Эми снова покраснела.
Старикан весь засветился от счастья.
– Нет, вы только посмотрите! – восклицал он. – Никто даже точно не знал, что он прятался именно в этой шахте!
– Ну почему, кое-кто, например, знал… – пробормотал Курт, – просто… А что может означать это письмо? Это полная белиберда. Бред сумасшедшего…
– Согласна, – сказала Нелли. – Этому парню пришлось не сладко – несколько недель в такой дыре. Как тут не сойти с ума. Тут кто угодно сдвинется.
Курт рассмеялся.
– А что значит «мы вмазали акуле»? – спросил он.
«Черчилль сдвинулся. Сошел с ума. Бред сумасшедшего».
Дэн сделал единственную разумную, с его точки зрения, вещь.
– Да, вы правы, – сказал он, поднимая со стола копирку. – Чушь собачья. Забудем об этом, – сказал он и порвал письмо на мелкие кусочки.
Эми и Нелли так и остались стоять на месте, раскрыв рты и потеряв дар речи.
Глава 18
Эми не верила в происходящее.
Но чувствовала, что между ними с Куртом что-то произошло. Она даже не могла точно сказать, что именно. Ну да, они сыграли партию в шахматы. Но не только это. Словно кто-то нажал кнопку, и все ее чувства разом включились.
И впервые за несколько недель она начала думать о чем-то, кроме охоты за ключами.
А потом вдруг – раз! – и пришлось все бросить и снова бежать куда-то сломя голову.
Даже «до свидания» не успела сказать.
«Ни пуха ни пера», – пожелал им Курт.
И удача тут же отвернулась.
Да еще Дэн, который вдруг взял и уничтожил это письмо.
– Ну как ты мог это сделать?! – набросилась она на него в машине.
Нелли гнала на всех парах подальше от злополучной шахты… и Курта.
– Перестань, Эми, ты что, думаешь, если я порвал это письмо, то теперь твой… – спросил он.
– Нет, ничего я так не думаю… Я знаю, что ты всегда все помнишь наизусть! – ответила она. – Я все понимаю, перед нами показательные выступления мистера Дэна Кэхилла с его гимнастикой для ума. Но я не об этом! Как ты мог так безрассудно вести себя в шахте?! Это глупо! Ты рисковал собственной жизнью! Очередной раз!
– Да я нашел то, что не удавалось найти никому в течение целых ста лет! Может быть, ты лучше мне спасибо скажешь?
– И к тому же, – вступилась за него Нелли, – эти двое теперь уверены, что все это действительно ерунда.
– И ты туда же, вся в него, – мрачно проворчала Эми.
– Когда-то Уинстон Черчилль сказал, – Дэн назидательно поднял палец, – что истина столь драгоценна, что ее следует охранять целой гвардией лжи.
– А откуда ты знаешь? – удивилась Эми.
– Из твоей книги, – ответил Дэн. – Вот. Где ты сейчас читаешь. Черчилль был суперконспиратором. Настоящий мастер зашифровывать секреты. Он всю жизнь был связан с тайными агентами. Будь спок, сестрица, все здесь. – Он постучал пальцем себя по голове.
Нелли дала ему чистый лист бумаги, и он заново переписал туда весь тест письма.
AM LOST,
TIRED, GONE IN,
DRIVEN NOUGHT.
WE HIT
A SHARK
– O CONFUSED LETTERS,
FLEE, LOVER, FROM THESE LINES!
WLSC
– 29.086341 / 31.32817
– Черчилль не сошел с ума, – сказал Дэн, – и это не бред сумасшедшего. И он даже не был пьян. Спорю, это шифр.
– «Мы вмазали акуле?» – с сомнением произнесла Эми.
– А мне больше нравился сценарий про психа, – с сожалением сказала Нелли.
– Ладно, все это похоже на полный идиотизм, согласен. Но может быть, все-таки подумать? – терпеливо продолжал Дэн. – Что делать при столкновении с акулой? Вмазать ей по морде! Так?
– А что, если это английский тюремный жаргон? – развивала новую версию Нелли. – Ведь Черчилль только выбрался на свободу. Так, может, это на их языке означает победу? Типа «Ай да мы, старики, мы с вами только что вмазали акуле, вы чувствуете?» Точь-в-точь в стиле Кабра, вы чувствуете?
– Дэн? – оживилась Эми. – Помнишь тот код в саду у дяди Алистера в Корее? Там все дело было в игре слов, как в ребусе. А может быть, это письмо состоит из двух частей? Например, первая часть – это код, а вторая – подсказка?
– Э-э-э, – поразмыслил Дэн, глядя на последние строчки послания. – Итак… Предположим, что слова «О перепутал буквы» – это подсказка.
– Ага! И «перепутал» означает «переставил местами». А переставленные буквы – это анаграмма, – подхватила Эми. – Слово «беги» означает покинуть какое-то место. Помнишь, в ребусе дяди Алистера надо было выкинуть из слов лишние буквы или слова из предложения?
– «Жених»! – воскликнул Дэн. – Вот оно что! Он не имеет в виду какого-то настоящего жениха! Он дает просто слово – «ж-е-н-и-х»! И «от этих строк» – пять букв, пять строчек! – подожди, кажется, я понял!
