знаю.
— Ты много обо мне знаешь. — Я краснею, ощущая, как учащается пульс.
— Я знаю о тебе все.
— А еще ты сделал свою домашнюю работу. — Я чувствую, как горит мое лицо.
— Наблюдать за тобой-это не работа.
На моих губах появляется улыбка. Это флирт? Неужели я флиртую с мужчиной, который преследует меня?
— Как часто ты… — Я ерзаю под одеялом. Боже мой, я делаю это. Я флиртую, жестко, с этим мужчиной. — Как часто ты наблюдал за мной?
— Большую часть времени. Почти все временя.
— Ты напугал моего кавалера сегодня вечером?
— Да, — грубо ворчит он. Этот властный тон заставляет меня дрожать, трепетать от желания, которого я никогда раньше не знала. Я хочу задать следующий вопрос. Но я боюсь это сделать. Я боюсь ответа, но также боюсь, что его не будет.
— Почему? — Шепчу я. — Зачем ты его пугнул?
— Нина…
— Он был… он опасен?
— Nyet.
— Он пытался причинить мне боль?
— Нет.
— Женат?
— Нет, Нина…
— Так зачем же ты…
— Потому что ты не его! — рычит Костя.
От его слов у меня перехватывает дыхание, заставляя вздрогнуть, задыхаясь на постели.
— Тогда чья же я…
— Моя, — свирепо рычит он. — Ты моя.
— Я… — мое дыхание прерывистое — Не думаю, что это так делается.
— Вот как это делается.
— Ты просто решил, что я твоя? — Я улыбаюсь сквозь румянец
— Да.
Моя улыбка становится шире. Пульс учащается.
— Это действует со всеми твоими женщинами?
— Я просидел в тюрьме десять лет, малышка, — ворчит он.
Черт, как же горячо, когда он меня так называет.
— В тюрьме нет женщин, которых можно выслеживать?
Он тихо хихикает. Я впервые слышу, как он смеется.
— Нет, таких нет.
Разговор затихает на несколько долгих секунд.
— Прости, что застрелила тебя, — наконец тихо говорю я.
— Ты не должен сожалеть об этом.
— Потому что ты пытался забрать меня?
— Да. — Опять же, ответ звучит без колебаний.
— Почему?
— Это еще один вопрос, ответ на который тебе может не понравиться. — Костя делает глубокий вдох.
— Испытай меня.
— Лучше не надо, — рычит он.
— Костя…
— Это прошлое, и причины изменились. Мы не… — он вздыхает. — Нам не нужно это обсуждать.
— Ну, я хотела бы обсудить, то как ты пытался меня похитить. — Я прикусываю губу — Это то, что ты сделал той ночью, не так ли?
— Да. — Он хмыкает.
Улыбка сползает с моих губ.
— Знаешь, ты мог навредить моей семье, — холодно говорю я. — Вообще-то, ты причинил боль кое-кому из моей семьи.
— Это не я стрелял, Нина.
Я хмурюсь.
— Что?
— Стрельба. Пистолеты на треногах. Это был не я. Я пытался забрать тебя той ночью, — прямо говорит он. — Но я ни в кого не стрелял.
— Ну… так кто же это был? — Мой желудок внезапно сжимается. — О Боже, это были те же люди, что и сегодня вечером? — меня пробирает дрожь от холодного страха.
— Dа, — хрипло рычит он.
— А ты знаешь, кто они такие? — шепчу я
— Не знаю. Но я охочусь на них.
— Так же как ты охотишься на меня? — Я сглатываю.
— Не так, как я охочусь на тебя, малышка, — шипит он угрожающе.
— Значит, ты меня защищаешь.
— Да, — хрипло рычит Костя. — Всегда.
— И ты следил за мной.
— Я это сделал.
Я краснею.
— Ты… — мой румянец становится ярче на моем лице, и жар пробегает по моей коже, вниз по груди, углубляясь в мою сердцевину. — Тебе понравилось то, что ты увидел? — Шепчу я.
Костя издает рычание
— Я не могу вспомнить ничего, что бы мне понравилось больше, — бормочет он.
Я чувствую, как мое сердце колотится быстрее, а между бедер становиться жарче. Сжимая ноги вместе, мое дыхание становиться глубже, когда я ощущаю, как во мне разгорается запретное возбуждение.
Костя-опасный убийца. А еще он может быть совершенно спятил или даже разыгрывает меня. Но ничто из этого не останавливает неконтролируемую похоть и желание, которые начинают подниматься во мне, просто от разговора с ним. Просто услышав его глубокий мужской голос.
— Ты знала, что я наблюдаю, — мурлычет он.
Я краснею и сглатываю.
— Я…
— Ты устроила для меня шоу.
Мой румянец пульсирует. Костя цокает зубами.
— Это было опасно.
— Почему?
— Потому что я опасен.
Я задыхаюсь, когда толчок желания вспыхивает во мне.
— Ты хочешь причинить мне боль?
— Я не способен причинить тебе боль. Никогда, — хрипит он.
— Тебе понравилось, что я кокетничала?
Костя хрипло рычит.
— Осторожнее, малышка.
— Или что?
— Ты знаешь что, — ворчит он.
— Потому что ты хочешь меня.
— Ты знаешь, что я хочу тебя.
— Поэтому ты не взял меня с собой в тот вечер?
— Ты стреляла в меня.
Я краснею.
— До этого, — шепчу я. — Ты колебался. Ты увидел меня и заколебался.
Он молчит.
— Ты не ответил на мой вопрос, — хрипло говорю я. Я играю с опасностью, которую даже не начала до конца понимать. Но я не могу остановиться. Я не хочу останавливаться. Потому что даже от одного разговора с ним мое тело начинает покалывать. Это желание бурлит внутри меня, болит за него.
— Нина…
— Тебе понравилось смотреть на меня, Костя? — Шепчу я.
— Да, — рычит он.
Я тихо хнычу. Но он слышит его. Его стон грохочет в трубке, делая меня еще горячее.
— Ты мокрая для меня, не так ли?
Я издаю стон, закрывая глаза.
— Да, — признаю я.
Он тоже стонет.
— Ты что…
”Я всегда твердый с тобой, Нина.
Я опускаюсь на кровать, пульс бешено колотится. Мое тело корчится и жаждет его. Мои бедра сильно сжимаются, а пальцы скользят по краю простыни, словно не осмеливаясь проскользнуть под нее.
— Потрогай свою маленькую киску, Нина, — шипит Костя.
.
— Я… — Я хнычу
— Потрогай себя для меня, — рычит он.
Мне не нужно повторять это снова. Мои руки проскальзывают под простыни, и я стону, скользя по моему животу. Проскальзывая под пояс больничных штанов. Когда они скользят по моим влажным скользким губам, я ахаю в трубку.
— Почувствуй, какая ты влажная для меня, — рычит он. — Почувствуй, как сильно твоя маленькая киска хочет меня. Как сильно жаждет мои пальцы. Моей язык…
Я хнычу снова.
— По моему члену, проникающему внутрь и заполняющему тебя. Заявив на тебя права, как еще не кто не делал.
Я хнычу, когда мои пальцы скользят по моему клитору. Я тру маленькую пуговку быстрее, мои бедра покачиваются на кровати, когда я стону для него.
— Я знаю, что ни один мужчина не имел тебя, — ворчит он.
Я замираю, густо краснея.
— Я…
— Не притворяйся, малыш, — рычит Костя. — Я знаю о тебе все, — стонет он. — Потрогай свою киску для меня, Нина.