У меня просто сознание полыхнуло от этой наглости и общего тона, которым были произнесены слова. Сядь и рассказывай?! Что рассказывать? Что мне приходится спать с кем попало, лишь бы выбраться из этого заколдованного квеста, куда ты меня засунула?! Признаться, что я стала получать удовольствие?! После её слов меня затошнило от самой себя, ведь настоящая я никогда, никогда в жизни не стала бы проводить ночи с незнакомыми парнями. Неужели я уподобилась ей? Оправдываю этим идиотским квестом собственные пороки…
На негнущихся ногах я подошла к столу и присела на кресло напротив маминого. Вся эта ситуация настолько отдавала каким-то сюром, что казалась сном, от которого хотелось немедленно проснуться.
- Чего молчишь?
Эти её грубые слова уже были благодатной почвой для целой гневной тирады, но я словно язык проглотила. Просто… Не могла поверить. Наверное, где-то в глубине души я всё ещё надеялась, что где-то здесь затесалась чудовищная ошибка.
Сейчас же вижу – нет.
- А что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? – вырвалось у меня холодное.
Мама вздёрнула брови.
- Тебя за каких-то несколько дней научили дерзить? Разве так с матерью разговаривают?
Мне было физически больно выдержать её взгляд. Она подавляла меня и мою волю. Сейчас… И всегда.
- Я бы предпочла вообще с тобой не разговаривать.
Уголок маминых губ тронула саркастическая улыбка.
- Голос прорезался? Вздумала, что вправе мне перечить? Я вырастила тебя. Ты – моя. Ты принадлежишь мне. А теперь рассказывай. Ты провела ночь с кронпринцем? Ты его очаровала?
Сердце просто взорвалось в моей груди. Бесповоротно.
Неужели она это запланировала? И тут же я сама на этот вопрос ответила: конечно. Щепетильная мама никогда не забросила бы меня сюда наугад. Она прощупала почву, прежде чем подавать заявку на моё участие. Она прознала, кто будет участвовать, и, конечно, выбрала своей целью самого перспективного.
- Сейчас мы проясним одну вещь, - я пыталась, чтобы голос звучал твёрдо, но он все равно предательски задрожал. – Я не твоя собственность. Я не твоя игрушка. Можешь соблазнить кронпринца сама, если он тебе нужен. Я не собираюсь быть твоей марионеткой.
- Закрой рот! – повелительно произнесла мама. Она всегда так отвечала, когда я говорила что-то, что ей не нравилось. – Будешь делать как я скажу, иначе пожалеешь. Ты должна найти кронпринца и очаровать его, иначе твоё участие здесь – пустая трата времени.
Мне захотелось заплакать и в голос рассмеяться одновременно, но вместо этого я поперхнулась и закашлялась.
- Интересно, как ты заставишь меня это сделать, - ответила я, откашлявшись. Её глаза буравили меня. – Мне безразлично, что ты там себе напланировала, мама. Я совершеннолетняя. Ты больше не можешь на меня повлиять.
- Да ну? – ехидно усмехнулась она. – Ты так считаешь? Что-то я не заметила, чтобы ты обзавелась новым домом, в который могла бы вернуться.
Вот это прямо не было тем, чем я могла бы впечатлиться. Она не пустит меня домой? Я и так не собиралась туда возвращаться, но, думаю, незачем говорить ей об этом сейчас. Честно говоря, я сейчас с большей охотой заночевала бы на улице под кустом, чем в доме, где все должны повиноваться маминому слову.
- Ты была для меня всем, - прошептала. Не моргала, стараясь не позволить предательским слезам скатиться. – Была моим примером для подражания. До этих дней.
Что-то дрогнуло в мамином лице – мои слова её задели.
- Не нужно лепить из меня злодейку, Соня. Все мои действия направлены на твоё благополучие и…
- Нет! – я подняла ладонь, перебив её, наверное, впервые в жизни. – Ты отправила меня сюда ради собственной выгоды. Кронпринц, ха! Ты думаешь, что я столь искушена в любовных делах, что охмурю принца? Даже если я каким-то чудом умудрюсь это сделать, тебе не перепадёт ни-че-го. Я тебе это гарантирую.
