Не желая играть в эти детские игры, Элисон приняла накидку, бросив короткое «спасибо», и не выказывая своих подлинных эмоций. Ее укачивало в лодке и страшно тошнило от выпитых на голодный желудок коктейлей. Когда они прибыли на место, ей не сразу удалось выбраться из лодки на твердую почву.
Элисон съела обед и, избегая взглядов Зекери, поспешила на веранду. Том Райдер проводил ее и устроил на софе.
— Расчеты подтвердились, — произнес Том, — мы действительно нашли стелу с высеченными на камне знаками, и это доказывает, что комплекс, по всей вероятности, не подвергался разграблению, — продолжал он, едва сдерживая распиравшую его радость по этому поводу. — Если бы на месте были профессионалы с бензопилой и настоящим, серьезным снаряжением, стела вряд ли бы уцелела. — Он протянул Элисон листок бумаги с карандашными зарисовками знаков, обнаруженных сегодня на стеле. — Мы вернули камень на прежнее место, поэтому можно не опасаться, что местные что-нибудь заметят.
Ковбой принес Элисон кружку теплого пива, и она осушила ее, испытывая сильную жажду после пересоленного обеда.
— В этой стране царит такая бедность, что вполне понятно, люди здесь воруют все, что попадется им под руку, — заметила Элисон.
Ив, которая в это время поднялась на веранду, слышала ее последнюю фразу.
— Но это же преступление. Они продают за гроши свои исторические ценности, и те теряются где-то на аукционах, деньги от которых идут на меховые манто богатых леди.
Подчеркнув слова «богатых леди», Ив явно бросила камень в огород Элисон.
— А разве музеи не приобретают эти исторические памятники у перекупщиков? — смущенно вступила в разговор Мэдлайн.
— Цены слишком высокие, и потом изначально теряется важная научная информация, которая нужна музеям: неизвестно где и когда сделаны были находки, а без этого памятники мертвы для науки. Когда мы обнаруживаем что-либо на раскопках, мы непременно составляем научный паспорт с указанием всего контекста: место, время, результаты химического анализа, фотофиксация, — Ив присела на ручку кресла Зекери и с жаром продолжала защищать свое дело. — Представьте себе, что местные жители нашли погребение. Будет ли их волновать историческая или научная ценность находки? Нет, их будут интересовать только деньги…
Элисон уже хотела вмешаться и сказать, что и для археологов раскопки являются средством упрочить свою репутацию, построить карьеру, завоевать авторитет, а в конечном итоге получить деньги. Но она сдержалась. Она не хотела обострять отношения. Просто это ее личное мнение. И не стоит идти на конфронтацию с ассистенткой профессора Райдера.
Зекери наблюдал, как Элисон подавила в себе желание вступить в спор, уклонившись от столкновения мнений, которое могло перерасти в ссору. «Солнечное дерьмо», — вспомнил он. — «Индейцы будут делать то, что они делают, грабители то, что обычно делают грабители, а Том Райдер и его экспедиция будут продолжать рыться в земле. Это именно та ситуация, когда в выигрыше оказывается тот, кто урвет первым. И размахивание руками по этому поводу ничего не изменит.»
— У нас есть все основания надеяться, что мы найдем погребальную камеру, — профессор был явно в ударе, — в такой камере часто помещались жертвоприношения, иногда глубоко в земле, зарытые в центре камеры. Подвергнув эти остатки химическому анализу, мы сможем датировать все погребение.
Элисон унеслась мыслями вдаль, не слушая речи профессора. Зекери и Ив вместе сидели за обедом и здесь на веранде сидят рядышком, напротив нее. Ив устроилась на ручке его кресла, и они выглядят как влюбленная парочка. Элисон испытывала досаду. И тут же, почувствовав взгляд Зекери на себе, перестала смотреть в их сторону.
Ив соскользнула со своего насеста и уселась у ног Зекери. Скрестив, она вытянула свои стройные загорелые ноги вперед, а голову склонила к Неву на колени.
Ну и хорошо. Может быть, это пойдёт ей на пользу, и она, Элисон, перестанет думать о Зекери. Стояла безветренная погода, и Элисон чувствовала, как в этой духоте ее футболка становится влажной от пота. А в памяти все время звучал припев какой-то знакомой песенки. У нее кружилась голова.
Через полчаса Ив и Зекери удалились с веранды.
С ходу отклонив приглашение Тома Райдера прогуляться и полюбоваться ночной жизнью здешнего края, Элисон поднялась в свою комнату и скинула влажную футболку. Роясь в своих вещах в поисках какой-нибудь легкой одежды, она внезапно натолкнулась на подарок Джейка и сразу же почувствовала свою вину и раскаянье: она совсем забыла о нем! Она осторожно развернула шуршащую бирюзовую фольгу в предвкушении чего-то особенного. Джейк был известен своим утонченным вкусом и испорченными нравами.
И вот она развернула короткую пляжную блузку из мерцающего переливами зеленого шелка, отделанную искусственными изумрудами и лентами бирюзового цвета, с закрытой спинкой и чересчур смелым вырезом спереди. Рискованно глубоким вырезом.
— Ну и негодяй же ты, Джейк Олстон, — прошептала она, зарывшись лицом в мягкую ткань, она вдруг затосковала по своему другу. Как не хватало ей сейчас Джейка! Этого безнравственного испорченного типа… Она прочитала записку: «Привет, любимая! Я скучаю по тебе. С любовью, Джейк.»
Может быть, она когда-нибудь и наденет это, но сейчас лучше отложить блузку в сторону. Вырез действительно чересчур вызывающий. Появиться в таком наряде где-нибудь на дорогом пляже, еще куда ни шло, но здесь, в этой дыре, среди едва знакомых людей..? К тому же ее безобразный рубец на плече останется в этой блузке совершенно неприкрытым. И Джейк наверняка знал это, он предусмотрел это, маленький бессовестный злодей. Он послал блузку намеренно, чтобы напомнить, зачем она приехала сюда. Потребовал от нее, таким образом, еще раз не зажиматься и не прятаться от людей.
Записка пахла его одеколоном, и это создавало иллюзию, что Джейк где-то здесь, рядом. Она постаралась представить себе, что он делает сейчас, но неотвязный мотив песенки, преследовавший ее на веранде, опять зазвучал в мозгу, рассеивая мысли о Джейке. Сна никак не могла припомнить, откуда взялась эта мелодия…
Стараясь соединить разрозненные музыкальные фрагменты, Элисон бесконечно повторяла их про себя, мучаясь от неспособности восстановить в памяти всю мелодию и вспомнить, где и когда она могла ее слышать. О сне не могло быть и речи. Она решила пойти проветриться. Это было сумасшествием. Она же выбилась из сил — всего четыре часа сна накануне ночью, физическая работа днем, да еще целых два коктейля, выпитых в кафе!
А музыка опять неотступно преследовала ее. Неизвестно откуда взявшаяся мелодия… Элисон резко встала и начала собираться…