— Лейф ушел, не так ли? И я не сумел его удержать! Не сумел!
Скьольд схватился обеими руками за голову.
— Лейф ушел, — важно сказал Тюркер, — и никто на свете, ни ты, Скьольд, ни ты, Бьярни Турлусон, ни ты, Эйрик Род, не смог бы его удержать. В час отлива воду не удержишь. Не удержишь облака, уносимые ветром. Лейф решил уйти. Он ушел бы и один, через лес! И именно потому, что я догадывался о силе, гнавшей его вперед, я не пытался его отговаривать больше одного дня. Лейф не захотел дожидаться весны. Что-то в душе говорило ему, что его жена и маленький Эйрик в опасности. Вот так.
— Но почему ты меня не предупредил, если знал? Клянусь Тором, с какой это стати именно ты догадываешься обо всем первым!
— Эйрик Род, зачем усложнять положение вещей? Лейф хотел, чтобы вы оставались в Кросснессе… Он считал, что вы уже и так много для него сделали… Сегодня утром Лейф отправился по реке.
— Один?
— Его ведет Омене-ти. Омене-ти мудр, как медведь, и осторожен, как барсук. Он отведет его в озерный край, куда отправился Виннета-ка. Омене-ти знал, что манданы уже не вернутся до весны, и еще он знал, что Лейф устал ждать.
Скьольд поднял голову. Его острый взгляд вонзился в глаза Тюркера, спрятавшиеся под густыми ресницами.
— Тюркер, ты скрываешь от нас часть правды. Твой рот перемалывает слова, как жернова, а твой разум никогда не ощущает нехватки идей, но мой наставник Бьорн Кальфсон научил меня ясно видеть внутренние побуждения людей. Тюркер, ты друг моего брата Лейфа, и ты лжешь, потому что тебя об этом просил Лейф.
Франк вдохнул воздух, как появляющийся на поверхности воды ныряльщик.
— Верно, Скьольд, и эта ложь меня душила. Клянусь давильным прессом и виноградной лозой. Вот вам правда…
Он рассказал окружившим его викингам о событиях, определивших отъезд Лейфа: споры на Совете шаванос, опасность, нависшая над Виннета-ка и его людьми за то, что он заключил союз с викингами, угрозы краснокожих колдунов.
— Это все, Тюркер? Это действительно все? — не унимался Эйрик.
— Накануне отъезда Лейфа — вчера, значит — две лодки с загнутыми носами опустились сюда по реке. Они описали круг перед Большим мысом и снова поднялись вверх по течению. Всего их было восемь человек, и Омене-ти говорил, что это воины очень коварного племени Лисицы! Да, забыл еще кое-что: их лица были расписаны траурными узорами. Я хотел последовать за Лейфом и Омене-ти, поскольку думаю, что озерный край полон чудес, но Лейф приказал мне остаться здесь, чтобы все вам рассказать, когда пирога Омене-ти уже будет иметь преимущество на нами в один день. Вот и все.
— А! Смуглолицый плут, значит, ты ничего бы не сказал до ночи, если бы я не спросил о Лейфе за обедом!
Франк беспомощно развел руками.
— Кто знает, как распорядятся боги, Эйрик! Где было добро, а где зло?
В очередной раз гибкий ум Тюркера отводил гнев неукротимого викинга.
Бьярни Турлусон теребил свою бороду. Морщина, свидетельствующая о глубоких раздумьях, пролегла поперек его лба.
— Лейф нашей же отчаянной породы, Эйрик. Он прислушивается к голосу своего сердца и уходит, не оглядываясь назад. Точно так, отплыв из Исландии, мы открыли Гренландию и эту землю. Ну что ж, поднимем парус «Большого змея» и в свою очередь поднимемся по реке. Ты останешься здесь с половиной поселенцев…
— Чтобы я остался здесь, я, Эйрик Род!..
Он разразился громким смехом.