AM LOST, – L = AMOST
TIRED, GONE IN, – O = TIREDGNEIN
DRIVEN NOUGHT. – V = DRIENNOUGHT
WE HIT – E = WHIT
A SHARK – R = ASHAK
– О нет! – Дэн хлопнул себя по голове. – Это на голландском!
– Как бы не так! – сказала Эми. – Черчилль был не буром, а бриттом. Давай теперь все переставлять местами. Так, с предпоследним все видно и невооруженным взглядом: это WITH.
– SHAKA! – воскликнул Дэн. – Это последнее слово! Значит в конце написано «WITH SHAKA»! Все, теперь дайте мне две минуты, и я расшифрую остальное. Можете засекать. Один, два, три… Начали!
– Дэ-э-эн… – позвала его Эми, не отрывая глаз от первого слова. – Кажется, это джек-пот…
Лицо его просияло. Как это бывало, когда в их универсам завозили мороженое «Ред Сокс». Он двинулся в атаку на пазл, и вскоре каждое слово было расшифровано.
AMOST – TOMAS
TIREDGNEIN – INGREDIENT
DRIENNOUGHT – IN THE GROUND
WHIT – WITH
ASHAK – SHAKA
– Ингредиент Томасов под землей вместе с Чакой! – выпалил Дэн.
– Три минуты семь секунд! – объявила Нелли.
– Он все знал! Черчилль знал, где искать ключ Томаса!
– Скорее всего, он получил эту информацию в тюрьме. Либо он встретил кого-то из Кэхиллов в Уитбанкской шахте.
– Получается… что ключ хранится рядом с трупом Чаки… – сказала Эми.
– Чур, не я! – закричал Дэн.
– Мы что, полезем в могилу к Чаке? – оживилась Нелли. – И будем откапывать покойника?
– Дэ-э-эн, – позвала его Эми, – а где он похоронен?
Дэн открыл свою книгу.
– Никто не уверен на все сто. По одной из легенд, он был убит в месте, называемом Дурбан. Провинция Квазулу-Наталь.
– Э-э-э… а это где? – поинтересовалась Нелли.
– Рядом с провинцией Мпумаланга.
– Кто бы сомневался…
– Один момент. А что это здесь за номера, как на лотерейных билетах? – спросил Дэн, рассматривая нижнюю строчку письма.
– Похоже на координаты по долготе и широте, – ответила Эми. – Можно где-то посмотреть, что это может быть?
Дэн включил GPS.
– Кто с Карлосом ищет, тот всегда найдет! – ответил он.
* * *
Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда профессор Роберт Бардсли дослушивал финал симфонии Густава Малера «Воскресение из мертвых».
– О боже, Уинифред, это ты? – ответил он, вытирая с лица слезы. – А я тут расчувствовался.
Но, слушая голос на другом конце линии, он сразу забыл о своих эстетических переживаниях.
– Кого ты видела?! – переспросил он, выключая музыку. – Да, я, конечно, знал, что у нее были внуки. Сколько им? Это замечательно. Как жаль старушку. Значит, ты показала им письмо Черчилля? Угу… да, да… Я тоже не понимаю, что там такого таинственного. Сладенький любовный стишок, если хотите знать. О, я не сомневаюсь, что это выдающиеся дети. О, не волнуйся, все в порядке. Ничего страшного, не дала им мой номер, и ладно… я думаю, с ними и так все будет в порядке. А впрочем, к чему им такой трухлявый пень, как я, даром что ученый. Ну, спасибо, что набрала меня… давай чайку, почему бы и нет? Может быть, когда я буду в Йобурге в июле месяце? Отлично, спокойной ночи.
Положив трубку, профессор Бардсли упаковал небольшой полотняный мешок, положив в него пару дисков, телескоп, камертон и несколько пар инфракрасных очков. Затем он осторожно выглянул за дверь. На улице было пусто. Однако лишняя предосторожность все-таки не помешает.
Он вернулся в гостиную, набрал телефонный номер и, услышав автоответчик, быстро сказал:
«Нсизва, это Бардсли, добрый вечер. Подмени меня завтра утром на репетиции, так как меня вызвали на весь день. И подумай, может, присоединишься, я набираю группу. До скорой связи…»
Выходя, он в последний момент прихватил шляпу и охотничий нож.
Глава 19
– И ставить в конце предложения предлог? Нет, я не могу с этим смириться! – говорил смотритель Музея Чаки в Дурбане.
– Что? – не понял Дэн.
У него не было никакого настроения выслушивать праведные речи смотрителя. Им пришлось всю ночь трястись в машине. И теперь, когда после короткого сна в столице провинции КваЗулу-Наталь, городе Дурбане, они наконец нашли этот музей, все, чего ему хотелось, был туалет. О чем он, собственно говоря, и спрашивал. При чем тут грамматика?
– Вы из страны Черчилля, так? – улыбнулся им гид. – Вы не узнаете слов своего героя? Эти знаменитые слова он говорил таким, как вы. Вы сказали: «Туалет в?» Вы поставили в конце предложения предлог. Очень плохо!