на фронтир подамся. Говорят, что авантюристов там сейчас пруд пруди и заработать можно. Тем более, что буду поближе к дому моих предков.
- А что за Фронтир? – живо заинтересовался я, понимая, что сейчас могу заполучить немаленький пласт информации.
- Тебя вправду чем-то тяжёлым по голове огрели? Ну, слушай меня тогда, парниша. Фронтир – место некогда цветущее, развивающееся воистину семимильными шагами. Королевство, спрятанное средь громадных зелёных лесов, полноводных рек, глубоких озёр и золотистых полей. Десятки народов и рас жили в мире под рукой короля. В развитии своём Королевство Фронтайн не уступало Дамскронской Империи в её самые лучшие годы. Там производилось просто всё, что может представить себе разумное существо: оружие, доспехи, посуда, железные повозки, свечи, кони, мебель, бумагу и одним только богам известно, что ещё делали в мастерских и цехах её. Столица Фронтайна Бальмор вмещала в себя почти миллион существ и обнесена была могучей Белой Стеной, которую построили погибшие ныне Великаны. Огромнейшая и мощнейшая из стен, которую могли вообще представить. Она возвышается к небесам, а по её вершине могут вышагивать целые армии. Поговаривают даже, что стена шире, чем туннели Великой Дварфийской Дороги, но в это поверить уже сложно. Правда, всё величие королевства было утеряно и сейчас Фронтир есть ничто иное, как заброшенные земли, раздираемые ордами монстров, бандами авантюристов, торговыми экспедициями, армиями разбойников и кто знает кем ещё. Много кто сейчас туда идёт. Кто-то от закона бежит, кто-то большую деньгу там ищет, другие свои государства поставить пытаются на землях отпущенные, а последние ратной славы сыскать пыжатся. Вот только везёт уж только далеко не всем.
- А чего Фронтайн пал? Дрязги внутренние?
- Потоп.
- «В сей день разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились; и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей»? – неожиданно для самого себя вспомнил я часть текста Библии, прочитанной мною с десяток лет назад.
- Ну не простой ты крестьянин, парниша. – покачала головой бородач, - Не помню стиха я такого в заветах Белого Двора. Впрочем, потом об этом. Фронтай же пал от Потопа. История эта не большой воде, а великой беде. Из-за Чёрного Хребта, где, казалось, нет ничего живого, пошли орды орков. Не остановили их ни твердыни дварфийских царств, ни мощные крепости Фронтайна, ни тысячи храбрейших воинов, прибывших для удержания Потопа. Королевство захлестнула жестокость, несомая на остриях мечей чёрных орков, золотистые поля залились кровью, а горы выросли из отрубленных голов. Только при одной из последних крепостей уже павшего королевства удалось армии орков остановить. Даргаранское побоище – последняя битва Потопа. Тогда с Дамскорна рати людские, эльфийские и дварфийские подошли. Собрали почти-что все силы, и армия та огромной просто была. В летописях пишут, что под сотню тысяч воинов тогда собрали против полумиллиона орков. Уж не знаю, как там битва происходила, но такой схватки кровавой боги ещё не видели. Главное, что победили мы тогда, но ценою множества жизней и погибели великих государств.
- Да уж… Было время.
К берегу мы пристали к утра следующего дня. Радовало, что ветер нам благоволил и парус всегда был полным. Иначе наше водное путешествие могло бы растянуться на значительный срок в несколько дней, а в лодке рыбацкой не то чтобы много места для четырёх разумных существ. Конечно, из четырёх гуманоидов было целых два дварфа, но ситуацию это не очень-то спасало. Как только к берегу мы пристали, то я уже было вознамерился начать перегружать сундуки и мешки с монетами на берег, но Таклин меня остановил, поставив в такой ступор, которого я раньше никогда ещё не испытывал. Он просто приказал мне перестать надрывать спину, ссыпать немного монет себе в заплечный мешок, после чего схватил один из небольших сундучков, едва лишь превышающего размерами пятилитровую бутылку. Сундучок этот был одним из самых неприметных, ничем не выделяясь среди остальных тяжеловесных собратьев, полных серебряных и золотых монет с изображением двух рыб, плывущих навстречу друг другу.
- Забирай, милый человек, все мешки остальные. Это вам за беспокойство и в качестве извинения той милой девушке. Всего доброго вашей деревне и проклятому всеми богами острову!
У старого рыбака, который вёл нашу лодку, едва лишь челюсть не отпала. Он достаточно быстро повернул лодку и моментально отправился обратно на свой остров, оставив меня в таком непонимании, что стали мгновенно разрушаться все представления о дварфийской жадности, нисколько не уступающей такому же качеству у одного малого народа моей реальности.
- Я чего-то точно не понял…
- А чего тут не понимать? – ухмыльнулся дварф, расчёсывая свою шикарную пепельно-чёрную бородищу, - В тех мешках и сундуках даже грамма серебра или золота нет. Это всё монеты подложные, которые никакой ценности не несут в себе. Для кривозубых крестьян пойдёт ещё, но любой мало-мальски опытный купец сразу подделку распознает. Идея в том была, что сбежать из города и при себе настоящие монеты оставить. В этом сундучке, - Таклин похлопал по своей ноше мозолистой ладонью, - Монеты якобы медные, но под медной оболочкой настоящее золото. Вот всё моё богатство, заработанное годами. Ну, из тех, что я при себе имею. Кое-что я ещё у хороших людей припрятал, но до этих банков ещё бы добраться.
Стоять на месте больше смысла не было. У нас оставалось не так уж и много припасов, а тьма в любом случае рано или поздно настанет. Она для нас не несёт ничего хорошего, ведь важно добраться до ближайшего из городов. Сейчас у нас было золото, а значит возможность снять хоть какую-то комнатушку, дабы переждать хоть какое-то время и распланировать своё дальнейшее движение. Кто знает, куда мне вообще деваться дальше, но Таклин выглядит дварфом опытным, а потому есть шанс наладить жизнь, если держаться рядом. Тем более, что он имеет куда больше знаний об этом мире. Впрочем, полностью отдаваться в его маленькие руки тоже не стоит. Пусть Вилфирд и относился к нему с некоторым уважением, но я не известный инквизитор, а странный попаданец, не имеющий за собой ни одного гроша. Всё что у меня есть это надетая одежда и булава, торчащая из-за пояса своим значительно поржавевшим навершием. Если уж быть честным, то этого определённо мало, чтобы прожить хоть какое-то время, не опускаясь до преступлений или попрошайничества.
Все втроем мы шагали по пологому берегу, укрытому мелкой галькой, продвигаясь, по словам Таклина, на юг. Знаний