- Что ты себе…
- Что хочу, то и позволяю! – я повысила голос, дрожащий, но решительный. – Я совершеннолетний человек, который сам за себя отвечает. То, где я сейчас нахожусь… Это было последним, что ты за меня решила. Это было то, чем ты навсегда перечеркнула мое хорошее отношение к тебе. Я любила и люблю тебя, как всякий ребенок любит свою мать, но ты совершила такое насилие над моей личностью, которое невозможно простить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Чего ты достигла бы в этой жизни, личность, без моей помощи? – мамино лицо скукожилось от злости, словно лицо ведьмы. – Кто ты без меня? Ты никто! Лишь со мной за спиной ты чего-либо стоишь!
Я много раз слышала подобное от неё, и всякий раз старалась не принимать близко к сердцу, старалась пропустить сквозь себя, словно эти обидные слова никогда не были произнесены. Но сейчас… Это был слишком болезненный момент, чтобы их не услышать.
- Знаешь, в чем между нами разница? – тихо спросила я. – Я своими словами причиняю тебе боль сейчас, и этим же раню сама себя. Мне самой искренне больно, когда больно тебе. Но ты, ты ранишь меня специально. Ты хочешь этого. Ты всегда так делала. Точно так же ты поступила, засунув меня в этот квест. Ты ранила меня так, что я никогда не оправлюсь от этой боли. Никогда не смогу тебя простить.
Наконец-то я смогла расплакаться – смачно, с каким-то извращенным наслаждением. Она что-то говорила, но я не слышала тех слов, и через несколько минут просто встала и вышла из кабинета Честити, желая единственного: быть как можно дальше от моего самого родного человека.
30
Произошедшее меня задело. Сильно. Я вернулась к себе в комнату, почти не различая дороги из-за слез, закрылась и упала на кровать.
Кто-то стучал, но я не открывала. Несколько дней пролетели мимо меня: я выходила из покоев лишь на кухню к Рихарду за едой для себя и Нефертити. На эти три дня мне стало совершенно всё равно, кто там выиграет квест; кто охмурит кронпринца и заберет свой выигрыш. Кошка вела себя послушно, но каждую ночь мне снились сны, где она снова приходила ко мне в человеческом виде и молила о помощи.
Наверное, эти сны и дали толчок выходу из моего апатичного состояния. Она говорила, что долго не выдержит так; что может умереть. Я была единственной, кто подозревал человека в кошачьем теле, и поняла, что не смогу себе простить, если кошечка и вправду умрет из-за моего пессимистичного настроя и нежелания выходить из комнаты.
Бумажки с подсказками копились на тумбе, но я их уже не смотрела. В старых не было смысла, а новая… Снова приведет меня туда, где я займусь сексом непонятно с кем? С предыдущими двумя ровно так и получилось, и что-то ни один из тех парней не оказался тем, с кем я провела первую ночь тут.
После разговора с мамой я испытала такое отвращение к себе, ей и происходящему вокруг, что даже победы уже не хотелось. Конечно, я была бы не против, если бы она упала мне на голову просто так, но снова кого-то искать, сближаться… За эти несколько дней я оказалась полностью вымотана и неспособна на решительные действия.
Как спасти кошечку? У меня было лишь две мысли: попросить о помощи Лию, и расспросить Сорину – она, могу дать руку на отсечение, прекрасно понимала, кем является Нефертити. Думаю, оттого так и хотела поймать кошку, и… И что? Что она хотела с ней сделать? Помочь, расколдовать? Или наоборот? Вряд ли первое.
Лия нашлась в своих покоях. Когда я вошла, она стояла напротив напольного зеркала и поочередна прикладывала к себе то одно, то другое вечернее платье.
- Ты пришла в себя, Сонь? – участливо спросила подруга, поймав мой взгляд в зеркале. – Честити сказала мне по секрету, что твоя мама прибыла поговорить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Да уж, - глухо ответила я, присаживаясь на край кровати. – Мы поговорили…
- Я приходила к тебе, но дверь была заперта.
- Да. Извини. Мама в который раз мне доказала, что моё мнение ей никуда не упёрлось. Но вот то, что деньги ей дороже меня самой… Это она доказала впервые.
Лия отбросила одно платье на кресло.