честно говоря, читать на твоем лице не так уж сложно — ты очень искренне на все реагируешь, никогда не жеманишься, и ничего из себя не строишь.
— Это — типа комплимент?
— Ты уходишь от темы. Бэмби, задай мне этот вопрос!
— Это — типа просьба?
Рэд набрасывается на меня сверху, и начинает кататься со мной по кровати. Я шутливо извиваюсь и брыкаюсь (да, бедненькие мои мышцы, досталось вам от нас сегодня ночью), но муж — таки обездвиживает меня и, смеясь, говорит:
— Слушай, а с тобой было гораздо проще, когда ты молчала…
На этом шутки кончились — я выхватываю из-под головы подушку, и начинаю лупить Рэда по спине и… по везде, где только могу дотянуться.
Он ставит галочку напротив еще одной черты моего характера:
— Бэмби, это же была проверка на вспыльчивость. Да твой голос — самый желанный для меня, да я готов часами слушать, что угодно, лишь бы это говорила ты…
И, как бы закрепляя свои слова делом, начинает меня глубоко целовать. Но, стоило мне ответить на поцелуй, как Рэд тут же отодвигается и начинает пенять на меня:
— Ты переоцениваешь мое самообладание.
— Вообще-то, это ты первый начал.
— Я и закончу, потому что тебе надо дать время… отдохнуть.
— А если я попрошу тебя не останавливаться?
— Любимая, ты правда думаешь, что я могу тебе хоть в чем-то отказать? Но, прежде чем пойти у тебя на поводу, я готов предложить тебе взамен исполнение любого другого желания.
— А ты не боишься злоупотреблений с моей стороны?
— Я их жду с нетерпением… Солнышко, ванна…
— Рэд, кто она?
Он так громко смеется, что заражает меня своим смехом, и мне не удается сдержаться, чтобы не рассмеяться вместе с ним (вообще-то я очень люблю посмеяться сама над собой — с самокритикой и самоиронией у меня самые теплые и доверительные отношения).
— Бэмби, ты — чудо.
— Повторяй это чаще, и я сама поверю в это.
— Она — платная женщина.
Я переспрашиваю:
— Проститутка?
Рэд слегка дергается:
— В Едином королевстве так не говорят.
Я пожимаю плечами — мол, к расспросам мы еще вернемся.
Мой любимый усаживает меня, берет мои руки в свои, и очень спокойно говорит:
— Девочка моя, для меня очень важно сказать тебе это… С тех пор, как ты появилась в моей жизни, я не был ни с одной женщиной.
Я киваю — у меня нет причин не верить его словам.
Рэд стаскивает меня с кровати, и несет в ванную. Я останавливаю его возле двери и прошу поставить на пол:
— Все, дальше я сама. Иди одевайся и спускайся на завтрак.
— Мне несложно подождать тебя, чтобы спуститься вместе.
Вот только я не уверена, смогу ли передвигаться сегодня по лестнице:
— Не надо, я лучше после ванной посплю еще немножко, а то меня всю ночь какой-то кошмар мучил…