— Клянусь троллями, Бьярни Турлусон, ты уподобляешься тому ярлу из Трондьема, который запирал своих слуг на молочной ферме, пока сам ходил стрелять из лука и играть в мяч в залах по соседству, Давно уже я так от души не смеялся!
— Омене-ти говорил, что река может замерзнуть, — рискнул заметить Тюркер.
— Замерзнуть! Да погода теплая и мягкая, как медовый пирог. Уж не хочешь ли ты помешать нам отправиться в путь, Тюркер? Есть же еще страна, неизвестная нам, ведь так? А леса? И речные пороги? Можешь назвать еще какое-нибудь препятствие, франк?
— Скрелинги, — тихо заметил Тюркер.
Молниеносный ответ франка попал прямо в цель. Скьольд положил руку на запястье Эйрика.
— Наше вмешательство не должно причинить вред жене моего брата. Нужно быть осторожным, крайне осторожным…
— Клянусь бородой Свейна, теперь уже дети учат меня, что надо делать. Ну что ж, будем осторожны. Будем остерегаться льда, порогов, лесов и скрелингов и останемся на реке. Ах! Лейф Турлусон, Лейф Турлусон, уж я-то понимаю, почему ты захотел уплыть один!
Дядя Бьярни улыбнулся. Эйрик Рыжий кричал так только тогда, когда был доволен. Ведь плавание по реке нарушало монотонную жизнь в Кросснессе.
Весло Омене-ти перерезало течение наискось. Послушная пирога приблизилась к берегу.
— Сходить здесь, — пробурчал скрелинг, указывая на выемку между заснеженными соснами.
Река описывала широкую дугу, и в безмолвии послеполуденных часов, под небесами, по которым, как по морю барашки, мчались к югу красные облака, окаменевший пейзаж казался безмятежно-величественным.
Холодный свет скользил по высоким берегам, где между стволами деревьев ветры намели снежные сугробы, шарил по выступам и впадинам, наделяя свисавшие с ветвей ледяные сосульки блеском клинка.
Замершие лианы, отягченные снегом, походили на ванты кораблей-призраков, переброшенные с одной реи на другую, а стволы деревьев высотой в шестьдесят футов, цвета коры с подветренной стороны терялись на уровне первых ветвей в однородной массе снега, как клотики мачт в густом облаке. Сами берега реки были затянуты льдом, и лишь остовы камышей с обнаженными корнями да основания водных растений свидетельствовали о буйной былой растительности. Омене-ти сильно ударил по воде веслом и резво спрыгнул на ледяную корку.
— Снег старый. Пойдем вверх по реке вдоль берега.
Лейф в свою очередь ступил на лед, и они засуетились, подтягивая пирогу до снежной насыпи на берегу. Скрелинг вынул кожаный мешок, заполненный тонкими кусками вяленого мяса и рыбьими катышами, луками и стрелами, затем, не говоря ни слова, он принялся рыть углубление в насыпи, помогая себе кинжалом викингов — подарком Тюркера. Лейф догадался, что его спутник хочет спрятать лодку. Он вынул из ножен свой охотничий нож и тоже встал на колени.
— Почему бы нам не продолжить путь по реке, Омене-ти? Мы еще не добрались до озерного края.
— Двух дней на реке достаточно, — ответил скрелинг.
И он несколько раз кудахтнул, как будто вопрос Лейфа был самым смешным на свете.
Лейф, впрочем, не пытался выяснить причины, побудившие Омене-ти высадиться в этом месте. Он ему полностью доверял. Скрелинг предложил отвести его к Виннета-ка и Иннети-ки. Его обещания Лейфу было достаточно. Как встретят их краснокожие люди с озер и этот всемогущий Совет колдунов и вождей? Что он должен будет сказать? Как отвезет в Кросснесс Иннети-ки и маленького Эйрика? Там будет видно. Единственная его цель — разыскать жену и ребенка. В разлуке с ними его жизнь теряла всякий смысл.